Игла — lyrical terrorist из Коннекта
Мы запускаем шестой сезон “Нового Флоу” — проекта, в рамках которого каждый год рассказываем о новичках, в которых верим, которых слушаем и которые, на наш взгляд, являются яркими и самобытными героями.
Feduk и Obladaet, Ic3Peak и Gone.Fludd, Vacio и Loqiemean, Недры и Луна были героями “Нового Флоу” еще до того, как стали хитмейкерами и хедлайнерами. Надеемся, что и новый сезон откроет для вас новых любимых артистов.
Он делал правый рэп, фитовал с Луперкалем, а потом попал в объединение Джизуса с Угадайкто и перепридумал себя. Опубликовано 7 апреля 2021.
Иглу странно называть новичком, так как в музыке он уже около 10 лет. Немногие знают, что раньше он звался Су.Гробом и фитовал с Луперкалем (ныне Хорусом) — еще меньше помнят его как рэпера-националиста Фундамента, в чьих текстах звучали призывы к радикализму и такое, что нам вряд ли позволит процитировать Роскомнадзор.
Но все же его участие в "Новом Флоу" неслучайно. В какой-то момент он стал частью кировского объединения Коннект, начал фитовать с очень непохожими на него Джизусом и Угадайкто, в очередной раз сменил псевдоним, а вместе с ним и подход — на смену техничному рэпу на повышенных скоростях пришла сиротская мелодичность, которая покажется родной каждому жителю постсоветского пространства.
Его история — и от этого навязчивого сравнения тяжело отмахнуться — это поиск иголки в стоге сена, когда в попытках нащупать собственный стиль пришлось немало раз уколоться и наверняка несколько раз усомниться, а надо ли вообще пытаться. Но Игла сумел. И нам хочется верить, что это только начало.
— Ты сейчас в Кирове?
— Да.
— Когда мы делали интервью с Угадайкто, он произнес: “Зима в Кирове — сложное время”. Насколько я понял, он не только погоду имел в виду.
— Скорее всего, это личное восприятие зимы. Наверное, он имел в виду 2017-2018 год, когда мы двигали Коннект. Зимы тогда были очень странные — очень холодные, голодные, бабок не было, был полный п****ц.
Для меня они были тяжелыми еще потому что я 10 лет серьезно занимался лыжными гонками — со школы и до третьего курса универа. Так что зима для меня была моим временем года, которое я ждал и которым я жил. А когда углубился в творчество, для меня все перевернулось — зима стала темнотой и разрухой. Но вот эта зима стала самой о********й за пять лет.
— Подштанники носишь?
— Вот этой зимой носил.
— Я почему спросил. Посмотрел клип “Молодая кровь России” с Джизусом, где вы полураздетые в лесу тусуетесь. Насколько было холодно сниматься?
— Если по-простому посмотреть, то прохладненько было, хотя вот на следующий день уже начался 20-градусный мороз. Но на фоне того, что мы хотели сказать и какой месседж донести, это все казалось фигней. Самая жесть была, когда мы в девять вечера снимали на крыше многоэтажки. Вот там был п****ц. Там красные лица и носы, но кадры в клип не вошли. Никто не заболел.
— Кто-то писал, что вы забайтили Velial Squad и снялись в их балаклавах?
— Да, я чекал комменты. Сразу это понимал, но мы еще год назад снимали в балаклавах клип, который не вышел. Я уже тогда Владу [Джизусу] сказал, что вспомнят про Velial Squad. Он ответил: “Вообще п***й”.
— Твой последний релиз называется “Vyatka Lyrical Terrorist”. Вятка — это древнее название Кирова. Почему выбрал его?
— Как-то интуитивно вышло, ничего особого не вкладывал. “Киров” — это что-то политическое: коммунизм, Союз, вот это все. А Вятка — это историческое название.
— У тебя есть песня “Автомат” про путч 93 года. Интересуешься историей России?
— Не могу сказать, что интересуюсь, но хотелось бы [лучше знать ее]. Это опять же что-то интуитивное. А про “Автомат” я бы не сказал, что он о путче. Вернее, не только о нем — это песня про прошлое, настоящее и вероятное будущее.
— А на шее правда набит АК-47 как на обложке “Самодура”?
