Кто такие Kalush — интервью с победителем Евровидения

Этот материал был опубликован 19 февраля 2021 года. Мы поднимаем его из архива, потому что сегодня ночью группа Kalush Orchestra победила на Евровидении



День, когда вышел первый клип группы Kalush, Alyona Alyona назвала “днем хип-хопа в Украине” (годом ранее в тот же день вышли и ее дебютные “Рибки”) — и на коллектив во главе с рэпером Псючим Сыном авансом навесили ярлык “новая надежда украинского рэпа”.

Имя Олега Псюка к тому моменту уже было известно диггерам украинского рэп-андеграунда. Главным образом, благодаря альбому “Торба”, где на дымный джи-фанк накладывался витиеватый нездешний флоу, а счет жаргонных синонимов, обозначающих названия незаконных веществ, шел на десятки. На обложке того релиза — гора стеклянных бутылок, шприцев и пакетиков, из-под которой виднеется вытянутая вверх рука.

Это был лютый андер, поэтому когда Псюк стал работать с саундпродюсером Алены Алены, это воспринималось, как если бы группу the Chemodan Clan подписали на Respect Production. То есть союз представителей, так сказать, темной и светлой сторон Силы с неясными перспективами.

Но на длинной дистанции мув себя оправдал. Сегодня Kalush — авторы самого горячего хита в украинском рэпе и артисты, чей дебютный альбом называли одним из самых ожидаемых релизов 2021 года. Пришло время познакомиться поближе.

Интервью проходило на украинском языке, ниже оно представлено в переводе.

ГРУППА НАЗВАНА В ЧЕСТЬ ГОРОДКА КАЛУШ, КОТОРЫЙ В ЛЮБОЙ МОМЕНТ МОЖЕТ УЙТИ ПОД ЗЕМЛЮ

— Ты автор главного хита в украинском рэпе-2020. Все верно?

— Да.


— Раньше группе Kalush нужна была Alyona Alyona, чтобы получить такие цифры (за два месяца клип Kalush “Зорі” набрал 4 млн просмотров — прим. The Flow).

— Ты про наш фит “Гори”? Там еще больше, но он и вышел полтора года назад. Раньше нашим самым успешным сольным треком был “Тіпок”.

Если бы не карантин, “Зорі” бы уже поменяли мою жизнь, отвечаю. Запросов по концертам стало больше, но ведь не повыступаешь. Сейчас даже в магаз нормально не сходить. Теперь меня узнают на улице, даже без панамы. И телки пищат постоянно, жесть. Вчера вот одна подошла и стала мне петь мою песню. Я посмотрел на часы и говорю: “Мне, конечно, приятно, но там после этого припева еще две минуты песни. А мне надо бежать. Может, просто сфоткаемся?” (смеется).





— Как в родном Калуше реагируют, когда ты приезжаешь?

— Девчонки так же пищат, а пацаны — “на суровом”, сдержанно подходят, руку жмут, говорят: “Красава”. Прикинь, мне недавно вручили премию “Гордость Калуша”. Я чуть ли не герой города, маафака. Физически мне ничего не дали, но во всех калушских новостях написали: “Рэп-группа Kalush сделала для Калуша больше, чем все политики”. На, н***й!


— Как в Калуше отнеслись к появлению группы с таким названием?

— В инсте есть группа “Калушский формат”, там постят местные новости. Туда залили наш первый клип, который снят в городе. Было немного хейта: "Н***я не понятно”, “Зачем называться в честь города?”. Но были и те, кто писал: “Топит за Калуш? Значит, красава”.


— Тебе часто это говорят: “Олег, ничего непонятно”?

— Бывает. Но мне важнее, чтобы меня самого качало. Я не собираюсь ни под кого подстраиваться. Таков мой флоу, он для меня в песне важнее смысла, важнее всего.

На мой флоу повлияло то, что я всегда слушал рэп американский, который, как правило, воспринимал как набор ритмических рисунков. В Калуше единицы слушали американский рэп, почти все гоняли русский.

