Разбираем "Красоту и уродство" Оксимирона

Напишите обзор на “Красоту и уродство” размером в один твит

Андрей Никитин: Сильнейший рэп от человека, который сколько-то лет назад потерял себя и залег на дно. Но разобрал весь хлам на чердаке, что-то там отыскал и вышел на свет — и оказалось, его не хватало. Ерническая строчка Бабангиды "А мне бы Еминемом русским стать. Ну или еврейским хотя бы", которая тоже появилась 10 лет назад, всерьез воплотилась в жизнь.

Андрей Недашковский: Весь его рэп, если коротко, про то, что уж который год Мирон под Мирона подошвой. Новый альбом про то, как он из-под нее выбирается.

Кирилл Бусаренко: “Батя возвращается трезвым, в руке буханка” — ты не видел его несколько лет, он все еще бухтит, не всегда смешно шутит, иногда срывается по мелочам, но ты по нему скучал.

Максим Саблин: В новом альбоме Оксимирон находит себя в окружении врагов. Государство винтит и клеймит граждан, демоны и даже собственное тело предают артиста, а рэперы все ещё пишут неправильный рэп. Кажется, что больше всего Мирона волнует последнее — но он сам не всегда оказывается лучше оппонентов.

Любимый трек

Андрей Никитин: Одного трека не назову. Больше понравился рэперский рэп про рэп и себя. Больше понравились треки с соцполитподтекстом ("слева рестик, справа арестик"). Песни с развинчиванием себя на запчасти типа "Лифта" или "Тени", кажется, раскроются не с первого прослушивания.

Андрей Недашковский: “Тень” и “Эминем”.

“Тень” — самокопания интеллигента, ставшего звездой, которую в каждом городе ждут готовые на все группиз. Соблазны богемной жизни, по словам Оксимирона, вытаскивали из него качества, о которых он не подозревал. При этом история подается при помощи неожиданного образа конкистадора, приплывшего к берегам туземцев. Он испытывает к ним неподдельный интерес и гордость за то, что ведет себя с дикарями на равных, совершая, так сказать, культурный обмен. И прежде чем вы станете осуждать девушек, которые готовы прыгнуть в постель к звездному гастролеру, Окс смещает прицел на себя. “Ни капли самоуважения, но только у кого [из нас]?” — звучит его вопрос.

Второй куплет тоже с подвохом: сначала он вспоминает, как “опять” слил пол-ляма за ночь, и как любит удивлять девушек широкими жестами. А в финале — встреча с семьей, которая не хотела принимать от него дорогие подарки. Звучит вопрос о том, кого скорее стоит поражать широтой жестов, и что такие поступки говорят о нем как о человеке. Красота и уродство, все переплетено.

Трек “Эминем” — письмо к Маршаллу, написанное не фанатом-стэном, но рэпером-коллегой, пережившим похожие взлеты и похожие падения с поправкой на местность. Я нахожу трогательным то, что Оксимирон будто бы видит в Маршалле свое будущее (настоящее?) как артиста. Что фанаты отвернутся и будут говорить: “После “Relapse” уже не то”. Что двигаться наперекор запросам публики — значит найти себя, возможно, жертвуя популярностью. Что жизнь звезды — значит быть зажатым и одиноким.

Фигура Эминема маячит на альбоме повсеместно. Финальный твист-панчлайн в “Улете” — чисто эминемовское “love is evil, spell it backwards”. Строчка “Если травля приводит школы к трагедиям / По ТВ обвиняют рэп, аниме и свободные медиа” мгновенно напомнила “When a dude's gettin' bullied and shoots up his school / And they blame it on Marilyn and the heroin” из “Way I Am”. Как поздний Эминем Оксимирон опускается до подколок прессы и пишет на опережение посвященный ей скит “Рецензия”, демонстрируя, что знает наперед все, что про этот альбом напишут. Планировался тонкий троллинг, но вместо него происходит демонстрация собственной неуверенности. Мелкотемье не его уровня.

