Zodivk — о лайфстайле рэпера, фейковом фите с Ghostemane и переходе в менеджмент в 19 лет
Интервью с фонкером, который обогнал Dvrst по количеству слушателей
Молодой хоккеист бросает спорт, потому что буквально первый же написанный им трек выходит на американском лейбле и собирает 150 (!) млн прослушиваний. Индустрия фонка полна сюжетов, которые могли бы лечь в основу фильма. История Zodivk — в их числе.
Слушайте плейлист его главных треков и читайте большое интервью с ним.
— В твоей карточке артиста на Spotify фотография с тетей?
— Да.
— Почему она там?
— Просто решил добавить из галереи фотографию, мне понравилась. Никакого смысла не закладывал.
— Тетя вообще знает о том, что она там?
— Мне кажется, нет.
— Но она знает, что ты занимаешься музыкой?
— Да, вся семья знает.
— Видела у тебя в телеграм-канале кружочки с братом, они, по-моему, очень милые. У тебя дружная семья?
— Достаточно дружная, но и строгая очень. Папа — достаточно строгий человек, который может запретить погулять или еще что-то, но все во благо. И [настаивает,] чтобы обязательно занимался каким-то делом — спортом или еще чем-то, а не балду гонял.
— Музыка считается серьезной делом?
— Долгое время я не рассказывал отцу, что занимаюсь музыкой, потому что параллельно я занимался хоккеем. И только когда у меня вышел “Devil Eyes” и это стал большой хит, мне дали первый аванс — и тогда я через брата сказал отцу. Я знал, что скорее всего папа может сказать, что хоккей на первом месте, не надо отвлекаться.
— Тебе тогда не было восемнадцати?
— Да. Тогда на Россию начали накладывать санкции. Пришел первый аванс на Сбербанк, а я вывести не мог, потому что мне не было восемнадцати. И тогда я уже был вынужден сказать отцу. Но ничего, он просто сказал: “Не забывай, у тебя есть еще хоккей”.
— Насколько серьезно ты занимался хоккеем?
— Только год назад я закончил [заниматься] профессионально. Я играл в молодежной команде и высшей. И я должен был уже начинать сборы с континентальной командой — самой главной. Но я выбрал, что мне музыка больше нравится.
— Как отец отнесся к этому?
— Он был шокирован, когда я сказал, что больше не хочу играть. Он такой: “Ты точно подумал?”. Еще где-то полгода мне говорил, что надо вернуться.
— Но ты не жалеешь, что ушел из спорта?
— Нет.
— Продолжаешь для себя играть?
— Не было времени. Сейчас начинаю опять вливаться в спорт. Был достаточно сложноватый год, пришлось максимально стать ответственным. Все менялось в жизни, и сейчас я наконец-таки понял, что надо режим иметь, чем-то заниматься. Может быть, и хоккей тоже не за горами, для себя.
— Твой самый популярный трек — ”Devil Eyes”, у него на Spotify 153 миллиона прослушиваний. Это твой первый трек на стримингах?
— Да. Это вообще в целом первый трек. До этого я пробовал на телефоне писать. В GarageBand.
— И этот трек тоже на телефоне написал?
— Нет, этот уже в FL Studio. Мне нравился трек, и товарищ помог выпустить на американском лейбле. Это очень хорошо помогло. Они хорошо разрекламировали, и песня стала популярной. И везение тоже сыграло очень важный фактор.
— Как ты начал писать музыку?
— Мне было 14 лет. Мне очень нравилась музыкальная индустрия. Я не умел писать музыку и познакомился с одним пацаном, он писал рэп. Я просто помогал ему: какой-то совет, что-то узнать. Был менеджером. Так постепенно я погрузился в музыкальный мир. Но я скрывал свой возраст, говорил, что мне 18, голосовые не записывал.
— Почему сам к фонку пришел?
— Это было года три назад. Я увидел одного парня — Nightmorss, него был тикток-аккаунт AntiSocialMors. Я предложил ему коллаб с моим пацаном, с рэпером. На протяжении года мы продолжали общаться.
Я увидел, какой потенциал в мире фонка. Это и прибыльно, и круто. Все понравилось, все было понятно. Я такой: “Надо попробовать”. Кто знал, что “Devil Eyes” сразу же станет хитом.
— По твоим фотографиям, лайфстайлу мне даже кажется, что ты больше похож на рэпера, чем на фонкера.
— Я всегда тусил с рэперами. Многих, кто сейчас становится популярным, я знал, когда у них в группе было по 2000 подписчиков. Тот же Pepel Nahudi — я даже состоял с ним в одном объединении. Кто знал, что я стану фонкером?
— Не думал в сторону рэпа сам двигаться?
