Loqiemean: "Сейчас я четко понимаю, где дырки у русского менталитета"

— На The Flow выходил текст о песнях, которые поменяли смысл. Я понял, что там не хватило трека “Зомби надо хоронить”. Как ты сейчас к нему относишься?

— “Зомби надо хоронить” нисколько не поменяла свой смысл. Просто идеология этих людей обрела уродливое воплощение в букве “Z”. Это песня о том, что нужно хоронить не людей, а их модель мышления, взгляды. <> в Украине стала финальным катализатором, чтобы люди начали разбираться, кто они и кем хотят быть. Украинцы уже 30 лет ищут ответы на эти вопросы. А россияне просто были напуганы и потеряли волю.

Крепостных, которым даровали свободу, называли “вольными людьми”. То есть такими, которые обладают волей что-то создавать и куда-то стремиться. Россияне этого не ищут. Так и возникла идея песни “Зомби надо хоронить”.

Со мной стала резонировать тема застоя смыслов. И <> перевернет все с ног на голову. Нужно искать, куда стремиться. Я уверен, что случится “перемога”. Хорошее слово, если вдуматься. У русских это “победа” — “быть поверх беды”. А украинское “перемога” — это как “пересмочь”, в нем больше воли. Уверен, эти изменения произойдут, и для многих песня “Зомби надо хоронить” еще станет гимном.





— Но как поступать с такими людьми? Махнуть на них рукой? Переубеждать?

— У меня нет людоедской позиции, что нужны аресты и расстрелы. Важно разделять: речь о людях, пассивно разделяющих идеологию, а не совершающих преступные акты.

Их идеология нежизнеспособна. Одно дело, когда ты много веков, пусть и преследуя империалистические цели, приносишь культуру и развиваешь территорию — как это было в Якутии, где настроили заводиков, а вместо сельских туалетов поставили нормальные. Но сейчас кремлевскому русскому миру нечего предложить. От него никому нет выгоды и у него нет понятной цели.


— Цель: реконструкция развалившейся страны.

— А для чего? России — что, не хватает территорий? Вряд ли. НАТО у наших границ? Ок, представим, что Украина захватывается — но войска НАТО есть в Польше. Опять, получается, у наших границ. Это бред, замкнутый круг.


— В мою страну [в Украину] пришло абсолютное немотивированное зло.

— Немотивированное — это природное зло, а-ля ураган. А то, что делает Кремль, — это зло человеческое. Мотивация такого зла — закрыть собственную неполноценность. Убери Крым из истории президента России — и что о нем можно будет сказать? Он поднял страну, что ли? Может, провел суперреформу? На пороге 70-летия пора задуматься, чего ты достиг. И он ощущает, видимо, что ничего.

Я недавно обсуждал с дедом, сколько времени нужно для освоения месторождения алмазов с нуля. Он говорит: “12 лет”. Вот представь: ты — президент Саха-Якутии. К тебе приходят: “Нужно столько-то средств на открытие месторождения”. И ты думаешь: “Я тут на 4 года. На кой хер я буду тратить деньги из бюджета, который меня через 12 лет даже не будет касаться?”







Понимаешь, в чем проблема в России? У нас чиновники не мыслят такими временными рамками. Вот я заступаю на должность на 4-8 лет. Я не успею взрастить свою идеологию, потому что у меня нет автономии. Я не смогу обучить следующее поколение, как двигаться к воле и большим целям. Не смогу никого назначить после себя. Проекты, которые я не буду поддерживать, скорее всего, закроют. Что же мне остается? Во-ро-вать.

Я говорю о глобальных целях. У россиян нет целей, больших целей. Украинцы сейчас стараются думать категорией будущего. Они понимают, почему они защищают свою страну, самоидентификацию, честь, людей. Я думаю, что сейчас на Земле нет народа крепче украинского. Причем, он даже не определен одной лишь национальностью. Он определен мышлением “я такой, я хочу быть свободен, я хочу развиваться”.

Россиянам я стараюсь объяснить, что без цели и плана, как жить после Путина, никакого будущего не будет. Нельзя надеяться, что кто-то придет и разберется. Поэтому люди должны быть вовлечены в политику — и не на уровне обсуждений, а со своей собственной волей. Из воли каждого индивидуума складывается стремление страны куда-либо.


— Ты реально планируешь к 35 годам двинуть в Госдуму?

— Зря я написал тот твит и зря ты этому твиту придал внимание (смеется). Я просто хотел посмотреть, что там на полях, а люди на серьезке восприняли.

Я задумался: “У нас в Госдуме Валуев. Неужели я справлюсь хуже?”

Попасть в Госдуму — не самоцель. Важно, чтобы человек, который приходит к власти, был лишен мотивации к ней. Если я и пойду — это на четыре года и все. Чтобы стать показательным примером. Представь: в нынешней России — рэпер-депутат. Он выступает и ведет прямые эфиры, снимает клипы, закладывает месседжи. Это как Зеленский, ставший президентом. Депутат-рэпер — это не шутка, а проявление воли и свободы. Но я не хочу, чтобы на это сейчас обращали внимание.

Для проведения концерта “Я буду петь свою музыку” организаторы ходили разговаривать с ментами, показывали им фотки тех, кто будет выступать. Менты смотрят на Мироныча (Оксимирона — прим. The Flow) и такие: “Это же Хаски, который сидит!” То есть, они вообще ничего не понимают и не хотят, пока не увидят какие-то огромные цифры [просмотров и подписок] и не поймут, что этот человек — влиятельный. Поэтому если мои дорогие фанаты начнут акцентировать внимание на моем намерении, боюсь, службы могут перепугаться: “Ого, он там дохрена влиятельный”. И пришьют какую угодно статью, чтоб я не мог в будущем баллотироваться. Идти в нынешнюю систему РФ ноль смысла, нужно вливаться в открытую конкуренцию.