— Ага, это моя первая татуха. Я его набил в 2018 году в очень сложный жизненный период, чтобы он как-то помогал мне. И он реально придавал сил. “Автомат на шее — значит, пол будет усыпан гильзами”.
Еще есть флаг России, собака, “lyrical terrorist” на груди и снежинка на руке, приуроченная к съемкам клипа “Холодно”.
— Фраза “Lyrical terrorist” звучала в интервью Грюндика. У тебя на микстейпе есть трек “Грюндик R.I.P”. Как ты познакомился с его творчеством?
— Я не был знаком с группой Рабы Лампы, когда увлекся хип-хопом, но зато слушал D.O.B. Community. Это еще когда на кассетах слушал хип-хоп. А где-то полтора года назад я с Максом Угадайкто стал расшаривать старые движухи и он начал задвигать про Грюндика с Рабами Лампы. Мы все переслушали, он даже кассету где-то достал.
Мне близки его образ, мысли, судьба, как он выглядел. В какой-то момент даже была мысль набить татуировку с ним. Это история.
— Инстаграм реально забанил тебе аккаунт за слово “terrorist”?
— Скорее всего. Я туда писал три раза, но ответа нет. Мне сказали, что до них вообще очень сложно достучаться. Для меня 6 тысяч подписчиков — это норм, они долго копились (на новый инстаграм Иглы можно подписаться по ссылке — прим. The Flow).
В целом их можно понять, но с другой стороны “lyrical terrorist” подразумевает отрицание насилия, а не что-то жесткое. Вербальное решение конфликта, все на словах. Я им, кстати, это все и написал.
— У тебя недавно вышла песня “Мама” и очень личный пост. Там есть строчка “И пусть я не стал олимпийским чемпионом, я вырос самодуром”. Были задатки на Олимпиаду?
— Не было задатков, но это стало понятно с течением времени. Когда я начал заниматься, то конечно верил, что стану чемпионом. Тренеры тоже говорили, что должен идти на вершину. Но со временем начал видеть свои результаты — понятно, что ни чемпионом мира, ни чемпионом страны уже не стать. Даже тренер сказал — спасибо ему за честность — о том, что если я продолжу заниматься, то максимум войду в топ-20 по России.
— Насколько лыжи тяжелый спорт?
— Очень тяжелый. Его не просто так называют конским видом спорта, хотя визуально он таким не кажется. Это как плавание — у тебя работают все мышцы: руки, ноги, спина. Я бегал марафоны на 50 км, бегал спринты по 2 км, гонки на 10-20 км. Как-то работал с тренером, у которого простая зарядка сходила за полноценную жесткую тренировку.
— Еще катаешься?
— Закончил с лыжами в 2016 году. Пять лет вообще не стоял на них, прошлая зима стала первым разом за все время. Катался с отцом Угадайкто. Я очень волновался, что все забыл, но встал — и как будто только вчера была последняя тренировка.
Я ушел из лыж, потому что мне уже психологически тяжело было кататься. Сказал себе, что вернусь только тогда, когда буду морально готов. Этот спорт в свое время заставил из себя что-то представлять.
— Еще одна цитата из трека. “За черствые слова, за мои черные дела, за кровь на кулаках и за холодные глаза”. Ты был трудным подростком?
— Скорее всего. Не знаю. Были обычные ситуации с максимализмом и рас**********м, к которым прибавлялось, что я рос без отца. Мама меня очень любила, я рос максимально свободным — единственный человек, которого я уважал и боялся, был мой тренер. Маму я, конечно, любил, но не слушал ее. А еще был момент, что я успешно занимался спортом, поэтому мне вообще никто ничего не мог сказать.
— Я нашел паблик “White Rap” и исполнителя правого рэпа по имени Фундамент. Что это был за период жизни?
— Ох... Это очень интересное время. Мне было 16 лет, я тогда жил на спортивных сборах в Хакасии. Один из молодых тренеров начал рассказывать нам про фильм “Дух времени” о масонах и прочей движухе. Вообще, я светлый человек, но тут для меня открылся новый мир и я пришел к национализму. Уже через год я сидел с этим же тренером и другими ребятами в столовой и говорил настолько радикальные вещи, что у всех вокруг открывались рты.
— Я понимаю, что такое национализм, но Фундамент в том числе читал про "две восьмерки плотно проникли в мой мозг" и правшей.