Все началось с Эминема, я был его жестким “стэном”. В какой-то момент понял, что он меня уже не качает, потому что я его затер до дыр. Я понял, что меня впирает не один только артист, но и жанр в целом. Стал изучать его, обратился к истокам, остановив свой выбор на группе N.W.A, — и зафанател.






— Если загуглить “город Калуш”, первое, что выдаст поисковик, — фото труб химзавода и бочек с токсичными веществами.

— (Смеется) В Калуше есть серьезная проблема, на которую, похоже, все уже забили. Полгорода в любой момент может рухнуть под землю. У нас раньше была куча шахт, повымывали грунты и оставили все как есть. Можно было наполнить эти пустоты песком, поставить новые перекрытия. Но если у нас воруют даже те деньги, что выделены на укладку дорог, то насколько легко тырить бюджет на темы, которых даже не видно? Калушане смирились. Они говорят: “Рухнет — 100%. Просто непонятно, когда".


— Слышал про Калуш такое: “Треть населения торгует наркотиками, треть юзает и треть пишет рэп”.

— Те, что пишут рэп, они и барыжат, и юзают (смеется). Во-первых, это очень точная характеристика. А во-вторых, ты в курсе, что Калуш по сей день считается рэп-столицей Западной Украины? Потому, что раньше все региональные рэп-движухи проходили в Калуше. Ну и вообще тут дохренище рэперов. По Западной Украине с ним может сравниться только Львов, но Львов — это миллион населения, а Калуш — 70 тысяч. При этом количество крутых рэперов примерно одинаково. Но мне больше нравятся именно калушане: мой братан Nashiem Worryk, Booyaa Chronic, Джонні Дивний из Ціни Ритму. Ты шаришь вообще, кто эти люди?


— Конечно. Расскажи, почему рэпера Nashiem Worryk называют “Доктором Дре Западной Украины” и насколько это важный для тебя человек?

— Он сильнее всех повлиял на мой рэп. Воррик всегда был местной легендой. Мы были заочно знакомы. И вот лет шесть назад, когда меня даже в андеграунде никто не знал, кто-то в мое отсутствие попускал меня, говорил, что рэп мой — отстой. А он сказал: “Вы что, на приколе? У малого потенциал больше, чем у вас всех вместе взятых”. Впрягся за меня.

Чуть позже мы замутили фит, сдружились, он стал помогать мне с музоном, писал биты. Он помог записать мне мой сольный альбом “Торба”, позалетал туда с припевами. “Торба”, как по мне, — лучший альбом в украинском рэпе. Альбом группы Kalush, надеюсь, несильно от него отстанет, но “Торба” — это п***а. Переслушивал недавно и не мог поверить. Я столько души туда вложил, там столько историй! Недавно и для Kalush фит с Ворриком замутили, “Bimbo”.





— Правда, что ты звал его стать участником группы, но он отказался?

— Правда. Даже не знаю, стоит ли его цитировать… Настолько там о***вшая цитата. Он мне сказал: “Я могу продать свой физический труд, но душу я не продам”. Таким был его ответ. Я ему ответил: “Такой трушности просто не существует” (смеется).


— Он не думает, что ты продался, согласившись работать с продюсером?

— Нет, конечно. Какое “продался”? Я делаю то, что мне в кайф. Он наоборот сказал: “Соглашайся. Это то, к чему ты так долго шел”.

КАК ЕГО НАШЕЛ ПРОДЮСЕР АЛЕНЫ АЛЕНЫ

— Кто такой Иван Клименко? Расскажи тем, кто не в курсе.

— Это биг босс, маафака. Батя лейбла Enko (украинский хип-хоп-лейбл, который основали Клименко и Alyona Alyona — прим. The Flow) и человек, ставший моим менеджером.

Он узнал обо мне случайно. Тогда у Alyona Alyona только вышли “Рибки”, он чекал на форумах, что народ пишет. И кто-то написал: “Это полная залупа. Есть же в Украине нормальный трушный shit”. И прикрепил мой альбом “Торба”. Иван послушал и его порвало. Он говорит, что целый месяц гонял релиз в дороге.




— Вспомни тот день, когда он тебе написал.