— 24 февраля. Каким оно было у тебя?

— Я встаю, вижу эти новости — и иду бить мешок, борьбой занимаюсь, и просто не понимаю: “Как? Что?” А вечером иду на митинг на Пушкинскую. Думал, что мысль: “Хуже ничего быть не может” выведет всех на улицы. Думал там 500 тысяч человек — а там всего 7000.

Я прокричал четыре с половиной раза: “Нет <>!” — меня скрутили и увели. До часу ночи я пробыл в отделении. Получил штраф 15к за это дело. Но проблема же не в штрафе, а в том, что второе задержание — это уже статья, садишься на 30 суток. И с последующим задержанием срок будет увеличиваться (вот о чем идет речь — прим. The Flow).

Российские протесты превратились просто в сдачу в плен. Чем больше людей выходило, тем больше получали статьи и лишались возможности выйти в следующий раз. Ты просто садишься в тюрьму. А в тюрьме от тебя ноль пользы. Подписчик из Украины мне как-то написал мысль, которую я как россиянин не мог понять: “Если перевернуть автозак, то в него никого не посадят”. Важная какая мысля!

— Ты один поехал на Пушкинскую?

— Со мной был Тима ROHO. Он здоровый, я позвал его, чтобы он меня отбивал. Говорю: “Следи за мной”. Когда меня уже посадили в автозак, приходит сообщение Тимы: “Ты где?” (смеется)

---

Зачем так стараться? Отвечают ROHO — авторы "Konstrukt", "Без тебя" и #сядьзатекст

---

Когда я увидел, сколько людей вышло, я понял, что я не знаю свою страну. Что мы все — артисты, оппозиция, люди культуры — были заражены снобизмом. Мы мыслили так: “Аудитория развлекательной музыки — не наша аудитория, она нас не интересует. Мы не будем с ней работать, мы не будем ставить на нее таргетинг”. Это стало нашей ошибкой.

Потому что эти люди оказались не под влиянием современной культуры, — антимилитаристской, построенной на понятиях эмпатии и саморефлексии. Вместо этого их затянул телевизор и простые заразные вещи. Фашизм ведь — штука заразная. Он легко внедряется. Это же от слова “фасции” — пучок прутьев (В Древнем Риме — ликторские пучки прутьев с топором в середине, перевязанные ремнем. Символизировали силу римского права — прим. The Flow). Фашизм так и говорит: “Будь со всеми, лишись индивидуализма и ты будешь силен”. Это очень легко внедряется и работает.

Cейчас разговоры типа: “Ой, да что с ними спорить?” я считаю вредительскими, потому что это все равно люди. От них не избавиться, ведь репрессиями здорового общества не создать. Когда украинцы пишут: “Русні *****” — это отдушина и не более. Это не суть проблемы, не нужно на этом фокусироваться. Украинцы, выступающие за свои идеалы, которые оппозиционны российским, не позволят себе геноцида, который позволяет себе *****. Но это опасный лозунг. Согласись: “Русні *****” и “Русский военный корабль, иди *****” — это две разные установки.


— У людей есть право на гнев. Они засыпают и просыпаются под сирены воздушной тревоги. Это очень эмоциональная реакция, но не призыв к геноциду.

— Об этом я и говорю.





— Ты смотрел парад 9 мая?

— Нет. У меня у деда был день рождения за городом. Я поехал и решил остаться там на ночь, потому что было предчувствие, что что-то произойдет. Я опасался терактов, потому что помню из детства, как ФСБ играет: теракты нулевых, взрыв в метро в 2017-м.

Я анализирую на очень далекую перспективу. Вас [Украину] ждет ебануто веселое шоу под названием “Россия в себе”. Когда вернутся остатки войск, в стране начнется абсолютная пиздорезка. Русские ни разу в истории не прощали проигранных войн.

В чем я дико завидую украинцам: у вас много осознанных людей, которые знают, зачем они это делают. И одновременно с этим я вижу, что здесь [в России] люди не знают, зачем они живут. И можно представить, что эти массы будут творить, когда они будут напуганы.

Почему я этого опасаюсь? Потому что понимаю, зачем я живу и что хочу привнести. Я пишу альбом, третью “Повестку”. Планируется, что она будет носить подзаголовок: “Зверь без нации-2”. В сравнении с прошлой частью, [вышедшей в 2017-м], это будет релиз, сделанный с большей осознанностью. Все-таки я приехал из Томска со своими взглядами на Россию, сейчас они углубились и мне интересно говорить о другом. Сейчас я четче понимаю, где дырки у русского менталитета, и что с ним нужно делать. “У русского” — в смысле у менталитета, который распространился и на другие народы России. Вот буряты — что они делают в Украине? Они не должны там быть. Они бы никогда не были в Украине, если бы не были в составе России. Им там нехуй делать.


— Я бы так сказал про всех российских солдат.

— Да-да. “Нечего делать в плане правды” и “нечего делать в плане мотивации” — это разные вещи.


— Ты же видел статистику смертности русских солдат с распределением по регионам?

— Конечно. И эта статистика будет все больше людей охватывать. Тогда и сломается тезис власти про заботу о россиянах.

Мне понравилось, как Шульман (*объявлена иноагентом в РФ) сказала, что Путин понимает, что его идеология не пойдет в будущее. И вот он решил уронить бетонную плиту, ведь что нам, россиянам, в таком сценарии остается дальше делать? Нас хейтят все. Мы потеряли репутацию, лицо. Как восстанавливаться — непонятно. Санкции не снимут еще долго. И вопрос ведь не в них — вопрос в отношении людей.

