Баста говорит

О том, что он считает главной неудачей года

Это уход Тати из “Газгольдера”. Это моя ошибка и моя трагедия.

В чем именно суть конфликта? Тати постепенно потеряла общий язык с другими сотрудниками. Дошло до того, что люди отказывались с ней работать. А моя попытка вразумить ее, попросить соблюдать какие-то нормы общения, привела к тому, что и я тоже оказался в ряду людей, которые мешают ей жить, творить, создавать.

Это конфликт из-за бытовых вещей — как разговаривать с людьми, как общаться, что здесь нет ни слуг, ни рабов. Тати работала в своей студии, мы выпускали песни по ее личному сигналу, боялись даже касаться каких-то вещей, чтобы лишний раз не конфликтовать. У меня к ней было особое отношение, я очень ей благодарен, она родной человек, много лет путешествовала с нами. Но за последние два года произошла какая-то история непонятная. Здесь я упустил. Видимо, потому что она девушка. А я как-то не знал, как мне поучаствовать в ее жизни. Мое злорадство в твиттере — форма сожаления.

Лично для меня, как для человека, который писал для нее… В Тати вложили очень много времени, личных симпатий, а потом человек говорит, что мы такие-сякие. Я был свидетелем разных продюсерских конфликтов. Я всегда думал, что со мной такое никогда не случится — ну, потому что мы другие люди. И вообще стало понятно, что необходимы реформы.



О том, нужен ли “Газгольдеру” жесткий профессиональный менеджмент

Он есть. Просто со старожилами лейбла были немного другие условия. Им помогали сверх того, что должны были делать. Мы проживали жизнь, мы не работали как лейбл. Сейчас у нас с отдельными артистами контрактные договоренности и впредь будет так. Потому что это избавляет от подобных катастроф.

Вот этот дом, который для меня и правда является домом, как и для большого количества людей, которые тут работают, — его нужно защищать. Тому доказательство иск Кирилла Толмацкого, иски от наших бывших партнеров (“Газгольдер” судится с бывшими соучередителями — Денисом Крючковым и Юрием “Жорой” Булавиновым. — Прим. ред.). Наша прежняя политика — “мы не даем комментариев о конфликтах, остаемся в стороне от этой возни” — она не работает. Нас переигрывают те, кто начинают говорить первыми. Потом наша правда не имеет никакого смысла.

Так же было и [во время конфликта] с Лешей Гуфом. Мы читали, слушали и хихикали: «Ну, правда она и есть правда, она всплывет». И время это показывает. Вот Леха приезжал в гости после Израиля, мы разговаривали. И я лично чувствую только сожаление: “Ты видишь как все получилось? Тебя кто-то использовал в своих интересах. Действительность состоит в том, что твое имя принадлежит каким-то людям. Что ты работал с “Газгольдером” на тех условиях, которые сам установил”.

И из таких пунктов складывается какая-то устная история, которую невозможно подтвердить — только ситуацией. Сейчас он сам позвонил, сам появился у нас. Если бы ему было безумно страшно — он не пришел бы.

Поэтому нам нужно меняться. Поэтому сегодня я везде. Стараюсь выходить на связь, обозначать публично свою позицию, давать интервью. Лейблу больше десяти лет, пора многое пересмотреть. Оставлять все, как есть, губительно для организации.








Снова о переменах на лейбле

С ТГК смешной был разговор в том плане, что они пришли: “Вот, мы хотим все сами”. Я говорю: “Ну, хорошо, сами”. Мы ничего не делали, только осуществляли продажу музыки. Последние пару лет не брали процентов с их концертов, они сами себе снимали видео.

Со Смоки Мо работа продолжается. Его вроде все устраивает. Он пример человека, который может говорить о своих текущих проблемах, которые исправимы — и мы совместно стараемся этим заниматься. У него тут своя студия. Чтобы ты понимал, он тут практически каждый день, я из студии практически не вылажу, но мы не виделись с ним три месяца.

Если продолжить тему реформы лейбла, я сторонник аккуратных приобретений. Появляются интересные люди, хочется им помочь. Ну вот Саша Чест — песня про Путина это все, с чем он заявился и что осталось после. На самом деле он гениальный в плане задачи МС. Ты ему говоришь, что есть такой припев и нужно написать текст. Через три дня готов аккуратно сведенный трек — что неудивительно, когда дружишь с Капеллой. “Мой лучший друг это Capella”. Рома Capella — тоже отдельная история, и как человек, и как фанат музыки. Эра Канн, участница “Голоса” — мы записываем ее альбом, он выйдет в феврале.