Кирилл Бусаренко: “Дрейдл”. Финальный трек альбома и его итог. Оксимирон — супергерой в нелепом костюме. То есть лондонский умник с высшими оценками за технику/рифмовку/раскрытие темы, вспомните похожую строчку из “Кто убил Марка”. Его Готэм — русский рэп, который он не может бросить, которому всегда нужен (анти)герой, в котором будет “вечно стремно”. Его длительное отсутствие сравнимо с карьерным суицидом — Мирон называет себя сбитым летчиком, который тем не менее выжил. И он все не останавливается как тот самый дрейдл.

И припев удивительный.

Максим Саблин: По-моему. лучшие треки на альбоме оказались интроспективными. В “Чувствую”, "Лифте", "Улет" и "Тени" Мирон смотрит вглубь себя, пытается понять, когда и что он делал неправильно, и выйти из этого лучшим человеком.

Лишний трек

Андрей Никитин: Пусть будет "Партизанское радио". Любовь и война, любовь как война — мне кажется, это очень изъезжено. Песня от ума, но не от сердца. Мы отступаем, как волны, мы выдаем, как паспорт.

Андрей Недашковский: Не захотел сюда заносить “Рецензию”, предпочитаю воспринимать ее как скит. Лишний для меня трек — и при этом не похожий на все, что Оксимирон когда-либо писал — это “Пантеллерия”. Кратковременное затишье среди шторма, любование ночным небом вдвоем и попытка запечатать ценное мгновенье в янтаре слова.

Кирилл Бусаренко: Если не выбирать очевидную “Рецензию”, в которой сквозят форумные обидки, то самой выбивающейся (не плохой, не худшей) кажется “Непрожитая жизнь”. Отвлеченный сторителлинг в духе группы Krec, который ничего не добавляет альбому и идее о “красивом и уродливом” в Оксимироне.

Максим Саблин: "Рецензия" — здесь Мирон бросает вызов критикам и пробует предугадать, почему хейтеры возненавидят его альбом. Насмешливый тон нисколько не устраняет претензии к автору и только заостряет внимание на несовременном звуке и перегруженных текстах. Такая излишне агрессивная "I Love Kanye".

"Непрожитая жизнь" — пространная история зажатых в быту людей. Точно понятно, что в песне минимум один мужчина и одна женщина, и ничто не говорит о том, как эти люди связаны с Мироном или как это встраивается в альбом в целом.

Самая запомнившаяся строчка

Андрей Никитин: Ванлайнер "перечеркни мои болезни, Демна Гвасалия".

Грузинский дизайнер оформлял обложку Земфиры "Бордерлайн", где перечеркнуто название альбома. Borderline — это еще и пограничное расстройство личности. Получается, диагноз Оксимирона не БАР ("Биполярочка"), а ПРЛ — а как еще это трактовать. "Скажи, чем ты болеешь, не говоря, чем ты болеешь".

Андрей Недашковский: “Меня спросили: “Почему в русском рэпе нет gangsta?” Но gangsta на Руси — прерогатива государства”. От альбома Оксимирона многие ждали высказываний о политической ситуации, но она здесь скорее используется как контекст для рефлексий автора, а не главная мишень его критики.

Кирилл Бусаренко: “Улицы — моё второе имя, хоть не Майк Скиннер // Да ладно, я стебусь, бро // Не будь таким серьёзным, серьёзных часто **** в рот”.

Максим Саблин: "Нету милфы сексапильней, чем Екатерина Шульман" — фраза точно отправила твиттер в нокаут на пару дней. Возможно, строчка года на русском, просто потому что никто еще не упоминал в таком контексте любимую интернетом учёную.

Что больше всего не понравилось?

Андрей Никитин: Не читаю поэтов, хотя и очень люблю поэтические приемы в рэпе. Здесь много текстов, которые можно называть поэзией и не чувствовать себя Сашей ST. Но мне с ними было сложно — ведь чтобы от них кайфовать, нужно регулярно читать и слушать стихи, нужно качать этот мускул у себя в голове. Иначе быстро теряешь нить и половину упускаешь.

Андрей Недашковский: Проходные куплеты Дельфина, ATL и Иглы. От последнего ждал нечто экстраординарное, учитывая важность засвета для молодого артиста на релизе такого калибра. Но то ли длина отведенного ему куплета не позволила (всего 8 строчек), то ли позвали его, чтобы снова постебать популярный ньюскул в лице OG Buda и Ко, подчеркнув в стиле Джея и Молчаливого Боба: “Нам с вами не по пути!”. А ведь в 2018-м Мирон называл куплет Буды лучшим в году!