Он просто насрал перед своим уходом. Насрал одной кучей на три страны — а капли разлетелись по всему миру. Вот у вас в редакции: ты — из Украины, Леша Горбаш (ушел из редакции в 2021 году, сейчас внештатный автор — прим. The Flow) — из Беларуси, главред — из России. Как The Flow сейчас вообще живет? Почему вы еще вместе, когда сделано все, чтобы разорвать связи?


— Могу говорить только за себя. Я работаю с этими людьми с 2012 года. Сайта The Flow тогда еще не существовало. Я работал с ними в 2014-м, когда Россия пришла на восток Украины. Тогда у меня была возможность понять, с кем я в одной команде и что эти люди мне идеологически близки. Я продолжил работать на The Flow, сайте с доменом “.ru”, потому что мог здесь называть черное черным, а белое — белым. Я мог публиковать здесь интервью с Хлывнюком из Бумбокса, где украинский артист проговаривал нашим читателям, что на самом деле происходило на Востоке. Что у него там брат воюет. Я приносил сюда музыку, которая иначе бы не попадала в поле зрения редакторов и читателей вне Украины. Мне казалось важным показывать, что украинцы — не такие, как показывает телек, там живут мирные люди. И сейчас я нахожусь на распутье, потому что я, того не желая, стал одним из проводников нарратива о едином культурном пространстве, который сейчас так успешно использует пропаганда. Моя мотивация была иной. Но сейчас называть черное черным, а белое — белым стало сложно, это буквально запрещено законом РФ. Сейчас для меня нет ничего важнее новой украинской культуры и тех артистов, которые ее будут формировать, но я не понимаю, как я сейчас могу с ними говорить, представляя сайт с доменом “.ru”. Я пойму, если они назовут меня изменником и боюсь того момента, когда это произойдет. Я убежден, что многие украинские коллеги за последнее время поменяли свое мнение обо мне. Мы с ними не пересекались эти несколько месяцев, многие из них были вынуждены переехать, кто-то потерял работу, кто-то взял в руки оружие. Но я понимаю, что они сейчас могут считать меня изменником. Я всегда старался делать свое дело хорошо и отождествлял себя с результатами этой работы. А сейчас не проходит и дня, чтобы я не задавался вопросом, имею ли я моральное право продолжать заниматься своим делом на сайте с доменом “.ru”, работать с коллегами, которые стали мне друзьями. Просто потому что дед пришел и насрал.

— Понимаю. И вот что могу сказать. Есть сайт Billboard. Как думаешь, как много он обозревает релизов латиноамериканской музыки?


— Кучу.

— Верно. Как бы это не воняло коммунизмом, но человечество рано или поздно должно прийти к всеобщему единению. Сейчас, конечно, для этого рано. Сейчас критическая точка, которая переломит мышление, и империализм издохнет. Мы мыслим категориями не в 10, а 50 лет. Об этом Арестович говорил, прекрасный чел. У вас философ — советник президента. Ну ничего себе!

Ты говоришь, что стало сложно называть вещи своими именами. Как ты черное ни назови — хоть словом “black”, хоть зацензурь звездочками, хоть смайлом — оно останется “черным”. Все прекрасно понимают, что скрывается за словом “Роскомнадзор”. Как homo sapiens мы можем наделить любое понятие любым словом и договориться, что оно будет означать. Слово “Роскомнадзор” в скобочках сейчас для любого человека значит очевиднейшие пять букв.

Поэтому вопросы цензуры — это не про борьбу за правду. Это про шифр. Главное же доносить понятие. Когда замышляешь какую-то шалость, ты должен думать из той позиции, а что меня к результату этой шалости приведет? Если твое нахождение на сайте The Flow приближает твою победу, приближает торжество разума над мракобесием, значит, это надо делать.







— Как тебе удается в этой ситуации писать музыку?

— В музыке есть проблема: ты ограничен тактами и рифмами. При этом текст все равно не станет заклинанием, молитвой. А я заявляю, что музыка все же может такой становиться. Поскольку я музыкант, который еще и рэпером оказался, и у меня есть возможность внести в сознание россиян какие-то коды, мне нужно это сделать. Это мой долг как русского человека, которому небезразлична судьба его страны. Небезразлична судьба мира.

Потому что весь этот замес тянется уже очень долго. В острой фазе — сотку лет. Началось незадолго до Октябрьской революции — этой “маленькой победоносной войной” Николая II. Это нужно как-то решать. И я сейчас ищу дыры, через которые можно подобраться к российскому сознанию. Одна из них — христианство. Работа через бога, через веру. Русский человек не прет против бога, как бы кто это ни стремился интерпретировать в своих интересах.

Я сейчас пишу песню: “В наследство – пустыня, как исток пути. / Очередь настала по ней побродить. / 40 лет на шаг через песок к реке / Народ идет под флагом с клеткой PNG”.

Почему Моисей водил еврейский народ 40 лет? Чтобы искоренить поколение, которое росло в рабстве. Эти люди должны были вырасти свободными. И это то, что российский народ символически вообще не прошел. Плюс, мне нравится образ флага с клеткой PNG — незаполненного, с неопределенной идеей. В этот трек я пишу соответствующий каньевский госпел.

Планирую через подобное работать. Много-много дыр предстоит мне залатать. Я верю, что музыка является глазурью на таблетке. Нужно сделать суперцепляющие мотивы, которыми я занесу какие-то идеи. Это сложно, но я знаю, зачем это делаю. “Сложно”… Если искать комфорт, нужно уехать на Бали катать на серфах 40-летних женщин, пытающихся сбежать из брака. Кайфуй, питайся сырыми фруктами, любуйся океаном — вот он, твой комфорт. Но это херня.