Мы осуществляем помощь, но не можем заниматься безумными инвестициями или содержать человека. Этот формат себя изживает — приходится придумывать что-то новое.




Про конфликт с блогерами “Немагия”

Пришло время поднимать эти вопросы. Потому что у людей, которые живут интернетом, немного искажена картина мира. Представление о морали у них полностью отсутствует. Их поддерживает большая армия людей, которые прошли с ними определенный путь.

Я включился в эту игру с большой охотой. Одного из ведущих “Немагии” после его оскорбительных высказываний о Словетском и Тати мы случайно встретили в «Аэроэкспрессе». Я ему сказал: “Если вы хотите увидеть юмор без границ, то я это могу. Рэп-сайты и форумы закалили меня так, что вы обо мне ничего не скажете, чего я о себе не знаю”.

Я старомодный человек в смысле ответственности за сказанные слова. Но если бы я старался на каждое плохое слово в свой адрес реагировать, мне пришлось бы перебить безумное количество людей. Сайт The Flow в том числе. Badcomedian — первый гад, который высмеял наш шедевр. Но это было сделано так, что к нему нет претензий. Горько, неприятно, дискомфортно, но у этого есть уровень. Или группа, где были Поггано и Кака-47 — это правда смешно. Но в новом ролике “Немагии” была оскорблена моя мать, так что я, как человек определенным образом воспитанный, этого пропустить уже не смог.

Это была осознанная провокация — попробовать раскачать меня, увидеть, как я себя поведу. Они взяли выступление Джимми Карра и сделали из него “Если бы Баста пришел на концерт Джимми Карра” — и он там «я **** твою», ну, понимаешь.

Я невысоко летаю, мне нетрудно купить билет в Кемерово и снять блог. Я нашел телефон, я позвонил Алеше, позвонил Мише — взяла его жена. И всем я сказал, что хочу снять блог. Я хочу познакомиться с мамой, с папой, кто есть. Посидеть, как в роликах «Родители смотрят рэп-клипы», посмотреть вместе с ними работы их сыновей. Соизмеримо вполне, я считаю. Если у юмора нет границ, а формат задается человеком, который производит контент.

Поднялся такой шум! Их фанаты, видимо, поняли, что какая-то идет перемена, что меняется их понимание игры. Как Oxxxymiron появился и все изменилось, и мы все были не готовы к тому, что можно вот так. Так и здесь.



Про оскорбления в интернете и реакцию на них

Хочется просто навести какой-то кипеш! После слов Хованского у меня было желание позвонить Ване Нойзу и сказать: «Братан, если нужна помощь, его найдут и с говном смешают». Тем было приятнее видеть ситуацию со Славой КПСС. Я чувствовал зависть! Почему чеченская молодежь может поставить его на место? А мы тогда кто такие? Нас нет просто?

Вся эта распущенность и тому подобное… Мне говорят: "Да что такого, пошутили и пошли дальше". Я этим из “Немагии” отвечаю: "Давай скидывай телефон своей мамы. Ну, раз это смешно. Мы все будем ей звонить. Нестандартно! Поднимется хайп". Мне от них не нужно ничего сверхчеловеческого — пусть они снимут эфир, извинятся, скажут, что впредь не будет такого. Они это сделают все равно рано или поздно. Я готов ждать, я буду придумывать, буду как-то крутиться, но они извинятся.

Теперь надо защищаться и ничего страшного в этом нет. Тем более что есть возможность и есть ресурс. У меня же есть миллиарды денег, есть миллиарды поклонников.








О необходимости выступать лицом “Газгольдера” в любых ситуациях, связанных с лейблом и клубом

Ну, так сложилось, что я — это "Газгольдер". Все плохое, что здесь происходит — это я.

Когда Децл сказал в интервью, что здесь рабы, крепостные, то я это пропустил. Когда он начал конкретно поливать грязью, писать, что мы подкупаем полицию, что у нас тут шайка, а он — несчастный мальчонка, детенышу которого не дают спать, тогда я уже написал, что это чмо, человек, морально опустившийся. Кирилл отказался проводить экспертизу у себя дома — а это несложно, замерить уровень шума.