Кирилл Бусаренко: Мне не нравится, что происходит вокруг этого альбома — как его либо разносят, либо превозносят, не пытаясь найти баланс.

Максим Саблин: По-моему, Оксимирон задержался в образе вечного антагониста. Он называет "КиУ" “Вечным жидом 2” и много говорит о давлении мира на личность: о государственном насилии, о замкнутом круге бедности, о нехватке свободной мысли в популярной музыке. Его поход против стандартов главным образом музыкальный: альбом нарочито несовременный, рэповый, без хуков и ад-либов. И разгорается больше всего, когда артист напоминает о баттлах, говорит о прошлой борьбе с подъездным рэпом, сравнивает его с автотюновыми песнями под тайп-биты и смеётся над критиками.

Вот только этот взгляд плохо сочетается с реальностью. В последние два года мы видели, как подъездные герои Рыночные Отношения могут запрыгнуть на первые строчки чартов, что Россия много слушает и обсуждает песни текстовиков Хаски и Локимина, а главным артистом страны стал совсем не автотюновый Скриптонит.

В "Празднуй" Мирон верно отмечает то, как мало в русском рэпе стало антисистемных высказываний. Но кроме этого он впустую обрушивается на артистов, которые просто пытаются преуспеть в своей нише, которых точно больше двух.

А еще “КиУ” — это альбом Оксимирона. В том смысле, что в 22 песнях у других артистов разочаровывающе мало времени. Айгель Гайсина обладает потрясающей техникой и отличный текстовик, Тося Чайкина пишет крутые глубокие песни, Игла даже в короткие 10 строк укладывает 2 отличных панча — но им почти негде развернуться, показать всё это и запомниться.

Что можно сказать об инструменталах и звучании альбома?

Андрей Никитин: Читаю много претензий на этот счет и совершенно их не понимаю. Все звучит органично. Человек декларирует, что идет поперек трендов и против хайпа. Ждали гиперпоп?

Андрей Недашковский: Это самый концертный альбом в дискографии Мирона. Припевов проще и цепче он никогда не писал. Жду не дождусь, когда удастся посмотреть на арену, скандирующую: “Я — иностранный агент”.

К битам Danny Zuckerman предъявить какие-то претензии — кроме того, что это все-таки не продукт жанровой передовой повестки (а разве кто-то обещал гиперпоп?) — не получается. В одиночку спродюсировать такой релиз — вызов для любого музыканта. Но продюсер, прежде работавший с Little Big и Томми Кэшем, демонстрирует всю широту скиллов. Из ниоткуда выныривающая прог-роковая интерлюдия в “Празднуй” (у Канье в “New Slaves” было похоже), хоровой сэмпл в “Хоп-механике”, будто подрезанный из саундтрека к “Призраку в доспехах”, клаустрофобический индастриал в “Лифте” или дансхолл в “Партизанском радио”, местном аналоге “Девочки-*****”. Дэнни вывез.

Кирилл Бусаренко: Довольно пыльный продакшн (трек “Нон-фикшн” — это же прямое копирование продюсеров Snowgoons), из-за которого невнимательному слушателю альбом может показаться одним длинным треком. Но есть исключения: афросвинговая “Партизанское радио”, брейкбитовая “Празднуй”, глитчевая “Лифт”.

Максим Саблин: Поклонникам “Горгорода” и “Вечного жида” здесь всё наверняка понравится. А вот тем, кто слушал рэп хотя бы в 2020-м, мои соболезнования.

Показались ли тексты Оксимирона сложными? Сколько строчек пришлось прочитать на Genius?

Андрей Никитин: Что они сложно устроены и хорошо продуманы — да, подписываюсь. Кому это сложно, можно послушать фристайлы героев новой волны. На Genius, конечно, ходил, но по большей части из-за того, что в Apple Music текстов не было.