Я понимаю, зачем я живу. Я понимаю, что здесь проживают 140 миллионов людей, — минус четыре миллиона, которые уехали, — и я понимаю, что им насрали в головы. Но это не значит, что это не люди. Это не значит, что они не могут быть полезны и не могут улучшить свой мир. Пропаганда носится с Гагариным, но не забывайте и про Королева (конструктор в области ракетостроения и космонавтики, под его руководством совершен первый полет человека в космос, родом из Житомира, Украина. — прим. The Flow). Пускай меня поливают дерьмом, пускай не любят, но россияне рано или поздно смогут прийти с доброй вестью к людям, назовем это так.







— Ты пишешь музыку, чтобы менять мир вокруг?

— Конечно! Так должен делать каждый. Ты читал “Источник” Айн Рэнд? Там есть мысль, которую можно истолковать так, что божья искра, заложенная в человеке, — это способность творить из ничего в воображении. И музыка, пока она не сыграна, ее нет. Но она у меня уже есть: рифмы, аккорды, темпы. Я это создал из ничего. Способность творить дана, чтобы менять мир и делать его лучше.

В свое время я покачался нормально, дабстеп жестко прокачал — ну, хорошо. Я просто знаю, какие жанры для чего работают. По-любому простые мысли, сопряженные с молитвенностью, можно внести в распевочные песни, а где нужно серьезно поговорить — нужен рэп, много текста, способ круто его подать, зарифмовать, чтобы он оседал в голове. Буквально молоточком вкинуть новые смыслы в башку.

Мироныч в свое время дал прекрасную штуку. Он одним из первых рэперов принес в поле зрения русскоговорящей публики тему борьбы с токсичной маскулинностью. Показал: я изгой, не очень сильный чел, но у меня есть цель и мотивация, я смог этого добиться. Он стал ориентиром для этих людей. Выточил эти новые смыслы своими рифмами и упорством. Это поменяло мир и взгляд на музыку в России уж точно. Вопрос не в самой музыке, мы всегда говорим, что у Мироныча тяжеловато с битами. Но в плане смыслов и того, чем человек должен гордиться, — он многое здесь поменял. Я думаю, что это доступно любому человеку на своем уровне. Я не хочу выпускать музыку просто, чтобы она покачала и всё.


— Люди, которые слушают твои песни, это прекрасно понимают.

— Я тоже так думал, пока не увидел фаната в Z-футболке. Был ролик, где студенты обращались к Зеленскому: “Ну зачем ты свой народ подставляешь? Просто капитулируй, бро”. Среди них был рыжий тип, мой фанат. Я охуел. Потому что он покупал мерч, ходил на концерты, участвовал в слэмах. А оказался диаметрально противоположным, врубаешься? Я не могу отвечать за каждого своего фаната. Но стараться донести до каждого — должен. Мы должны отстаивать свои интересы. Каждый на <> приносит свои песчинки на чашу весов. Нужно работать, если хватает совести и осознанности. Дай мне сейчас в руки автомат — и что, сколько я сделаю? Наверное, больше я сделаю музыкой. Даже перевернуть автозак: минус один автозак. А сколько я переверну музыкой?





— Сниппет трека “Z”. Когда он был написан?

— Когда было выложено — тогда и было написано. Апрель, кажется.


— Войдет на “Повестку”?

— Думаю, да. Хочу ее дописать. Муха — прикольный образ: “В мой народ залетела муха, ззз”. В каком-то треке я хочу объяснить, что это как болезнь: делание культа из ничего.


— В 2014 году у меня был большой внутренний запрос на осмысление <> украинской сценой. Но такая музыка долго не выходила. И во мне застыла мысль, что артист в случае таких сдвигов внутри страны просто обязан высказываться. А потом я поговорил с Хорусом и он мне сказал, что высказываться — это вообще не первостепенное дело. Сложнее всего превратить такую мысль в небанальный нарратив. И я понял, что большинство людей, от которых я требовал высказываться, на него не способны. Видимо, поэтому они этого и не делают.

— Или к этому не подходят. Я же не делаю песню “русский солдат, уходи из Украины”. Это очевиднейшая мысль, не в этом проблема. Нужно разбираться, какого хуя он туда пришел. Почему он взял автомат, напялил форму, голосовал за того, за кого голосовал. Надо лезть глубже. Потому что обрубая голову Гидре, ты не решишь проблему.

"Z" — это песня, где мертвую муху кормят различными идеями. Она с пятном на голове — Горбачева вспоминаем, с усами — Сталина. Туда же имперцев пихаем. Всем тухлым и ненужным кормим эту муху — зачем, если ее нужно просто прихлопнуть? Недавно в сети появилось фото, где чел с уже разбитым задним стеклом автомобиля наклеил на него черный пакет — и все равно на нем ставит эту букву “Z” белым скотчем. Зачем? Что он поддерживает, во что верит, чего хочет добиться?


— Ты не уезжаешь из России. Тебе не страшно среди этих людей?

— Не скажу, что моя выборка репрезентативна, но не слышал никаких разговоров о поддержке кремлевской позиции. И встретил очень мало Z-символики. Разве что, буквы, нарисованные пальцем на грязном грузовике.

Я не могу занести всех людей в одну категорию, я не должен обобщать, это фашистский подход. Он очень привлекательный — легко надеть ярлык и забить хрен. Но я больше не могу себе этого позволять. И ни один человек, претендующий на распространение каких-то смыслов, себе тоже этого позволить не может.