Я был на суде. Делать это было необязательно, но я воспользовался площадкой и интересом прессы к процессу, чтобы изложить свою позицию и объяснить общественности, почему я назвал Кирилла Толмацкого чмом.

В России нет прецедентного права. То есть, на основании одного решения суда не обязаны приниматься другие такие же. Но это будет поводом для того, чтобы мы на все его выпады в интернете с прямыми оскорблениями тоже подали иски. Раз за это можно подматывать, то мы тоже этим воспользуемся. Думаю, выставим иск на десять миллионов. Мне кажется, это разумно.

Самый триумф был, когда по “России-24” 15 минут показывали на экране мой твит и ведущие обсуждали, чмо ли Децл, лохматое ли он и что это вообще значит. Видимо, у него низкого уровня советчики — я уже писал в твиттер, такое ощущение, что его адвокатов оплачиваю я.



Об альбоме “Лакшери”

Мне не хватает времени. Записи “Магии” — нет, они не отнимают времени, это в свободное от работы время. Но удивительно, что все это происходит на эмоциональном фоне записи нового альбома Ноггано. Три-четыре месяца такое тревожное состояние. И я написал много вещей, соответствующих этому проекту. В шутку говорю, что о лучшем пиаре альбома "Лакшери" я не мог и мечтать. Как я говорил Гуфу, это вам не пять дней посидеть за анализы!



О Гуфе и его песне “Про лето”

А ты что, не знал, что он торчит? Это перманентка его. Такой человек. На протяжении всего времени нашего общения он употреблял. Ну что сказать. Зато он честный человек в плане оценки себя как личности. В песнях все как есть, без приукрашивания. Этим он бесценен для русского рэпа. Самобичеватель.

Сейчас [в израильской клинике] он 45 дней был чистый. Я на него смотрю, насколько ему страшно, насколько тяжело. Я его понимаю, как человек, не понаслышке знакомый с проблемой. Я уже говорю: "Ну если что-то надо, звони, пиши, чем можем…" И я боюсь это говорить, поскольку будет выглядеть, что я опять лезу в его жизнь. Я очень аккуратно.

Они с Бланткатом к нам приходили. Я шутил: “После общения с Лешей наркотиков, наверное, вообще не хочется?” Они записывают альбом, у меня даже возникла идея сделать на него совместный трек "Взаимные претензии". Есть такой формат спикерской группы "Горячий стул", когда человек сидит к тебе спиной и ты сначала говоришь все плохое о нем, а он не может тебя останавливать или перебивать. А потом он разворачивается и ему уже говорят все хорошее. Это сильнейший тренинг, открывается очень многое. Если ты, Леха, прочитаешь это интервью, то на счет "Взаимных претензий" подумай.

Для меня он по-прежнему талант номер один в жанре. Есть сильные, смелые, техничные, креативные — это все не о нем. А он просто гениальный. Который, сев на диван, напишет тебе куплет, который точно не испортит твою песню, а то и просто вынесет тебя. Простыми "был, жил, видел, гладил, торчал, не торчал, кричал, не кричал, причал, не причал".

Спустя годы, клянусь, не испытываю к нему ничего кроме сочувствия. И надежды. Потому что я, в принципе, такой же — меня спасло человеческое сочувствие. Мне постоянно давали шанс.



О планах, целях, задачах

Лично моя мечта — чтобы люди увидели, какие мы на самом деле.

Был интересный момент, к нам в студию приезжал PLC и его товарищ. Я ставил новые биты, тот спрашивает: “А это чей?” А PLC: “Я тебе говорил, что он такое делает”.

Я не нашел пока способа, как мне показать другие свои увлечения, не связанные с песнями — я имею в виду биты, техно, вообще электронную музыку. Что-то покажет наш совместный альбом с Капеллой. Не то, что мне хочется одобрения, но отклика хочется. Чтобы услышали и сделали выводы.