— Это был будний день, я работал в Rio-Trans логистом. Каждая секунда моей жизни была расписана. Мы созвонились, сразу законнектились, понравились друг другу.


— У него на тот момент уже был успех с Alyona Alyona. Что он предложил тебе?

— Он ничего не предлагал. Мы условились, что в будущем планируется запуск еще одного проекта. “Если будут демки, присылай” — сказал Иван. Я подумал: "Интересно".

В то время я батрачил на двух работах, плюс барыжил кое-чем. У меня была малая. И все это отнимало время. Времени на отдых не хватало, что уж говорить о рэпе. А тут я понял, что есть перспектива, и взялся херачить. В итоге за полгода скинул ему 93 трека! Среди них уже были демки того, что позже превратится в песни “Тіпок”, “Ти гониш”, “Не маринуй”, “Гори”.


— Ты не боялся, что продюсер будет влиять на твою музыку?

— Я не привязываюсь ко всем этим песням. А Ванёк — самый толерантный мужчина, которого я встречал. Компромиссный — так что мы всегда можем найти точки соприкосновения.


— Когда возникло решение двигаться дальше не сольно, а в составе группы?

— Я не помню, кто из нас с Ваней первым предложил это, но мы понимали, как охеревше мы звучим в дуэте с Ворриком. Но когда Воррик отказался, я стал думать: “Кто, если не он?”. Хотелось, чтобы кто-то поющий был. И родилась идея с Кылым-мэном (Человек-ковер — прим. The Flow). Своеобразный слот, на который может залететь любой украинский рэпер и вальнуть свой куплет.

ЧЕЛОВЕК-КОВЕР — СИМВОЛ ГРУППЫ KALUSH, НО ВМЕСТО НЕГО ЧИТАЮТ РАЗНЫЕ ПРЕДСТАВИТЕЛИ АНДЕГРАУНДА. ЭТО КАК?

— Кто придумал, что это будет Ковер?

— Точно Ванёк. Сначала он говорил, чтобы участник просто был в маске с узором ковра. Ведь ковер — это украинская тема, такой в селах часто на стенах вешали. А я сказал: “А почему только маска? Пускай он весь будет ковром!” Как супергерой.

Это же приколько, что наш Ковер обладает миллионом разных голосов. Может, и ты хочешь на парт Ковра залететь (смеется)?

Третьим участником группы стал Игорек. Формат группы крут тем, что каждый дополняет друг друга. Игорек — гений музыки, он владеет 56 инструментами. Может сыграть на каждом. У него абсолютный слух, говорит: “Я слышу гул вентилятора, и могу сказать, в какой тональности он гудит”.






— Можно на это так посмотреть, что через Ковра вы эксплуатируете местную андеграунд-сцену. Скажем, Рома Майк зачитает классный куплет, под который Ковер пооткрывает рот в клипе, и все будут думать, что слышат группу Kalush.

— Майк всюду указан. Где он не указан? Он читает второй куплет в “Зорі” — и в кредитсах на ютубе есть его имя.


— А на фите с Ярмаком — нет.

— Ну а там не указан. Можем указать, если что. В этом и состоит идея Ковра — сделать демонстрацию разнообразия украинского хип-хопа. Мне не нравится, как звучит твой вопрос. Мы работаем со сторонними авторами — и им зашибись, все счастливы. Сейчас залететь на парт Ковра — мечта для украинских рэперов. Принесите нам хороший парт — и мы вас не обидим.


— Вы платите фиксированный гонорар или выплачиваете роялти?

— Не, роялти не платим.


— То есть Рома Майк получит за “Зорі” столько же, как за любой другой трек.

— Да.


— Думаешь, ему не обидно?

— Не знаю. Он не говорил ничего такого.


— Многие же не выкупают, что куплеты Ковра зачитывали разные рэперы. Можешь перечислить их имена?

— В тех треках, что уже вышли, — Vendy Shmara, Рома Майк, Ropan, Вованич Західний, Nashiem Worryk. Кого-то мог забыть, сорян.