Когда 4 марта был риск введения военного положения, мой менеджер уехал в Грузию, и я думал поехать с ним. Много спорили об этом с женой. Она меня убедила остаться. Мало того, я понял, что люди, которые уезжают за границу, теряют накал. У меня была четкая мотивация: оставаться, чтобы продолжать заниматься музыкой, что-то своим примером показать. Здесь в нужный момент я потребуюсь, как и еще мнооого людей.

В 2019 году, когда я катал тур на полсотни городов, я полагал, что в 2021-м смогу добраться до стадионов (смеется). Но мое намерение сильно оборвалось. Плюс, с “Контролем” я был сильно зажат и закомплексован обвинениями по поводу вокала.

У Metallica в свое время выходил альбом “Justice for All”. Их за него задрочили очень сильно. А до этого дрочили за то, что они не очень музыкальные, что повторяются. Ларс Ульрих с Хетфилдом взбесились и написали просто ебанутейшие рок-баллады: бешеные треки по 8 минут. Показали, что умеют писать настоящие симфонии метала. На что им критики сказали: “Это слишком сложно, как-то долго”. Пацаны охуели и написали “Black Album”, самый попсовый альбом, поднявший их до небес.

И “Контроль” я писал как свой “Justice for All”. Хотел показать, что я и моя команда можем композировать, писать сложную музыку и хард-рок. Но я очень зажался по вокалу, текстам и подходу к записи. И не везде смог выразить искренность.





Сейчас у меня эти амбиции ушли на задний план. И со стадионами, и с доказательствами того, что я музыкант — для меня все понятно. Сейчас я хочу доносить месседжи. И происходящее вокруг — бешеное топливо для этого. Для любого творца это хорошо, потому что застали мы этот маленький промежуток радостного долбоебизма с Моргеном (* объявлен иноагентом в РФ) и Melon Music, новой беззаботной музыкой. И вот, этот период обломался. Сейчас все можно впитывать, главное — иметь мотивацию. И у меня она есть.

Люди никогда не знают, что хотят слушать. Может, я попаду в этот запрос, а может, нет. Мне часто пишут, что музыка помогла вырасти и преодолеть, пережить сложный период. Ты бы знал, сколько мне пишут по поводу “Одинокого каннибала”. То же, надеюсь, произойдет и с третьей “Повесткой”. Там не будет места для развлекалова.

Я заявляю, что российским музыкантам, которые в этом заинтересованы, сейчас необходимо делать воодушевляющие штуки. Взращивать волю в людях. Прошло “Евровидение”. Мне не сильно вканала песня “Stefania”. Вот с песни Джамалы “1944” я охуел, ее как будто Burial писал. Но я понимаю, что пацаны из Kalush тут дали заряд нации. И какая-то такая штука необходима в мобилизации россиян. Я сейчас не про <>, а про действия, мотивацию: зачем идти в политику, зачем делать то, зачем делать это. Как будто изначально русские представляют, что у них нет смысла жить. И этот вопрос определенно надо решать. Ведь если русский человек издохнет, Путин победит. Он докажет: да, вас ненавидели, не приняли. И поэтому я четко вижу цель. Она долгая, я могу ее не застать. Но по крайней мере я образую какое-то количество людей, запущу такие семечки. И они со временем это тоже сделают.

---

Кто такие Kalush. Интервью с фронтменом группы-победителя "Евровидения"

---

— 21 мая у тебя концерт в Петербурге. Не боишься его?

— Боюсь. Но не того, что силовики придут. Я боюсь увидеть среди своих слушателей z-ников. Я с пацанами обсуждал стратегию поведения в таком случае — обратить злость толпы против этого человека, просто выгнать, самому влезть с ним в драку? Но я решил, что лучшим посылом будет сказать такому человеку: “Я рад, что ты сюда пришел”. Вот этой фразы достаточно, остальное люди домыслят сами. Человек поймет, где он, прочувствует энергетику и начнет мыслить иначе.

Любовью получится добиться большего результата. Оскорбляя, мы лишь множим зло.


— А ты будешь исполнять на концерте песню “Кровь” (песня о национальных стереотипах и нетерпимости — прим. The Flow)?

— Нет — и причина состоит в том, что она мне музыкально разонравилась. Но я буду исполнять “Зомби надо хоронить”, “Батя нации”, “Лопасти” — много других песен, которые сейчас воспринимаются даже острее.


— Еще не вышедшая песня “Двойной агент”. Когда она была написана?

— О! В январе, по-моему. Это давнишняя моя история. Она не связана с <> в Украине, но она, с одной стороны, очень хорошо ложится на нынешние события, а с другой, обращена к человеку, который даже не понимает, кто его враг.

Это как отмотать пленку назад: вот он вторгается в чужую страну. Звук перемотки: человек надевает форму. Звук перемотки: попадает в военкомат. Звук перемотки — он в своей квартире, испытывает острое желание кого-то убить. Именно этому состоянию посвящен трек.





— Расскажи эту историю с самого начала.

— Мне чуть больше 18 лет. Я прихожу домой к другу, который жил в моем подъезде. Когда ему исполнилось 18, у него из дома ушел отец, а мать умерла, когда ему было 12. Он гопарь абсолютный и рос среди таких же. В Томске есть район Спичка, раньше там была спичфабрика, вокруг которой построили жилой район. Но фабрика закрылась — и все на районе стали безработными.

Я с этим товарищем нечасто общался. Но однажды прихожу — у него стеклянные глаза, дико чем-то ужрат, вспотевший, без майки. Он закрывает за мной дверь на ключ и начинает поток мыслей: “Китайцы нас хотят захватить. Рома, я хочу идти их убивать”.

Это мой друг и я пытаюсь с ним говорить, но он нихрена не воспринимает. То есть, вчера ты общаешься с чуваком про рэп the Chemodan Clan, а сегодня у него просто едет кукуха. После этого я долгое время с ним не общался. Но он так и не пошел в армию, не воевал с Китаем.