У меня есть инфантильное ощущение, я все равно захожу читать, что обо мне пишут. Я вижу свой альбом в списке лучших на The Flow, и мне приятно. Хотя помню, что в свое время его расхерачили. Но вот он занимает свое место среди достойнейших людей, которых я уважаю — и для меня как для фанатика музыки это важно. Не верьте, если кто-то говорит, что ему неважно, что о нем говорят и пишут. Я и комментарии читаю. И среди обилия молодецкой злобы тоже нахожу конструктивные, полезные замечания. Наверное, это помогает мне не превратиться в какого-то аутичного сумасшедшего.

Я слышу новый звук — класс. Я научусь это делать! На «Долби мой лед» я сделал несвойственный для себя звук, вы еще написали, что это продакшн Strong Symphony. А я тогда сразу же выдал в эфир опровержение. Потому что мне хочется, чтобы знали, что это я написал. Это меня характеризует, возможно, как человека глупого, но мне хочется. Старость, наверное — хочется, чтобы в памяти потомков осталось не только зло, которое я делал.

Если серьезно, то критика — это, конечно, неприятно, но я к этому готов. Меня это только мотивирует сесть и проводить работу над ошибками. Хочется не потерять ни секунды. Я собрал 17 000 в “Олимпийском”, мне хочется собрать 30 000. Дорога мужчины — быть первым там, где еще никто не был. “Крокус” мы первые сделали, рэперы его не собирали, а потом многие стали обращать внимание. “Зеленый театр” сделали, “Ледовый” я первым собрал, Кремль — два раза. Эти вещи по-разному можно оценивать, но они были, это факт.









О контактах с другими рэперами

Из молодежи это Jah Khalib — человек, которого я понимаю в плане общения, воспитания, умения вести себя. Для меня как для ростовчанина это важно. Мне очень нравится Ваня Нойз. Человек, к которому ты не можешь найти ключик. Такой человек, какой он есть, со всеми своими историями. Про Капеллу я говорил неоднократно. Саша Чест — помогаем ему посильно с его песнями. Много людей сюда заходит. ATL со своими пацанами, Pharaoh. Lil Dik, человек космического уровня, со своим даже не юмором — это мышление такое.

Не знаю, у меня есть страх того, что я что-то сделаю не так и подтвержу заключение о том, что я какой-то плохой. Я лучше не буду ни с кем тогда общаться. Тяжело нести на себе повешенный ярлычок

Моя самая смешная история общения с рэперами такая: Pharaoh попросил записать куплет Ноггано на трек с ним. Я думаю: “Ну куда я лезу?” Но записал.

И он мне звонит — а он со мной на “вы” разговаривает — и говорит: “Спасибо вам большое, что поддержали нас”. “Старик, пожалуйста, не разговаривай со мной на “вы”. Во-первых, это звучит как дисс!” И он так с трудом начинает со мной разговаривать на “ты”, а я понимаю, что мне, сука, 36 лет!

Много интересной молодежи. Последние, кто сильно заинтересовал самобытностью — MiyaGi & Эндшпиль. Это поляна, которую Рем Дигга в свое время не присвоил. Слышу мелодические ходы — хочется сказать: “Рома, елки, ну ты где был? Это ты. Тебе чуть-чуть нужно было в качестве музыки и записи докрутить — и был бы на этом уровне”. По текстовому содержанию — не для меня, а вот мелодика. Грибы — понятно, вообще разрыв. У них семейный подряд: Луна — это девочка, которая мне снимала “Хэндс Ап” и первый клип Ноггано. “Пудинг” — очевидный шлягер.



Снова о планах

Хочется записывать музыку бесконечно и участвовать в этом соревновании дальше. Мне страшно подумать, что я не буду жить этой жизнью. Что меня лишат этого праздника. Что буду писать песни и складывать в стол. Или выпускать, но без особого — есть такие примеры. Во мне наглости и молодецкого задора — понятно, что это моя субъективная оценка — еще хватит. У меня планы грандиозные. Сейчас выпущу “Лакшери” и сразу займусь Нинтендо.

Праздник в чем? В том, что ты что-то делаешь и это трогает, задевает людей. Даже переоцененное, на мой взгляд, внимание к песне “Выпускной” все равно приятно. И приятно, что мне хватает мужества делать неожиданные для себя вещи.