ПСЮЧИЙ СЫН БЫЛ МЕНЕДЖЕРОМ АЛЕНЫ АЛЕНЫ И ТОРГОВАЛ КРИПТОВАЛЮТОЙ

— Перебравшись в Киев, ты был первое время кем-то вроде менеджера-завхоза у Alyona Alyona. Чем приходилось заниматься?

— Самые базовые задачи в духе “забрать бабки у организатора выступления Алены” или “забукировать гостиницу”. Приходилось мутить бабки. Таким образом, в самом начале существования группы, когда не было ни концертов, ни слушателей, меня трудоустроили на лейбле и давали зарплату.

Я же всю жизнь работал менеджером, так сказать. Постоянно суечусь, хастлю. Вот сейчас студию открыл, в которой мы сидим. Называется Rolls-Voice.


— Какой была твоя зарплата?

— 16 тысяч гривен (около 570 долларов — прим. The Flow).





— Слышал, ты покупал биткоины.

— Не “битки”, в основном, другую криптовалюту. Я же все время какой-то херней занимаюсь. Как я пришел к крипте: через боль и страдания. Сначала морознулся вложиться в нее в 2015-м, подумав: “Залупа какая-то”, а в 2017-м на том самом пике мог бы поднять тысяч 300 баксов. Вместо этого я решил вложиться в Helix, прикинь.


— Что это?

— Финансовая пирамида, в которой я потерял все деньги, заработанные за два года жестких хастлов и муток. Сумму называть не хочу. Больно. Хорошую тачку можно купить. Все, что я поднял за два года, потерял в секунду. И в долги влез.

Так вот, крипта. В 2017-м я в это влез, точечно покупал какие-то монетки, взял биткоин-ферму, это несколько компов, которые майнят эфир. Как и предполагал, так же сделали многие, поэтому рынок обвалился и цены сильно упали. Но сейчас курс выровнялся, я уже вышел в плюс, все прекрасно.


— Будешь еще покупать?

— Почему нет. Блин, не знаю, как ответить… Я просто не хочу, чтобы дохера людей ломанулось на рынок (смеется).


— Сколько в это надо вложить на первых порах?

— Можно начать хоть с сотки баксов. А если хочешь вложиться в ферму, не рекомендую. На нее надо тратить много времени, ухаживать. Меня больше прикалывает “холдить”, просто покупать монетку и держать, играть на курсе. Купил за сотку — и ждешь, чтобы продать дороже.

НАРКОТИКИ. МНОГО ПРО НАРКОТИКИ. КАК МАРАФОНИЛ, ЗАВЯЗАЛ И ТОРГОВАЛ

— Во времена работы с группой Сальто Назад Иван Клименко контролировал, чтобы никто из участников не употреблял алкоголь и другую запрещенку. Он помог и тебе завязать?

— Ты думаешь, это так просто? Кто-то сказал — а ты завязал? Я ему сам сказал во время первого созвона, что уже пару лет как не юзаю. Люди думают, что если ты нюхаешь по выходным — то ты жестишь. Мэн, н***я ты, считай, не нюхаешь. Я про режим, когда торчишь каждый день. Вот тогда открывается серьезная зависимость. “Фука” (фен) — зло.

Я попробовал в 16. К тому моменту все пацаны в тусовке уже шмыгали. А когда в твоей тусе 30 чуваков торчат, думаешь, что ничего плохого в этом и нет. Влияние окружения. Сейчас вокруг меня другие люди, я понимаю, что шмыгать — не норм. Есть и такие, кто шмыгают, не буду врать. Но уже не фен, а кокс. Это ж Киев! (смеется)

Браза, не знаю, должно ли мне быть стыдно, но я никогда не нюхал кокс. Мне казалось, это та же фука, только дороже. Я жал деньги. Сто баксов за грамм — это ж д***я.





— Сколько длился твой самый жесткий марафон?

— Шесть дней. Без сна, без еды, только чуть йогурта, потому что надо. Три дня — это была моя норма, а в тот раз, видимо, захотел пойти на рекорд. В Калуше многие чуть ли не с детства начинают торчать. Они сразу “на суровом”. Или это я просто такую энергетику излучаю, что рядом со мной постоянно оказываются торчащие люди.