— Я был максимально в это погружен. В какой-то момент понял, что это полный п****ц. Был момент, когда я с другим челом хотел сжечь заброшенную постройку в поселке и назвать это терактом. Мной овладел радикализм и я начал съезжать с катушек.
— Насколько знаю, рэп на эту тематику ты стал делать под влиянием некого Данилы Градова, он же Ка Че и Напиток (известный в узких кругах исполнитель правого рэпа в России — прим. The Flow).
— Когда началось мое увлечение правой движухой, я практически не слушал рэп, кроме Многоточия. Кстати, только недавно понял, что у них много тем, связанных с национализмом или радикальным патриотизмом. Рэп для меня тогда умер, стал пустым — в какой-то момент я увидел клип Градова “Тепло хоронят с музыкой” и подумал: “Чтооо? Можно было вот так? Да я же тоже так могу”. Это перевернуло мои представления о музыке и национализме — все первые треки Фундамента, которые я делал во “фрути лупсе”, были вдохновлены этим клипом.
Потом еще появился Проект Увечье (группа, где читали Луперкаль, Sharon и Градов — прим. The Flow). Это был взрыв, высший класс. И вот начало десятых, я снова в Хакасии и мне вдруг сам Данила Градов пишет: “Это твой трек?” Я дико о***л от респекта. Он меня позвал на концерт в Москве, а я был в Хакасии, надо потом оттуда ехать в Сыктывкар и Киров, а после концерта еще должна была быть гонка. И вот я говорю всем, что еду к бабушке, а сам уехал на поезде на два дня в Москву. Там было человек 50, с некоторыми ребятами до сих пор не утеряна связь. Еле оттуда уехал, мне купили билет в купе, чтобы я успел на гонку. Приезжаю в Киров и чуть ли не на попутках приезжаю на место гонки.
— Объясни историю вокруг Градова. Почему на него ополчились бывшие сторонники (прочитать огромный пост про Градова и комментарий Луперкаля можно здесь — прим. The Flow)
— Был такой рэпер Ка Че, который умер, а дело продолжил его брат Напиток, он же Данила Градов. Это была легенда, в которую верили я и многие другие. Он был для меня ориентиром, я называл его отцом, по его примеру не пил и был резко против алкоголя. В какой-то момент начал понимать, что он не тот человек, за которого себя выдает. Всплыла история, где он бухал вискарь — для меня это тогда был п****ц.
А почему на него ополчились... Я слышал, он кого-то кинул на деньги с ремонтом, всячески обманывал людей.
Вспомнил историю. Концерт Градова в Нижнем Новгороде, он подтягивает меня выступить. Я опять всем говорю, что еду к бабушке. Градов выступает с разрисованным лицом, я в балаклаве. Заканчивается концерт, мы сидим в гримерке, Градов называет Луперкаля п*******м и плохим человеком — он как раз поссорился с ним и ушел из Проекта Увечье. И тут к нам прибегает чувачок и говорит: “Ребята, п****ц, там на выходе всех вяжут мусора”. Начинается дикий кипеш, Градов смывает маску, переодевается, мы выходим из клуба, садимся в машину, выезжаем и тут нас останавливает “газель”, бесцеремонно открывают дверь и дяди с автоматами говорят всем выйти.
Развели людей по кучкам. Человек в гражданской форме начинает задавать мне вопросы, кто такой и что здесь делаю. Я максимально включаю дурака и говорю, что приехал на концерт послушать рэп про любовь и дружбу. Меня спрашивают, пою ли я сам песни и не выступал ли на сцене в маске — отвечаю, что спортсмен, на лыжах катаюсь. Закончилось тем, что у нас просто переписали данные и отпустили. А у Градова еще после этого была жесткая паранойя: “Что они, едут, не едут там? Там погоня, уводи налево”. Сейчас смешно вспоминать, но тогда было страшно.
Одним кусочком пазла личности Градова был момент, что во время допросов я увидел его паспорт на [его настоящее] имя Артем Хабаров. Я его спросил об этом, он начал очень глупо отмазываться.
— А что сейчас с Градовым?
— Не в курсе даже. По-моему, жив. Для него это уже успех.
— Каково тебе сейчас мысленно возвращаться к тем временам?
