Nel: "Каждая песня — такой камень, который я несу на себе"

Текст: Николай Редькин

Месяц назад Nel попал в новостные заголовки благодаря скандальной истории с петербургским фотографом. А мы предлагаем вам прочитать интервью, которое он дал The Flow в самом начале 2015 года: о собственной коллекции одежды, своей первой машине и очередном готовящемся EP.

Небольшой офис: столы, макбуки, кружки с кофе. Трое людей обсуждают эскизы одежды. Один из них — Nel. Здесь он работает над коллекциями марки Ziq & Yoni. И чтобы далеко не ходить: в соседней комнате — студия Anik Records, там он записывает и сводит треки.

Давно ты дизайном одежды занялся?

Да мне всегда это было интересно! Еще когда мы были в группе Marselle, мы настолько педантично подходили к одежде, что всегда в голову приходили какие-то идеи: это можно сделать так, а это — так. Но в 2008 году вообще было невозможно придумать что-то свое. У нас были пробы пера, это был мерч, да и то заказанный из Германии. Мы всегда этим интересовались, а потом я познакомился с Гошей (владелец бренда Ziq & Yoni — прим. The Flow), решили попробовать что-то сделать. Вот два года уже делаем.

Сложно было начинать?

Ну это, скорее, вопрос не ко мне, мое участие уже было на поставленном конвейере. Я пришел в команду, когда уже было много коллекций. На готовенькое пришел. То есть нашу линейку Black мы делали уже по готовой схеме.

А что конкретно ты делал?

Честно — изначально мне просто давали выбрать идею. Выбери идею для одежды — а мы сделаем. Но потом мы “от и до” все придумывали вместе, во всем я принимал участие, проявлял инициативу. Сегодня все так же продолжается, ну посерьезнее только стало.

Я вот сейчас сижу и пытаюсь вспомнить, кто еще из русских рэперов дизайнит одежду. Никто же?

Лева делает свою линейку — у них есть свой бренд на лейбле. И, пожалуй, все. Много кто делал мерч, но чтобы прямо линейку одежды… Баста, если не ошибаюсь, делал что-то среднее между мерчем и коллекцией. Мы же сейчас хотим стать брендом самостоятельным.

Расскажи про коллекцию, которую вы с Гуфом делали. Почему именно с ним?

Мы сделали совместный новогодний пак. Это просто коллаборация с Гуфом, совместный дроп. Он тоже принимал участие, естественно — идея пришла в голову сразу после выхода альбома “420”. Мы выбрали дизайны, проработали. Почему он? Мы выбрали человека такого, у которого нереальный респект. Ты можешь не слушать Гуфа и творчеством не интересоваться, но если спросить у любого, кто слушает русский рэп, уважает ли Гуфа, он ответит “да”. Он — двигатель культуры, был и остается таким.

Альбом “420” понравился тебе?

Скажу честно: достаточно сложен для меня. Мне привычно слушать Гуфа под минорные инструменталы, грустненькие, где он раскладывает за свою жизнь. Это вообще лучшие рассказы в русском рэпе. А с новым звуком это мне сложно воспринимать, но тем не менее, хорошая совместная работа. Мне кажется, получилась очень лаконичная идеология.

Что для тебя стало самым главным в прошлом году?

Я всегда теряюсь с такими вопросами… Не могу что-то одно назвать, могу перечислить, что было интересного. Интересно было выпустить “XO”. Ну это всегда интересно: выпустить альбом, смотреть, как люди его примут. Интересное событие — мы с Левой сделали совместный трек. Личный интерес — я наконец-то сел за руль, стал водителем.

Судя по инстаграму, сел за руль BMW.

Да, BMW. Вот совсем недавно купил, несколько месяцев назад.

Почему до этого не водил?

Да знаешь, желания какого-то не было. В принципе и сейчас езжу без особого энтузиазма. Есть люди, которые с 15 лет водят машину, получают от этого бешеное удовольствие, а мне комфортно ездить пассажиром. Но тем не менее, в Москве без машины тяжело, да и банально на такси ты тратишь невероятное количество денег при том, что можешь их тратить на свою машину. Такие выводы я сделал — скопил деньги и купил.

Что радует сильнее всего, когда становишься водителем?

Интересный вопрос! Радует то, что у меня *********** (офигительный) бежевый кожаный салон! И я закрываюсь в машине, включаю музыку и чувствую себя максимально комфортно. В пробке, в отвратительную погоду. Мне там реально нравится, и это большой плюс в пользу того, что я вожу. Если бы у меня был Daewoo Nexia с отвратительным салоном, я бы вообще удовольствия никакого не получал.

Альбомом “XO” ты сам доволен?

Да! Сколько уже прошло — не год еще, но больше, чем полгода? Я сейчас мыслю уже по-другому в музыкальном плане, но понимаю, что сделал максимально актуальную пластинку. Я нечасто слушаю свою музыку, но бывает такое, когда сидишь, залипаешь вечером за компом, натыкаешься на свои песни и начинаешь переслушивать. Вот у меня такое иногда бывает, и я понимаю, что работа была проделана в правильном направление. Не могу даже сейчас ни к одному треку прицепиться. Все максимально выточено, все грани ровненькие. Всем доволен.