Человек не знает, куда себя применить. Откуда-то взялись враги. И в этом он чувствует общность — он может быть полезен только как шестеренка в машине государства в войне с каким-то общим врагом.


— Что в этих людях? Почему они такие?

— Катализатором здесь является отсутствие смыслов. В песне его спич заканчивается строчками: “Мне на душе, друг, как-то пасмурно / Ждет строкой там красненькой / Мой воинский обяз”. Человек чувствует себя применимым только как военный. Первобытная позиция: я охочусь и убиваю, охочусь — убиваю. И человек без цели в жизни находит себя только в этом.

Вот ответь мне на вопрос: что есть тьма?


— Пустота? Отсутствие источника света?

— Главное: у тьмы нет источника. Тьма — это отсутствие света. Вот, где катализатор. Был СССР — там был коммунизм. Всем эта идея поначалу очень зашла: мы летали в космос и т.д. Я коммунизм, если что, презираю, я говорю сейчас о механике. Сейчас у народа нет ни-ка-кой идеи и никакого стремления. Россия — это всегда анти-что-то. А когда ты анти-что-то — ты ничто.


— Я так и не понял, почему трек носит название “Двойной агент”.

— Потому что трек будет иметь продолжение. Это только его часть. Помнишь песню “Хоровод”? Про большую обиду на бога. В этом контексте я начал рассуждать на тему культуры отмены, и все думал, чем же она меня не радует. В ней есть большая зияющая дыра: судебная система предполагает, что у твоего наказания есть срок действия и есть порядок искупления вины посредством лишения свободы или административных-общественных работ. У тебя есть путь искупления. У культуры отмены пути искупления нет. Но это молодой институт, поэтому порядок еще не сформирован. Когда-то это произойдет.

И вот на чем я себя поймал: стоп, а почему я мыслю христианскими категориями, — милосердие, прощение, искупление, — если я так обижен на бога?

И тогда я понял архетип своего лирического героя. Знаешь, классический киноприем, когда детектив приходит к начальнику и тот ему заряжает: “Ты снова нарушил юрисдикцию, Джон! Отдавай значок и пистолет”. И вот условный Джон бросает ему на стол значок и пистолет — но идет и доводит дело до конца. Не потому что он за зарплатой идет. А потому что он хороший детектив. Вот я и подумал, что я — двойной агент. Делать какие-то благие дела вне зависимости от того, попаду я в рай или нет, а просто потому что так надо.

Я бы мог изолироваться от человека, который рассказывает о желании убивать, но в треке я стараюсь его отмолить.







— Ты говорил, что задача рэп-музыки — это выкраивание проблемных мест общества, их осмысление и переупаковка в песенной форме. То, что сейчас происходит в жанре, этому вряд ли соответствует.

— Это процесс взросления, я полагаю. Большинство пацанов, приходящих в рэп-музыку, приходили за амбициями реализовать себя, реализовать амбиции к авторитету (стать кем-то), амбиции добытчика (поднять бабки). Это все личные мотивации. И мне почему-то кажется, что сейчас сцена очень сильно повзрослеет. У нее нет другого выхода: либо она отмирает, либо она взрослеет.

Вот какое сейчас отношение к Хаски будет у людей? Как его воспринимать?

Я точно не знаю его позиции. Насколько я понимаю, он сердоболен по отношению к жителям так называемой Новороссии. Он из тех людей, которые не любят Путина, потому что тот не разъебал в 2014-м, типа того. И как к нему относиться нынешней интеллигенции, которая зачем-то носила его на руках в свое время, зная об этих позициях? Хаски — хороший поэт, но какое у него восприятие — непонятно. Он все прячет за большим количеством образов и аллюзий. Я не понимаю, почему. Я не думаю, что Дима трус, ни в коем случае. Думаю, он исходит исключительно из российского законодательства. Мне было бы интересно художественно посмотреть на то заявление, которое произойдет в постпутинскую эпоху.

Что по остальным? Мироныч — не знаю. Думаю, Мироныч сейчас сильно разбит. Но старается держаться. Он сейчас пиздецки усилился — и серия концертов R.A.W. это подтверждает. Он принял решение уехать из России и хоть как-то, но помогать. Он мог бы здесь забрать огромные бабки со своих шести солдаутных концертов, но он уехал. То есть брошенная в свое время претензия Славы КПСС: “Когда здесь проходили митинги, где ты был? В Англии” — нивелировалась. Думаю, Мироныч как поэт тоже усилится, потому что “Красота и уродство” резко, сразу после выхода, устарел по своим смыслам.

---

Обсуждаем альбом Оксимирона "Красота и уродство"

---

— Строчка “Слева рестик, справа — арестик” — это уже не про сегодняшнюю Россию.

— Про другую реальность, да. Какие-то песни оттуда все-таки останутся типа “Мы все умрем”, но основная линейка релиза устарела — и не по вине Мироныча. Но он усилится и выдаст что-то очень-очень крутое. То же сейчас произойдет с остальными.

Но о чем сейчас петь Басте? Что может сказать Василий Вакуленко? Думаю, он прекрасно понимает, что следующий ход будет равен либо карьерному самоубийству, либо карьерному росту. То есть даже не карьерному… Духовному? Я не считаю слово “духовный” пошлым. Очень много сейчас про духовность говорят, про то, какой дух у человека и на что он готов пойти ради своих убеждений.


— Я не его друг, чтобы что-то советовать. Мы всего пару раз говорили. И я не могу говорить сейчас от имени всех украинцев. Но я убежден: что бы Василий не планировал делать для оправдания себя в глазах украинцев, пускай даже не пытается. Его молчание ему не простят.