— Это было нелегкое вязкое время. Много внутренних переживаний, я хотел изменить мир, а потом понял, что это все х***я. Фундамент закончился, когда я понял, что один. Была максимальная депрессуха, я разочаровался во многом и многое пересмотрел. Решил поставить точку на радикализме.
— У Фундамента был трек “Митинги” с припевом “Сколько раз ты эти митинги посетишь?” Выходил гулять в прошлом и этом году?
— В этом году выходил. Я в целом понимал, как это будет — все примерно так и было.
— В Кирове много людей вышло? Навальный все же связан с ним.
— Может, человек 300-500. Для Кирова это норм. Тут нужно понимать, какие люди живут в Кирове и какой у них менталитет. Они не верят, что можно что-то поменять. Тем более, если тебе за это что-то грозит.
— Песня “Колхозный мент” звучит как что-то написанное в порыве. Так и было?
— Да. На нее повлияла ситуация — я был в поселке, мне мама рассказала о случае с полицейским, который реально вел себя как колхозный мент. Для меня колхозный мент — это тот, кто считает, что у него д***я прав и нет обязанностей. И люди ему ничего не могут сказать. Меня сильно задел случай — я его написал, пока был у мамы и помогал складывать дрова.
Вообще, половина микстейпа “Vyatka Lyrical Terrorist” была написана практически за пару дней. Люди писали в комментах, что это демки — ну так и есть. Не вижу ничего плохого. Я его вообще не хотел выкладывать, а потом подумал, что это ведь мое творчество.
Вот скоро выйдет альбом “Седьмой ребенок”, я его начал писать в 2019 году. Я его переделывал, менял форму, менял треки. Это релиз-долгострой. Это и есть творчество — оно может создаваться несколько лет, а может и за день. Мне жаль людей, которые этого не понимают.
— Как ты познакомился с Луперкалем?
— Я дал интервью паблику “White Rap” и он написал в комментариях: “Слишком много Луперкаля”. Я же ему там респектовал. Потом мы списались в личке. Тогда как раз вышел баттл Стима против Гарри Топора на Версусе, я спросил Луперкаля: “Есть шанс с тобой сделать трек, или же шансов как у Стима против Топора?” Он поугарал и ответил, что каждое общение двух МС сводится к фиту. Так зародился трек “Белая”, а позже и "A.C.A.B".
Помню, хотел записать альбом на старые биты с максимально п*******и рифмами — я же в том числе рос на Оксимироне, рифмопостроение было очень важным атрибутом. Луперкаль мне написал, что все эти старые биты через год уйдут и их не станет, будут трэп и грайм. Мне это было невозможно представить, хотя уже зарождалась новая школа. Я был очень далек от этого.
— К тому времени ты стал Су.Гробом. Чем он отличался от Фундамента?
— У Су.Гроба было два этапа. Когда погиб Фундамент, это был максимальный андеграунд в стиле ТВЖ (группа, где читали Раскольников и Ветл Удалых — прим. The Flow). Потом я начал делать ставку на техничность, рифмовку и уличность, что-то приближенное к старому рэпу. Я записал EP “Красный горизонт” на новые биты — и это мне казалось экспериментом, хотя тогда уже стало нормой.
— Почему Су.Гроб растаял?
— Это был 2016 год, я заканчивал университет и писал альбом “Грусть 200”. Я в полнейшем дерьме и на грани отчисления — меня не отчисляют, потому что я спортсмен, а это, видимо, было им важно. Понимаю, что надо выбирать свой путь, а у меня их всегда было два — творчество или спорт. И если выбираю спорт, то иду работать физруком либо тренером. Мне это никак не нравилось. Вообще не представляю, что будет с творчеством, но понимаю — хочу, чтобы вокруг меня были люди по духу с такими же интересами.
Я тогда еще не знал, менять только ник или только вектор. И тут мне ВКонтакте пишет Эльдар Гараев (клипмейкер из Hellbrothers, в 2019 году мы сделали с ним интервью — прим. The Flow). “Здорово, как дела, занимаешься музыкой?” А на тот момент Эльдар для меня — это человек, который в Кирове делает огромнейшие тусовки. И это максимально не моя игра. А он предлагает сделать какой-то совместный проект, снять какие-то клипы — и я понимаю, что это то самое. Клип так и не сняли, но это дало другой виток. В один прекрасный день я решил встретиться с Эльдаром, а со мной еще был универский знакомый из тусовки “BLVNK”, которую создал Максим Угадайкто. В этот день я и познакомился с Максом.