— Думал. Сейчас я общаюсь с Наверное поэт, ЯкорЪ, Even Cute, кто “Made in Russia” делал. Планировали что-то записать, чтобы я уже в роли рэпера был.
— Кажется, что, в отличие от многих фонкеров, ты мог бы и медийность какую-то набирать.
— Да, я и хочу это сделать. Сначала финансовая составляющая играла роль, спотик раскачать, а медийность вообще в России не прокачивал.
— Сам ты какую музыку слушал? Рэп?
— Я мог послушать и латинскую музыку 80-х, 90-х годов. В этом плане я все очень любил. Не слушал разве что какую-нибудь Анну Асти. Сейчас я больше люблю еврохаус.
— У меня такое ощущение, что фонк — это ситуативная музыка: поиграть, подрифтить, сходить в зал, мемчики и эдиты сделать. Насколько ты согласен с этим?
— Скорее всего, да. Кто-то просто любит. Например, мне нравится, когда громко играет музыка, басы хреначат. Но в целом фонк — это все-таки про тикток-историю, мемы, в спортзал походить, если бразильский фонк взять.
— Может ли фонк быть музыкой для души, для наушников?
— Вряд ли. Но “Devil Eyes”, кстати, я слушал для души. Но это старый фонк. Сейчас больше [популярна] энергетическая музыка.
— Бразильский фонк?
— Да.
— Некоторые продюсеры считают бразильский фонк зашкваром, нетрушным фонком. Что думаешь об этом?
— Только потом они же сами идут писать бразильский фонк, когда у них заканчиваются деньги.
— Тебя не смущает, что ты просто зарабатываешь деньги, это популярно, но не тру?
— Я всегда говорил, что если бы мне это не приносило никаких денег, я бы не занимался этим. Есть куча других развлечений для души. А мне в целом и нравится бразильский фонг. Но главную роль играет, конечно, финансовая составляющая.
— Может, ты параллельно какую-нибудь более нишевую музыку пишешь?
— Нет, я сейчас, наоборот, больше музыки не пишу. Больше занимаюсь лейблом, который не так давно открыл (речь о Mnrc Records — прим. The Flow). У нас уже есть большой хит — PXLWYSE “Eu Sento Gabu!”, который сейчас в инстаграме был популярен. Мне больше интересно все-таки что-то про бизнес в музыкальном мире.
— Когда лейбл появился?
— Месяца четыре назад.
— Почему решил этим заняться?
— Я в целом больше любил иметь связи, подписывать артистов, договариваться, получать какой-то процент. Я знал, как все устроено, и наконец-таки смог найти команду. Один я бы не стал делать, потому что есть моменты, которые я не хочу делать — какая-то рутина. А сейчас так повезло, что у нас три человека и каждый делает то, что он любит. Получается, что все обязанности закрыты.
— У тебя какие обязанности?
— Я больше про договориться с артистом, найти выгодную сделку. [Сделать все,] чтобы лейбл рос.
— Когда гуглишь твой ник, одна из первых ссылок — это ютуб-видео “Бразильский фонк с жирным басом за 60 секунд” и хэштег Zodivk...
— Я такого не видел еще.
— За сколько ты можешь трек сделать?
— За 60 секунд не смогу.
— За какое самое быстрое время делал?
— Бит можно написать за полчаса, на 4-2 дороги. Это нетяжело.
— У тебя в треках довольно много сэмплов известных песен…
— Да, это мой стиль, я нашел себя в этом, и сейчас многие узнают меня именно по этому стилю. И хочу это делать, мне это нравится.
— А не можешь ли ты за этим потеряться?
— Нет, я же беру вокальный сэмпл. Я бы не сказал, что можно потеряться. Я и помимо сэмплов в треках что-то делаю. Просто я много слушаю старой музыки и [понимаю, как] можно классно сделать. И людям нравится.
— В соцсетях ты показываешь, как ходишь в бутики — Balenciaga, Balmain. Какая у тебя была первая дорогая покупка?
— Первая дорогая покупка, наверное, айфон. А самая дорогая покупка из одежды — суперлимитированные кроссовки Louis Vuitton, которые даже не продавались в магазинах — только для друзей бренда.
— Сколько они стоили?
— Я их брал за полмиллиона рублей.
— Оправданная для тебя покупка?
— Если сейчас зайти на маркет, который занимается перепродажей, там можно увидеть, что кроссовки уже стоят почти миллион. За год цена выросла почти в два раза. Насколько это было оправданно? Нет, это было неоправданно. Было много эмоциональных покупок: мой ребенок внутри играл и говорил: “Хочу”. Я не задумываясь покупал.
За год много всего поменялось. Я повзрослел, пересмотрел свои взгляды и понимаю, что это был самый глупый поступок, который только можно было сделать.