Я рад, что у меня была такая юность. Я так наторчался, что мне прям хватает до сих пор. Я себя не сдерживаю, я просто уже не хочу. Не будь у меня такой юности, сейчас — особенно, с ростом узнаваемости — мне хотелось бы жестко врываться.


— Тебе сразу удалось бросить?

— Фен? Ты гонишь? От фена и сиг было тяжелее всего отказаться. Я в один день бросил фен, сиги и бывшую телку.

Как было с сигами. Пробовал бросить раз сто. Бывало, что даже пару раз в день. И эти попытки помогли мне отказаться от порошка.

Скажем, ты не курил неделю — и тут сорвался. Ты берешь сигарету, поджигаешь, первая половина сиги — это кайф, будто ширкой вмазался, а дальше — жесткое разочарование. Даже до того, как одну сигу скурил. Разочарование от того, что повелся на свои желания, обнулил таймер.

На фене у меня однажды передоз случился, я сам себе скорую вызывал. На четвертые, кажется, сутки. Это из-за коричневой фуки. Наркотики — зло, но коричневый фен — худшее из зол. Всем нашим было так херово от него. Я потом “хапал банки” — и у меня сердце так разгонялось от обычной культуры. И вот День независимости, 5 часов утра, я понимаю, что у меня сердце сейчас выпрыгнет из груди. Звоню скорой...


— Когда медики спросили, что с тобой, что ты ответил?

— Что пил энергетики (смеется). Я еще и накурен в хламину. Скорая ехала, наверное, час. Все, видимо, праздновали уже. Я такого успел себе напаранойить за этот час! Думал, там и помру. Медики еще и пьяными приехали. Ну а что ты хочешь, это Калуш. Они, думаю, все поняли. Людей, которые любят так проводить время, тут немало. Мне тогда сделали два самых болезненных укола в моей жизни. Думаю, специально так сделали. И все, я от них уснул, даже при том, что был нашмыган.


— Ты помнишь дату, когда завязал с наркотой?

— 26 июня 2016 года.


— Как начал торговать?

— Где купить в Калуше — не проблема. Особенно, осенью, в сезон. А вот кому продать в сезон — это другой вопрос, потому что в Калуше все при шмали.

У меня клиентура была, потому что я учился во Львове. На платном, но я ждал степуху сильнее всех. Потому что в день степухи чистыми я получал четыре-пять степух. Это уже мой навар! Столько людей приходило ко мне за товаром. Это было прекрасно. У меня была сумка-бананка, в которой хранился весь ассортимент. Пять этажей проходил с ней, и по возвращению в комнату она уже была пуста, но набита бабками. Правда, я потом все эти бабки спустил на Helix (смеется).






— Тебя принимали?

— Был разок жесткий. Я ехал из Львова в Калуш. И зачем-то взял с собой свое палево. Больше так не делал. Я выглядел... Ну как калушанин! Угрюмый, весь “на полосках”. Я вышел на станции и закурил на платформе, там надо было дождаться пересадку, чтобы ехать дальше. Вижу: идут легавые. И я в упор на них смотрю. Причем у меня с собой, если шо, три коробка травы и грамм фуки. Но мне п***й, я курю сигу.

Они подходят. Я на спокойном. Думаю: “Пускай только попробуют меня качать”. Как потом оказалось, подошли они, потому что я рядом с табличкой “не курить” стоял. И поскольку я уже нарушил, они стали меня шмонать. Нашли, конечно же. И они взяли всю наличку, что у меня была. Знаешь, сколько? 1650 гривен (по курсу того времени — около 200 долларов — прим. The Flow). И тысячу сказали позже донести. Да я был готов 20 тысяч отдать, если что. Но в чем понт: они оставили мне мое палево. Я потом приехал с ним — и сразу же всю сумму отбил.


— А на что похожа твоя жизнь сейчас, после переезда в Киев?