Мы сидели в баре, а у меня тогда еще было много предрассудков и стереотипов. Вот я увидел Макса — стоит такой чувак в пальто, максимально мажористый. Думаю: “Б**, какой-то вообще сладкий тип”. Начинаем общаться и я понимаю, что у нас много точек пересечения — мы стали обсуждать рэпера GidraGidra, например. Он же двойными рифмами рифмовал, а для меня это сразу “Все, вот мой брат”. Ну и вот Макс говорит, что хочет сделать новую тусовку Коннект. Решил попробовать.
А я еще какое-то время работал в Тамбове на стройке. Жил в максимально х***ых условиях — в вагончике, где даже окна не было, вместо него какая-то пленка. Половина чуваков, которые были со мной, сидели. И вот когда я вернулся домой, как раз была первая тусовка Коннекта.
Я тогда был в сомнениях по поводу смены имени, но очень доверял Максу — он шарил в индустрии и сильно меня вдохновлял. Первый раз, когда на меня так повлиял человек младше меня. И где-то полгода у меня был ник Спайки, выпустил под ним пару треков специально для тусовки, чуть ли не клубных. И мне было п****ц как некомфортно в этой обложке. Я хотел делать музыку с претензией на что-то большее — и просто во время прогулки ко мне пришло имя Игла, просто вошло под кожу и осталось.
В прошлом году Угадайкто и Игла выпустили совместный альбом. Песня "Холодно" — одна из лучших оттуда.
— Ты ведь не просто сменил имя. На смену технорубскому рэпу пришла мелодичность. Что это был за процесс?
— Это был сложный и долгий процесс. Несколько лет я понимал, что должен делать что-то свое, чтобы оно отличалось и было близко мне. И я искал. У Иглы ранее выходили альбомы, которые уже удалены и которые не были самобытными.
— Типа EP “Armando” с трэпом. Почему ты удалил старые релизы?
— Не мое было. Мне и сейчас такое не нравится. Это был этап становления. Я хотел петь, искал мелодику — в какой-то момент понял, что ничего этого не умею, а если и пою то просто как-то. И вот в 2017 году я жил вместе с Chris Dime (участник Коннекта — прим. The Flow), а он п****ц как поет. Я его просил немного поучить меня петь и он реально пытался. И вот как-то нащупал.
— Коллеги описывали твой стиль как смесь Многоточия и Фактора 2. Согласен?
— Есть немного. Я думал, почему сравнивают с Многоточием, а ответ простой — я на них вырос. А Фактор 2 никогда не слушал, раньше казалось зашкварной темой, которую одноклассницы слушают. А мы же рэп — Каста, Oxxxymiron и никакой попсы. Но музыка у них прикольная, коммерчески о*****я, что-то в ней было.
— Ты же старше других участников Коннект лет на пять. Не парило?
— Моментами, может быть. Меня же спорт научил быть амбициозным. Но это было п****ц как интересно. Я впервые ощутил эту смену поколений — парни младше меня на четыре года, а у них уже другие кумиры. Они мне говорили: “Братан, какой н***й Oxxxymiron? Pharaoh, б***ь!” — и для меня открывались новые миры.
— Как прошла встреча бывшего сторонника правого движения с Джизусом?
— О***но. Мы сразу нашли общий язык — сразу понял, что в нем что-то есть. Сидели в баре и общались. У меня тогда уже не было предрассудков, да и Влад тогда выглядел довольно по-пацански. А он еще знал про Су.Гроба, мы вот недавно вспоминали, как он делал музыку под именем Влад Белый в одном стиле со мной.
— Почему Коннект самораспустился?
— Наверное, потому что ничего не происходило. Осталось просто слово, за которым нет никакой энергии. Все просто занимаются своей музыкой, хотя мы часто собираемся на студии. Вообще, я был человеком, который говорил, что нужно что-то делать или закрываться. Поднял эту тему, сказал Максу, что раз он зародил это, то ему и решать. Вот и решили идти дальше.
— Но отношения не похерены?
— Неееет. Вот я сейчас на нашей студии сижу.
— Вы же все очень разные. Что объединяет помимо географии?