Приходится бороться с клишатиной. Например, у Ноггано песня называется “Барыгу долби”. И начинается внутренний диалог: “Ну как же, я же там, я же Баста, я же Василий Михалыч, где-то я даже в “Голосе”. То есть, я начинаю прибаливать ненужной херней, которая мешает. Это ведь я и есть такой — я ведь и ругаюсь, и публично тоже ругаюсь, и… Мне очень нравится.

Всю мою жизнь сейчас можно охарактеризовать, пересказав наш диалог со Смоки Мо. Мы с ним нечасто видимся, хотя у него тут выше студия, но он ходит так, а я так. И вдруг я выбегаю, обсуждая вопрос какой-то с адвокатом по какому-то очередному делу. И Саня выходит (изображает очень спокойный голос): “Как дела, брат?” (изображает нервный голос): “Да тут с этим там бум трах-тарабах бум-бум-бум”. (изображает очень спокойный голос): “Ну ты не заводись. Кстати, здесь есть замечательная вегетарианская забегаловка, советую тебе зайти”. Но в этом кураж какой-то все равно — когда все, как у Гребенщикова, "поезд в огне"!



Про Versus

Я вчера смотрел последний Versus, куда добавилось выступление под бит — ну круто же. Я просто охренел. Слава КПСС при всем моем отношении к нему, он просто разрывает, он просто пулемет. Мне кажется, что это проклятье Оксимирона. Есть у меня такое предчувствие. Злобный красный комиссар. Я прямо вижу это “бей жидов, спасай Россию” — были такие карикатуры, где красноармеец шашкой бьет, а еврей с деньгами, со счётами убегает.

(о мемах, где противопоставляют Гнойного и Оксимирона) То есть, все хотят падения короля, да? Нет, это же не суть, что можно не любить Оксимирона, но посмотреть, как он поведет себя, когда ему собьют шапку — это же круто. Это с любым так, с Макгрегором, с кем угодно — люди хотят посмотреть, как великану дадут по башке. Как он себя поведет. Кто он такой, когда он не абсолютный чемпион. И мне кажется, все равно Оксимирону где-то скучновато. Если делать баттл Гнойный vs Oxxxymiron, то это клетка должна быть.

Мы с Сашей ST разговаривали, я ему сказал: “Ты неправильную стратегию на баттл выбрал. Ты должен был его восхвалять. Со своего уровня пацана с Кутузы восславить и выдать ему хвалебную рецензию”. И не играть в уличного — он его заманил на территорию образованного нерда, он знал, что Саша ему будет пихать: “Кутуза, мы, да там таких, как ты”. У него-то к этому все было готово. Он был как профессор, к которому пришел на первый курс мальчишка обвинить его в том, что он профессор.

Но я его понимаю, потому что выйти против Оксимирона вообще-то страшно. Я-то выгляжу сейчас как зритель, толстяк с пивом на диване: “Ты должен был…” Я помню баттлы, в которых сам участвовал и как сильно я переживал.

Вообще же Versus — это очень крутая история. Интересно только, почему участники этих баттлов не идут дальше, не становятся популярными как артисты.



Про “Голос”

Неучастие в новом сезоне “Голоса” — это двусторонняя инициатива. Что говорить — работа в “Голосе” это серьезное ограничение себя во времени. Но, не буду скрывать, я хотел принять участие. Потому что мне было интересно — я уже знал, как все работает. Мы поговорили с Юрием Викторовичем Аксютой. Не получилось. О чем я не жалею — мне есть за кого болеть, за Полину Гагарину.

Это тяжелый труд. А я не профессиональный шоумен. Меня хватает на короткую дистанцию. Я могу вспыхнуть. Periscope это мое — я могу собраться и выдать на пять минут. А вот держаться, когда прямой эфир, нервы, переживания... Но “Голос” мне помог преодолеть страх камеры и участия в серьезных разговорах, в интервью, в пресс-конференциях. Туда я пришел зажатым, напуганным каменным человеком, который боялся сказать что-то не то. Или быть профаном в чем-то. Естественно, хотелось показать себя лучше, чем я есть.

Хочется сделать “Голос улиц”. Круто? Круто. (О том, что будет делать, если Мастер Шеff скажет, что это его бренд) На это весь расчет! Мастера мы пригласим — нам нужен Градский! Хочется сделать круто, чтобы бюджет был соответствующий. Позвать всех величин от нашей субкультуры. Думаю, всем будет интересно, по крайней мере, посмотреть.