Почему там столько строчек про джин?

Как сказать правильно? Это олицетворение какого-то периода в жизни. У меня всегда так: если что-то в жизни происходит в конкретный момент, этого будет много на альбоме. А в тот момент джина было много. Все честно: что в жизни, то и на пластинке.

Какой ты алкоголь вообще пьешь? Что стоит дома в баре?

У меня супербольшой бар, если честно. Я даже могу вспомнить конкретно, что там стоит. Буду перечислять сейчас. Джин “Бомбей”, несколько бутылок. Очень много белого рома “Бакарди”. Думаю, это максимально универсальный напиток, его пьют всегда все. Вот чего там нет — это виски.

Есть подарок от приятеля, старое винище, у которого даже нет этикетки. Ему несколько десятков лет, там на бутылке все стерлось — я жду момента, чтобы открыть, понять, что там вообще. Есть бутылка “Хеннесси”, подаренная моим близким другом в 2006 году — так сложилось, что я ее не открывал, тоже ждал момента, и прошла уже куча времени. Из интересного там — “Мартель XO” и есть “Хеннесси XO” в коллаборации с Диксоном, английским дизайнером. У него железная большая упаковка, которая открывается кнопочками. Ну и несколько бутылок Moet Сhandon, как вcегда.

На “XO” немного гостей — Баста, ST и Иракли. Почему Иракли?

На самом деле, мы с ним познакомились случайно, год назад примерно. В клубе Gipsy. мы там отдыхали с друзьями, он увидел меня: “О, ты Нэл, я слышал твой альбом!”. Я говорю, что, естественно, тоже слышал его песни. И мы обменялись контактами, периодически созванивались, ну как-то так, без конкретики. И появилась песня “Мне это нравится”. Я думал, с кем делать — с самого начала знал, что тут нужен гостевой припев. Ну и предложил Ираклию. Он через три минуты перезвонил и сказал: “Мне это нравится! Давай делать”. Он в это же день записал демку, отправил мне. В итоге мы месяца три крутили, вместе собирались на студии, какие-то мосты придумывали, что-то меняли, добавляли — и через три месяца все удалили и откатились к первой демке! Так всегда бывает: первая — самая удачная.

Ты ремикс на песню Смоки Мо в прошлом году сделал. Как считаешь, нужен был альбом ремиксов?

Я понял, хочешь меня вывести на интересный разговор (смеется). Саня мне позвонил, сказал, перевыпускаю альбом — хочешь поучаствовать? Я говорю, ну конечно, это честь для меня. Выбрал “46”, быстро сделал ремикс, потому что , как понимаю, там сроки горели. Сделал первую демку — отправил, Саня сказал: “Супер, супер!”. Я говорю: “Дай мне еще пару недель, я подумаю, что там можно добавить”. В итоге точно такая же история: две недели мучал трек — и откатился обратно, к первому варианту.

Что я думаю по поводу альбома в целом? Правильная у вас на сайте была статья, что люди ожидали чего-то невероятного. Но это всего лишь переиздание с ремиксами! К этому нельзя относиться как к чему-то сверхъестественному — типа “к культовому альбому снова прикоснулись”. С оригинальным “Кара-Тэ” ничего не случилось, он есть, он существует. А это просто интересная новая версия, с новыми битмейкерами. Я спрашивал у Сани: “Ты хочешь сохранить старое звучание, но на новый лад?”. Он сказал: “Нет, я наоборот хочу, чтобы это звучало по-новому”.

Чей ремикс оттуда больше всего понравился?

Скриптонита, наверное. Прикольно получилось — неожиданно, по трэвис-скотски (смеется). Ну и в целом все слушается интересно, по-новому так. Прикольно!

Насчет совместного трека с Левой — возможен ли реюнион Marselle?

Нет.

Даже кратковременный?

Меня все спрашивают, готовим ли мы что-то совместное. Нет. К сожалению или для кого-то к счастью, не будет реюниона. На сегодняшний день это один-единственный трек, который появился. И то появился благодаря Леве, который писал свой альбом и пригласил поучаствовать. Мы не планируем никакого реюниона, это такой вот разовый коннект наш. В плане творчества, естественно.Реюнион группы — это хорошо или плохо?Неоднозначно абсолютно. Все-таки очень часто в нашей жизни бывают такие реюнионы из-за финансовой ситуации. Говоря проще: тупо нужны деньги. Ну да, деньги можно заработать, отжать остатки былой славы. И я всегда к этому отношусь вот с такой позиции. Я помню крутой распад группы t.A.T.u, как бы это странно сейчас ни звучало. Вот они просто распались на пике своей популярности — и все. А сейчас снова собрались, и это выглядит максимально отвратительно. И лучше бы этого не было.