— Понимаю. Но тут же еще его российская аудитория. Интересно, как она на это посмотрит. Ему что-то нужно будет делать в дальнейшем.

Когда мы говорим о том, как музыкальная индустрия отрефлексирует <>, мы говорим не только о том, кто поддержит антивоенное движение. Сейчас нет такого, что лозунги типа “Нет <>” или “Нет российской агрессии” — это глупо. Сейчас мы и это не проговариваем, — нельзя, — но мы все понимаем, кто победит. Реальность такова, что эти лозунги просто недопустимы в России. Мы не можем это сказать.

Это к слову о безысходности выбора и безысходности рефлексии. Ведь когда российская музыкальная индустрия это отрефлексирует, эта рефлексия обязательно будет направлена на поддержку Украины. Будет и рефлексия, направленная в поддержку операции Z — и далеко не всегда пропагандистская. Они попробуют это как-то отрефлексировать внутри себя не на уровне Жигана, который написал свою песню, а поглубже. Это вызовет огромное количество конфликтов внутри России. Здесь начнется <> смыслов, <> образования, <> культуры — и это будет самое жесткое шоу. Она начнется изолированно: Россию отовсюду вытеснят, и происходящее в ней будет напоминать закрытую банку с пауками. Ведь что произойдет де-факто? Вся эта липовая национальная идея, которая ни к чему не ведет, лопнет. И опять настанет тьма. Полная.

И важно к этому моменту что-то сформулировать. Это главная задача всего культурного пласта. Важнее этого — только остановка военных действий. Потому что можно вырастить очень обиженное население, которое вместо понимания своих ошибок впитает еще больший реваншизм. Что с таким делать потом — я не знаю.

Поэтому чуваки должны рефлексировать, наводить порядок в мозгах своей аудитории. Это обязанность, это жизненная необходимость. Мы сейчас не о ближайших пяти-десяти годах. Надо не дать этому режиму повториться. Людям нужно давать мотивацию. Бабки — не есть мотивация. 2010-ые дали это понять. Успех ничего не стоит, если не приводит к улучшению мира.

Люди повелись на Моргенштерна, который в интервью рассказывал, что [с нынешней властью] можно обо всем договориться — а сейчас он получает по шапке за свою недальнозоркость. И получает урон даже не по капиталу, а по своему мировоззрению — а это намного тяжелее.


— А почему ты думаешь, что это как-то двигает его мировоззренческую позицию?

— Что нам показал Алишер? Он уел всех рэперов на СНГ-пространстве: получил самые большие стримы, большие бабки и суперхайп по щелчку пальцев, действуя самыми грязными способами. Его целью были цифры — и он показал, что цифры нихуя не значат: “Я со своим дерьмом здесь появляюсь, поэтому не меряйтесь этим делом”.

Но дальше Алишер начал заигрываться: “Я гений”. Есть такое понятие “номинальность” — это когда мы называем вещи не своими именами. Вот Алишер этим и занимается. Он не гений. Гений — это человек, который находит что-то новое в своей сфере. Гений физики откроет новый закон, гений музыки изобретет новый жанр. Алишер же не сделал ничего. Он может контраргументировать, что он гений маркетинга, но мы разве никогда не встречали артистов, которые каким-то дерьмом прокачивали свое финансовое положение?

Когда Алишер начал подменять понятия, это стало вредительством. Он соврал на большую аудиторию: “Я — живой пример того, что [в России] вы можете играть по правилам, не париться — и все будет ок”. Но это ошибка выжившего. В итоге он получил по шапке задолго до начала <>, стал иностранным агентом.

Есть вещи, которые Алишер пытается изобразить, а есть вещи, где он искренен. Он, я предполагаю, — пацан с душой. И какие-то вещи он говорит от души. И то, что он говорил, что можно играть по правилам и выигрывать, — это было искренне. И по этой искренней мысли реальность ударила.







— Я хочу спросить про Скриптонита и то, что он внес тебя в стоп-лист сайта Karmapolitan. Ты понимаешь, почему это было сделано?

— Так он же сам ответил. Кто-то в комментариях спросил: “Скрип, скажи что-нибудь по поводу бана простых пацанов типа Локи”. И он отвечает: “Не верьте всяким лохам. Если бы я хотел испортить карьеру — я бы испортил. Простые пацаны не танцуют на тусовке по-пидорски, чтобы произвести впечатление. И не обливают твою подругу несколько раз. И не останавливаются только тогда, когда им угрожают разбить ебало”. Он там еще сказал про меня типа “условно популярный”, что-то такое уничижительное.

Когда с Karmapolitan все стало понятно, мы с ребятами обсуждали этот вопрос, и кто-то вкинул как шутку: “Неужели Скрип обиделся на то, что ты облил его коктейлем? Не может быть такого!”

Это была вечеринка Beats by Dr.Dre, куда приезжал Anderson .Paak. Я там был, там был Дорн, там был Скрип со своей командой. И я танцевал убуханный. Во всем виноват бесплатный джин с тоником. Играет “Bubblin”, я танцую жестко со стаканом в руке и ничего не замечаю, просто танцую. Не видел я и чуваков, которые проходили мимо. В определенный момент рука Скрипа ложится мне на плечо и он говорит: “Еще раз меня обольешь — я тебе ебало разобью”. Я такой: сорри, не знал, что я обливаю.

Он еще написал: “Танцует, чтобы произвести впечатление”, — будто думает, что я для него танцевал. Вот такое там восприятие. Удивительно. Меня это сильно разочаровало.