— Дружба. Мы дали друг другу не только вдохновение и творчество. Когда появился Коннект, мы просто хотели чего-то добиться, а в течение времени появилась дружба — и это оказалось важнее всего. Раньше я жил с Chris Dime на хате и это был п****ц, мы максимально не понимали и подбешивали друг друга, а сейчас очень теплые отношения. Jesby (участник Коннекта — прим. The Flow) вообще был п******м с другой планеты, а сейчас один из крутейших друзей.
— Джизус был практически звездой и выступал у Урганта, а сейчас делает назидательный рок. Как думаешь, это твое влияние?
— Сто процентов я повлиял, потому что каждый из нас повлиял друг на друга. Мы с ним общались о системе, политике и прочем, но это началось после [его трансформации]. Не было такого, что я открыл ему какую-то тайну — Влад сам стал говорить об этом. И вот уже тогда я стал советовать что-то почитать или посмотреть. Наверное, это процесс взросления.
— Цитата из песни. “Никакой рефлексии, вы у***и из России”. Какие у тебя претензии к русскому рэпу?
— В нем мало духа, мало силы, мало силы слова, мало реальности. Я прекрасно понимаю, что реальность у всех разная, но это же мои претензии. Понимаю, что это выглядит как “Блин, все такое плохое. Они все опошлили, читают про сучек и тачки”, но это же так некреативно и однообразно. Максимально без яиц. И красоты я не чувствую в этом. Мне бы хотелось, чтобы в русском рэпе произошли кардинальные перемены — я для этого постараюсь сделать все возможное.
Что такое по сути русский рэп? Б***ь, не знаю. Моргенштерн? Да кто угодно. Я знаю, что русский рэп — это я, Угадайкто — это русский рэп, Джизус — русский рэп. У Макса, может, нет в музыке такой силы духа, но есть креатив. У Джизуса есть п****ц какая сила духа, он еще покажет. И у Jesby это есть, просто он еще в этапе становления.
В музыку должен вернуться дух. Когда я мелким слушал Многоточие, то половины не понимал, но чувствовал силу. Альбом “Dots Family” — это один из крутейших альбомов русского рэпа.
— Кто тебе вкатывает помимо бывшего Коннекта? Кто делает перемены?
— Для меня сейчас такого вообще нет. Возможно, я мало слежу.
— Ни ATL, ни Хаски, ни Mnogoznaal?
— Я думал, ты про новых челов. А это однозначно крутые персонажи, герои, поэты и МС. Это однозначно русский рэп.
— Ты написал манифест, где была цитата “Если хотите делать русский рэп, забудьте о деньгах в ближайшие несколько лет”. Бывает тревожно?
— Сейчас уже нет. Когда ты поймешь, что это твой путь, тебе перестанет быть тревожно. До этого, когда у тебя полно мыслей, что ты можешь стать бомжом и умереть, то конечно будет.
У меня сейчас есть амбиции в кинематографе. Есть идеи для короткометражных и даже полнометражных фильмов. Думаю, уже будет короткометражка в следующем году.
— Ты правда полтора года жил на студии?
— Да, вот прямо здесь. Это был замечательный период, один из самых кайфовых за последнее время. Я стал нащупывать свой стиль. До этого работал в такси, занимал бабки, мне помогали близкие. Это было начало 19 года. Мы здесь в подвале соорудили студию и я решил, что оставляю все работы, подработки и просто еду на студию, живу там и записываю за недели-две альбом. У меня тогда практически был готов “Самодур”.
Прошла неделя, две недели и мне было окей, хотя оставались какие-то копейки. Но здесь тепло, есть микрофон, диван и больше ничего не надо. Туалета только нет, но поссать в бутылку — это окей. Хочешь по-конкретному сходить, я знаю все столовые, сгонять нет проблем. А летом я жил у девушки, у которой съехала подруга из квартиры, и налаживал с ней коннект.
В это время я понял, что делаю такую музыку, которую всегда хотел. Да и пацаны начали стрелять — у Джизуса вышла “Девочка в классе”, Макс выпустил “Жир”, все перло в гору. Начались фестивали и парни взяли меня с собой на Rhymes Show 2019 в Лужниках, пускай я и исполнил там пару треков..
Так вот, кто из е*******о кировского подвала просто взял и выступил в Лужниках? В этом и весь Коннект.