— Как родители относились к таким тратам, раз отец строгий?
— У меня было очень беспечное детство, папа показал мир. Папа мне говорил: “Не надо тратить деньги”. Но он же не может меня остановить. Кого я буду слушаться? Когда свои ошибки делаешь, тогда и учишься на них.
— Ты писал, что за трек “Haters” ты получил лям.
— Нет, это неправда. Я делал много таких провокационных постов в VK, чтобы посмотреть, что люди будут писать в комментариях.
Тогда была сделка с лейблом, и я дал ему пять треков, и там даже ляма за пять треков не было.
— А какой у тебя был самый большой аванс?
— Я никогда не брал большие авансы. Один раз продавал трек и взял тогда, по-моему, 700 тысяч. Без роялти, просто продал лейблу — и все.
— Ты как-то — может быть, в тот период, когда писал провокационные посты, — спрашивал у подписчиков, с кем тебе фитануть. На предложение с DVRST ты сказал "нет". Почему?
— Совсем разная музыка и взгляды на жизнь, мы очень разные люди. Я его знаю, парень хороший.
— Видимо, в череде тех же постов ты анонсировал фит с Ghostemane. Потом оказалось, что трек совсем не с ним. Зачем это нужно было?
— Набрать ажиотаж, комментарии, репосты.
— Почему именно Ghostemane?
— Вокал был максимально похож на Ghostemane. Люди не отличили, они реально поверили.
— Насколько реален такой фит у тебя с Ghostemane?
— Сейчас, мне кажется, это практически нереально, потому что разная музыка.
Много зависит от артиста — от Ghostemane. Нужно ли ему это? Я не думаю, что ему это надо.
— В какой-то момент ты перестал выгружать треки на российские стриминги. Почему?
— Из-за лейбла.
— Американского?
— Да. А дальше я нашел русского посредника — и их загрузили. Я давно перестал работать с тем лейблом, на котором начинал работать. Просто многие иностранные лейблы не грузят на Россию.
— Твоя аудитория больше русскоязычная или нет?
— Очень малая часть русскоязычная. Даже если по инстаграму посмотреть, может быть, только процентов 10 будет, если не меньше.
— Откуда тогда аудитория?
— Мексиканцев много. Большинство испаноговорящие.
— На какую аудиторию ты хочешь медийку развивать?
— Сейчас на Россию. Финансовый вопрос закрыт, и я понимаю, что мне больше нечего беспокоится. Хочется развивать медийку в России.
— В феврале ты написал, что начинаешь писать альбом…
— Я его так и не дописал.
— Насколько фонкерам нужны альбомы?
— Я хотел написать альбом, чтобы продать его западному лейблу. Было хорошее предложение от лейбла — грех отказываться.
— Мне кажется, что в фонке...
— Альбом невыгодно делать, да.
— Зачем это нужно лейблу?
— У них не было релизов в фонке. Я договорился через знакомых. Это был Spinnin’ Records.
— В итоге будешь доделывать альбом?
— Скорее всего, не буду. Но если предложение будет, то сделаю. А так мне невыгодно писать альбом.
— Ты уже несколько раз упоминал, что у тебя разные связи. Ты изначально такой общительный? Или что-то другое помогало?
— Да, [во-первых,] я достаточно общительный. А во-вторых, например, кто-то все время сидел на одном лейбле, не хотел что-то менять. Многие фонкеры любят постоянство — я же хотел, наоборот, расти. И это мне давало новые знакомства, новые знания. Я успел много с кем поработать, со многими лейблами, это мой опыт. И дальше я уже говорю: “С этими не стоит работать, а эти хорошие, но есть такие-то минусы”.
— У тебя 5 миллионов слушателей на Spotify, 2 миллиона на Яндекс Музыке. Кажется, что ты уже всего достиг. Какие у тебя цели именно на музыку? Я поняла про лейбл и медийку.
— Я хочу постепенно войти в клубное звучание. Я вижу больше потенциала в этой музыке. Хочется залететь в топ Spotify.
— Сейчас в Spotify ты даже выше DVRST…
— Да. По-моему, ни у кого из российских фонкеров нет больше слушателей, чем у меня.
— Тебе всего 19. Нет ощущения, что ты уже всего достиг в таком молодом возрасте?
— Я не думаю, что у меня когда-то будет такое ощущение.
Самое популярное за неделю
Первое за долгое время интервью лидера Пошлой Молли — об экспериментальном альбоме, ночи, проведенной в КПЗ, и запрете въезда в Евросоюз
Из чего состоит вселенная ATL? Рассказываем в новом видео
Toxi$ и Gensyxa расстались, треки Платины попали под запрет, Дрейк судится с Кендриком