— Рэперские будни: съемки, интервью, студия, запись-запись-запись. Я не чиллю, не тусуюсь. Расслабляюсь только во время сна. Даже когда телок подтягиваю, я не хожу с ними бессмысленно гулять по улицам. Я их для сториз или тиктока снимаю, они могут посидеть на студийке, пока записываюсь. А пока я иду по делам из точки “А” в точку “Б” — вот тогда мы гуляем, общаемся. Тайм-менеджмент жесточайший.

УКРАИНСКИЙ РЭП-2020. КОГО СЛУШАТЬ. ALYONA ALYONA НА “ТАНЦАХ”

— Что происходило с украинским рэпом в 2020 году?

— Та нихера не происходило. Ты выкупил, как мало альбомов в жанре повыходило? В том числе, и наш, и альбом Алены — все решили попридержать до 2021-го.


— Чтобы поехать в туры. Это разумно. Но и молодых артистов пандемия, будто бы, подкосила. В жанре стало меньше новых имен.

— Молодежи надо писать, не думая про бабло. Я вот как с Ворриком “Торбу” писал? Никто и думать не думал о стримах и выгоде. Камон, это альбом под названием “Торба”, то есть “Зависимость”, это априори не может быть коммерчески успешным.


— Кого нужно послушать из молодых в украинском рэпе?

— Так не появляется новых имен! Прикольным музлом радуют только те пацаны, которые уже лет десять в деле. Советую послушать Keysee. Львовянина Nemo 322. Котирую PVNCH, Диктора Трейна, Ennyday, Vendy Shmara, Ціну Ритму. Ну и пацаны из Калуша: Yamamoto, Санчо Панама, Daitonu, Izi Surf. Ноунеймы, но на таких скиллах, что ничего себе.






— Ты из тех, кто знал Alyona Alyona задолго до хайпа.

— Все в тусовке ее знали. Мы общались в сети. Я всегда ее рекомендовал: “Смотрите, как девчонка наваливает”.


— Ты удивился, когда она взорвала?

— Это было ожидаемо. Она внатуре охеревше стелила. Помню, кому-то показывал, и говорили: “Да ты посмотри, как она выглядит!” — и ржали. А когда хайпанули “Рибки”, те же люди бегали: “П***ец мощь!” Стадный инстинкт, кто-то просто не способен понять, нравится ему артист или нет, если нет солидной цифры просмотров в ютубе.


— Kalush — пока единственные участники лейбла Алены. Есть уже другие резиденты, имена которых держатся в секрете?

— Нет таких. Есть ребята, к которым присматриваемся, но пока ничего конкретного.


— Вы же с Дядей Вовой должны были работать. Почему не вышло?

— Все ты знаешь! Что значит “не вышло”? Он один из этих ребят. Возможно, все впереди.


— Alyona Alyona в прошлом году сходила на “Танцы”. Ты бы согласился в таком шоу поучаствовать?

— Ты гонишь? Нет, конечно. Алена туда сходила, потому что она девушка. В ее случае я не вижу ничего зашкварного в таком засвете. По***, если кто-то вафлит. А ты сам считаешь это зашкваром?


— Я думаю, что Иван и Алена идут по пути превращения ее в народную звезду, а не звезду нового рэпа. На корневую публику, заценившую дебютный альбом, похоже, уже не ориентируются.

— Если бы я решал, идти ей на “Танцы” или нет, я бы тоже ее отправил. Такой засвет на широкую аудиторию!


— А это не зашквар, когда манерная судья говорит ей после танца: “Если хорошо станцуете в следующий раз, я зачитаю”? И ведь зачитала — и сделала это ужасно!

— Там реально так делали? Блин, ну звучит зашкварненько.


— У Kalush выходит альбом. На нем будут вторые “Зорі”?

— 100%! Песня, которая называется “Не забуду”. Она про расставание с девкой, самое жесткое в моей жизни.


— Воррику понравится этот трек?

— Охеревший вопрос... Думаю, да. “Зорі” ему зашла. Причем комплимент от него получить — это многого стоит. Ты ему если гениальный парт показываешь, он говорит: “Ну, нормально”.

Так вот, альбом будет называться “Hotin” в честь района Хотинь, на котором я живу. Название группы — в честь города, название альбома — в честь района. Нафига запариваться?