Андрей Недашковский: Неймдроппинг на альбоме — беспощадный. С одной стороны, этот прием рождает классные языковые находки (“ягода-малина, Ягода-Малюта”), с другой — к нему прибегают так часто, будто Оксимирон хочет с его помощью что-то скрыть. Вповалку упоминаются Зинаида Гиппиус, Геннадий Айги, Бобби Фишер, Норман Мейлер, Ури Геллер, Дэниел Ли. При этом всегда эти упоминания уместны или остроумно обыграны в панчлайне, но чтобы понять его смысл, да, придется лезть на Genius. Прием утомляет, не делая, впрочем, песни плохими, хоть порой из-за бомбардировки фамилиями и аббревиатурами Оксимирон и звучит как герой фильма “12 обезьян”.

Кирилл Бусаренко: Выкупил панч про синтипоп без гугла, очень горжусь.

Максим Саблин: Оксимирон не читает на альбоме быстро, но получается так, что слушаешь его ещё медленнее. Когда мимо меня пролетел бесконечный список имен и мест, я потерял весь эмоциональный контакт с песнями. Так что Genius is a must, а Kizaru скорее прав, чем нет.

“Красоту и уродство” стоило ждать 6 лет?

Андрей Никитин: Вот странно — неужели кто-то сидел на диванчике и 6 лет буквально ждал альбом? Вроде же было чем себя развлечь все это время. Но ощущение "It feels so empty without me" конечно же присутствовало.

Андрей Недашковский: “Красота и уродство” займет особое место в дискографии Оксимирона, потому что это момент, когда он примирился с собой и тем бременем “большого поэта”, которое на него взвалила общественность. Добровольно сделал шаг внутрь капкана, в который сам же себя загнал длительным молчанием ("Альбом — не прозрение в духе "Yeezus", но мастеркласс по тому, как выйти из кризиса"). Альбом сильнейший, но он ценен не только как высказывание, а как обещание того, что будет дальше. Говоря другими словами, он нужен, чтобы следующего альбома не пришлось ждать 6 лет. И написан не с целью оправдать чьи-то ожидания, а для самого себя.

Кирилл Бусаренко: “Красоту и уродство” стоило вынашивать 6 лет — получилось увлекательное копание в тайничках.

Максим Саблин: Точно нужно много времени (и психотерапевт), чтобы кардинально поменять взгляд на себя и представить это в виде “Тени” или “Лифта”. Плюс Мирон большой поклонник собственных концертов, которые пришлось сильно сдвинуть из-за пандемии.

Но за это время мы услышали очень разный рэп: подъездный от РО, провокационный от Инстасамки, очень российский от ATL, очень американский от Kizaru и Big Baby Tape, намеренно абсурдный от OG Buda, всего понемногу от Моргенштерна и совсем не-рэп от Локимина.

Оксимирон все ещё почти религиозно чтит “золотую эру” и очень хочет, чтобы так делали все. И именно это состарилось довольно плохо.

Получился ли у Оксимирона альбом года на русском?

Андрей Никитин: Тут как в лозунге "Если не Путин, то кто?" — ну не "Bandana" же.

Но при этом в песенном чарте VK в топе по-прежнему "Мармелад" Miyagi и Andy Panda вместе с "99 проблемами" Kizaru и Big Baby Tape. Представляется, что работай стриминг в 2015-м, никто бы и не заговорил о перевороте игры. Дети всегда будут любить простую и доходчивую музыку, а именно они форсят мемы и выводят в рек. Сейчас невозможен один царь горы — сейчас время, когда есть множество разных горок.

Андрей Недашковский: Да. Это рэп для тех, кто любит рэп не за припевы. Рэп для тех, кому с каждым годом все сложнее отождествлять себя с происходящим в жанре. В этом альбоме есть все, за что я влюбился в этот жанр много лет назад. И даже щепотка Птахи в его рэпе этого не перекроет.

Кирилл Бусаренко: Получился самый громкий камбэк последних лет. А, возможно, за всю историю русского рэпа.

Максим Саблин: Это точно самый ожидаемый альбом года и наверняка самый обсуждаемый. Однако на своих LP Локимин и Фейс отмечают перемены в себе и государственную агрессию вокруг ничуть не хуже, но при этом звучат гораздо интереснее и развивают свою музыку.

Оцените “Красоту и уродство” по 10-балльной шкале

Андрей Никитин: 9.

Андрей Недашковский: 9.

Кирилл Бусаренко: Для этого альбома нужна какая-то другая метрика. Например, звездочки.

Максим Саблин: 8,5.

Средняя оценка: 8.8