Скрип знает, что такое пренебрежение. Он работал на заправке, он часто рассказывал, как его идеями и амбициями пренебрегали. И тут он позволяет себе то же самое в отношении меня. Я считаю это супернесправедливым. В первую очередь, он таким образом предает самого себя.





— Еще одна удивившая меня история: ты хотел звать троллившего тебя Славу КПСС на “Лопасти”, песню про разобщенность, поиск общего языка.

— Это правда. Но Дима LDMA выступил против. Он сказал, что не даст бит под это дело. В итоге я просто не хотел выставлять это типа “Дима мне запретил”. Мне важнее отношения с Димой. Это один из талантливейших саундпродюсеров в России, один из первых людей, которые в меня поверили. Поэтому я подумал: ладно, сам трек закончу. Дима подумал, что такой коллаб — это плохо, “Слава позволял себе говорить плохие вещи, некрасиво с ним фитовать”. А я подумал, что такой трек может иметь художественную ценность. Возможно, я прогадал.


— Почему ты не отговорил LDMA от выпуска альбома весной? Не сказал, что сейчас не время?

— Есть альбомы, у которых есть посыл. Дима же показывает музыку без идейных посылов. Поэтому я не вижу его релиз чем-то неуместным. Как и, скажем, релиз Noisia, хоть они и не из наших краев. Инструментальный релиз в принципе не способен отвлечь от <>. Инструментальная музыка наполняет, под нее можно подумать. А неуместными релизами можно считать те, которые выдавливают из поля зрения важные смыслы. Инструментальная музыка такой функцией не обладает.


— А выпуск альбома “FreeRio 2” — это неуместно?

— Не знаю, мне в принципе сложно комментировать творчество OG Buda. Я не врубаю, вот и все. Я стал старым. Мне 28 — и я не врубаю. Мне хочется слушать такое из-за прикольного флоу, но там прикольного флоу я не нахожу. Есть прикольные строчки, но то, как это упаковано, мне не заходит.


— Почему OG Buda там читает: “Меня не котирует Loqiemean”?

— Даже я этого понять не могу (смеется). Как и панч Сатира из дисса на Мирона: “Ты был новатором, когда был рэп, а-ля Centr / Сейчас новатор — Loqiemean, он поменял гендер”. В чем смысл? Это территория какого-то абсурдизма. Я не врубаюсь в это, как и в культурный фон Melon Music. Возвращаясь к “FreeRio 2”: разве музыка OG Buda способна отвлечь от <> в Украине?


— (Смеюсь)

— Ну вот. Поэтому я и не берусь рассуждать о неуместности. У всех сейчас шок. Сейчас вообще непонятно, что считать моральным действием, а что — аморальным. Мне кажется, сейчас вообще никакая музыка от этого не может отвлечь. Я ничего сейчас слушать не могу.

Послушал нового Кендрика — не испытал ни-и-какого вдохновения. Да, я не англоязычный, но тем не менее. Но я у него и “To Pimp a Butterfly” не очень люблю, потому что такое джазовое музло — не совсем то, что меня прет. “Damn” меня взял, но он и более попсовый. В “Mr. Morale & The Big Steppers” я еще тексты не расслушивал, не изучал, что там к чему. Понятно, что флоу Кендрика под пианино — чудесный, просто бешеная штука именно в музыкальном плане. Но я посмотрел реакции на ютубе — там черные ребята говорят, что они альбомом недовольны. Называют его средним.


— А что им не понравилось? Не качает? Для тиктока не катит?

— Не-не, я смотрел прям трушных фанатов, которые тексты разбирали. Там был хороший момент при разборе трека с Кодаком Блеком, в котором Кендрик смешно произносит: “Хеее”, на выдохе. Обзорщик, обращаясь к Ламару, говорит: “Чел, ты уровнем выше, чем Cardi B. Тебе эта херня не нужна. Делать так — это плохо с твоей стороны, это факап”.

---

Редакторы The Flow и приглашенные авторы — о новом альбоме Кендрика Ламара

---

— “Mr. Morale & The Big Steppers” — это альбом, на котором Ламар сдирает с себя эти пласты бронзовения: “Вы меня считали моральным компасом? А я вам зачитаю про секс-зависимость и измены. Я стал рэпером, которого слушает арт-богема? Ок, позову Кодака Блека и покажу улицу”. Этот альбом был нужен, чтобы вырваться из порочного круга ожиданий. Мы живем в мире быстрых рецензий — и это иногда мешает взглянуть на контекст пошире.

— И при этом он выпускает клипы, где распят как Иисус.


— Это да. Но великим все дозволено.

— Похоже, Кендрик сейчас освобождает пространство для своего нового хода. Это абсолютно логично для артиста его способностей. Он еще не закончил. Он не Тупак, потому что его не убили. Хороший творец не может закончить творить. Я уверен, что он из тех, кто способен предложить миру новый месседж. Потому что в нем сейчас нуждается все человечество. <> в Украине — это штука, которая переворачивает весь мир. Не просто геополитические связи, не просто меняет отношения России, Беларуси, Украины, Польши и т.д. Это событие ставит вопрос того, как люди будут дальше существовать. Почему одни люди эмпатичны, а другие — нет.


— Я хочу, чтобы в конце ты обратился к людям, которые приходили на концерты Локимина в Киеве.

— Я думаю, что… (длинная пауза, выдыхает). Мое осмысление нынешнего конфликта украинцам не требуется. Это будут делать ваши артисты, которые видят все изнутри. Надеюсь, помогут и какие-то мои старые треки, с которыми вы можете себя сопрягать, общечеловеческие темы.

В данный момент моя помощь смысловая нужна далеко не вам, а россиянам. Дело в том, что помочь Украине я могу только через воспитание любви в своем народе. Других способов нет.