Вопросы, которые мы задаем после конфликта Тимати и L'One
Новая глава “Блэкстаргейта” для нас оказалась самой захватывающей.
Возможно, потому что фигура Кристины Си была не столько велика, а Егор Крид всё-таки ориентирован на другую аудиторию. А тут громко и со скандалом уходит человек, с подписанием которого лейбл Black Star в 2012 году зашел на территорию, где его не всегда воспринимали всерьёз.
То есть да, Тимати тоже всю карьеру занимается рэпом. Но поклонники жанра никогда не принимали его за своего. Трансфер L’One стал таким заявлением: “Теперь на Black Star будет рэп”.
И L’One постоянно прилетало за этот шаг. Фраза "продался" звучала в его адрес все следующие семь лет. Хотя по сути он оставался единственным рэп-артистом лейбла, творчество которого вызывало (и вызывает) интерес. Ведь Мот и Егор Крид окончательно закрепились в поп-сегменте, а MC Doni и Скруджи — это MC Doni и Скруджи.
И на фоне истории “L’One против Black Star” хочется задать сразу несколько вопросов.
Первый: что они там подписывают?
Там в самом деле написано "весь контент остаётся лейблу"? Этого я не понимаю как обыватель. Речь ведь о песнях, написанными этими людьми.
Хорошо, лейбл вложился в их производство и будет продолжать зарабатывать на релизах, изданных на Black Star. Но здесь мы говорим о том, что исполнителей отрезают от возможности давать концерты с собственным творчеством. Как так?
Второй: что за практика с правами на имя?
Такое вообще практикуется в большом шоу-бизнесе?
Можно вспомнить истории, в которые попадали Loc-Dog и Guf, но в первом случае речь шла о большом личном конфликте, во втором — о людях, которые никогда серьёзно не занимались шоу-бизнесом. В Black Star же ситуация обратная. И её можно было бы понять, работай лейбл с проектами формата Serebro, где смена состава — естественный процесс и хороший способ дать группе новый импульс.
А здесь все понимают, что L’One — это Леван Горозия, а Егор Крид — Егор Булаткин. И никто не будет искать на проекте “Песни” человека, чтобы дать ему имя L’One и готовую концертную программу — это же смешно? А когда другие артисты лейбла начинают исполнять на выступлениях чужие песни — это же странно?
Третий: если это незаконно, почему никто не идёт в суд?
Если условия контракта противоречат законодательству (об этом говорят Леван и Кристина), почему это никто не доказывает в суде?
Первая новость о том, что Кристина Си планирует это сделать, появилась в этом году, когда конфликт зашёл на очередной публичный круг — и спустя год после её ухода с лейбла.
L’One сейчас старается привлечь к ситуации максимальное внимание.
По-другому сработал Егор Крид, который решил всё за закрытыми дверями. Только там, правда, не покидает чувство, что вмешался какой-то большой человек со стороны. Кто — уже совсем другой вопрос.
Можно вспомнить, что та же Кристина обращалась в Роспатент — и коллегия Палаты по патентным спорам отказала девушке в удовлетворении её возражений по вопросу прав на имя Kristina Si. Вывод: юридический отдел Black Star отлично знает свою работу.
Четвёртый: его на днях уже задал Джиган — зачем?
Если отталкиваться от того, что в контракты включены все эти вещи, самый логичный вопрос.
Допустим, Black Star в самом деле про бизнес и здесь нет финансовой выгоды.
Получается, это про желание насолить музыкантам и “встать в позу”? Об этом прямо говорит тот же Джиган, вспоминая свой личный конфликт с Тимати.
Пятый: что об этом думают нынешние артисты лейбла?
И состоявшиеся, как Мот. И начинающие, как Ternovoy. Запросили мнение у обоих артистов, но лейбл Black Star не даёт комментарии по этому вопросу.
Шестой, финальный: как ко всему этому относиться?
Black Star очень просто не любить: за пафос, за бесконечные интеграции в клипах, за байт, за *вставьте любимую причину сами*. Да просто потому что Black Star уже много лет существует на фоне негативного информационного поля.
Но в случае конфликтов с артистами их позиция неожиданно оказывается очень чёткой: “Артисты сами подписали эти контракты, к нам какие вопросы сейчас?” И это справедливо. Об этом говорит и Пашу: “Артисты на лейбле, чтобы делать бабки, а не лирикой заниматься”.
Если попытаться взглянуть на все конфликты с их точки зрения, то все сходится: контракты подписаны, их условия должны соблюдаться, лавешка должна мутиться.
Но условия этих контрактов кажутся адскими и мало вяжутся со здравым смыслом.
И поэтому отношение складывается совершенно однозначное. Подписывать с артистами контракты, после которых все их достижения (плевать, как вы эти достижения воспринимаете) сводятся к нулю и возвращают в самое начало карьеры — это отвратительно, даже если и законно.
По этим контрактам получается, что артисты Black Star работают исключительно на благо лейбла. И всё, что они произвели, остаётся ему. Звучит как музыкальное рабство. А надо ли объяснять, что рабство в 2019 году — это неправильно?