В русском рэпе сейчас тоже происходит много реюнионов. Я ничего говорить не буду, вы знаете мою позицию по русскому рэпу. Посмотрим, что из этого получится, время покажет. Если это действительно сделано из творческих, дружеских побуждений, то супер — тогда должно сработать. А если тупо из-за денег, то не сработает. Такая вот кармическая у меня позиция.

Это же нормальная практика в мире: группа на время воссоединяется, откатывает тур и снова распадается.

Я бы хотел увидеть такой реюнион с группой OutKast.

Прошлым летом был.

Был, но ничего нового не записали же. А мне хотелось новый материал услышать. Хотя бы одну песенку! (смеется). Либо хотя бы возвращения Andre 3000 в музыку.

Как бы ты сам определил разницу между тем, что делаешь ты, и тем, что делает L’One?

Знаешь, я не скажу про музыкальное направление. Могу сказать про подход. Лева пишет очень много, он максимально работоспособен. А я пишу очень мало музыки, максимально мало — и поэтому мне каждую песню приходится доделывать. А он может себе позволить написать — понять, что это не то — и начать писать другую. Вот в этом, наверное, самая большая разница. Я присутствовал на записи его альбома, был на студии практически каждый день. За две-три недели до выпуска какие-то моменты еще были не доделаны. И он доделывал ночами, максимально быстро, дописывал что-то, переделывал. У меня была бы паника!

Из-за этого формат “большого” альбома тебе не близок?

Мне правда тяжело это дается. Не то, что тяжело — долго. Процесс создания музыки у меня долгий, трудоемкий. Каждая песня — такой камень, который я несу неделями на себе. Не представляю, как я смогу написать альбом, потому что пока я закончу крайнюю песню, первые пять уже будут для меня неактуальны. Альбом писать придется год! Лучше в каком-то маленьком формате работать: я себя не ограничиваю, зато я быстро все записал. Все звучит как надо, все написано в один период, все актуально.

Актуально — в плане звучания, продакшна?

Нет, не совсем так. Вот есть у меня настроение на определенный период, определенная эмоция. И она меняется постоянно. Я начну писать альбом в одном настроении, потом у меня что-то случится, я перейду в другую реальности — и тяжело будет выпустить эти треки. Начну переделывать менять до бесконечности. Это затянется на долгие годы. Так что это главное — промежуток по настроению.

В этом году еще один EP выпустишь?

Да, обязательно. Вот только я пока еще не нашел правильное настроение — то, о чем мы говорили. Не нашел тот звук, который будет. Сейчас в поиске, много слушаю, думаю, но уже появляется видение, каким все должно быть. Хочу больше живого звука в данный момент, хочется вернуться в минорное настроение. Приблизиться снова к джазу, переосмыслить то, что было когда-то, на современный актуальный звук. Чтобы это нормально звучало. Куда-то в эту сторону я сейчас смотрю. Пластинка будет в этом году, сто процентов.

Шесть лет назад вышел альбом “Mars”. Помнишь то время?

Это было время широких штанов, кепок New Era и кроссовок Nike Air Force 1. Вот прямо четко период этого времени: все гонялись за такими кепками и такими кроссовками. И соревновались, у кого больше цветов (смеется). В 2007-2008 году рэп-туса была нереальная — все дружили, общались. Наверное, потому что еще не было больших денег в жанре. Был энтузиазм, первые попытки что-то заработать. И именно в это время мы записали тот альбом — как раз на студии Anik. Тогда она еще была, если не ошибаюсь, на Лесной. Короче, движуха была колоссальная. И очень мало персонажей, которые с того времени остались до сих пор и что-то делают. Очень много людей потерялось, пропало.

Кто был двигателем всего процесса?

Если по чесноку, то двигателем тусы был Птаха. Он очень много сделал для того времени. Даже банально его студия — студия ЦАО. Я честно сейчас говорю, он сам нас записывал! Мы еще даже не были ни с кем знакомы, познакомились с Птахой и он — никогда этого не забуду — бесплатно нас записывал. Мы еще ни с кем не дружили, просто прилетели из Якутска в Москву и пытались делать рэп здесь. Я помню, “Москву” мы писали у него, чуть ли не он сам это записывал. Там есть бэки, где много народу что-то говорит — и Птаха там тоже есть. Вот за это ему большое спасибо! В то время он нам очень помог! Он много с кем общался, всех со всеми знакомил — короче, делал хип-хоп революцию. С добротой сейчас вспоминаю свой период.

Сейчас стало меньше доброты?

Можно сказать, что появились деньги. И появились переживания за свою музыку как за бизнес-проект. Все стало немножко неискренне, что ли. Я не знаю, плюс это или минус, но лично для себя я не вижу ничего плохого в этом. С теми людьми, с которыми я хотел общаться, я продолжаю общаться. Если люди отсеклись — то значит, так и должно быть.

Появились деньги — а получается зарабатывать рэпом?

Да получается, конечно. Вообще, не люблю я это обсуждать — да и не надо такое обсуждать. Получается — и все, окей.