Сергей Мудрик, главный редактор VK Музыки: "Иван Ургант порадовался моему назначению"

Перечисление всех проектов, в которых задействован Сергей Мудрик, — занятие довольно времязатратное. Большинству он известен как музыкальный редактор шоу "Вечерний Ургант", кому-то — как шеф-редактор проекта Lab с Антоном Беляевым или музжурналист с широчайшим музыкальным кругозором. Поводом для нашего интервью стало назначение Сергея на должность главного редактора стриминг-сервиса VK Музыка — но поговорили мы не только об этом.

Есть ли на "Вечернем Урганте" блэк-лист артистов? Какой рэп любит слушать Иван Ургант? Был ли Face (признан в РФ человеком, исполняющим функции СМИ-иноагента) диверсантом, выступая на Первом канале с песней "Юморист"? Насколько упали доходы артистов из-за остановки работы стриминг-сервисов и лейблов в России? И комфортно ли ему работать на такую структуру как ВКонтакте?

КАКОВО ЭТО — ВОЗГЛАВИТЬ ПЛОЩАДКУ ВО ВРЕМЯ ОБВАЛА МУЗЫКАЛЬНОГО РЫНКА

— Ты стал главным редактором VK Музыки. Что входит в твои обязанности?

— Моя задача — быть лидером редакции, состоящей из шести человек. Вероятно, на всех стриминг-сервисах редакторы делают одно и то же: слушают входящие запросы и перспективные, по мнению лейблов, песни. Если контент крутой, мы его выделяем из потока, отражаем в плейлистах и на витринах. Ну и по-прежнему я пристально слежу за новой сценой и музыкой.

Долгое время приложение Boom и музыкальный раздел ВКонтакте существовали параллельно. Ими пользовалась немного разная аудитория, контент на их витрине тоже отличался. Но в ноябре 2021-го было принято решение сервисы объединить. Этот процесс идет до сих пор, и одна из моих задач — его финализировать, сделать редакцию единой и направить ее по общему курсу.

Внутренние исследования говорят о том, что далеко не все пользователи доходят до витрины музыкальных новинок (смеется). Многим достаточно добавленных песен в раздел “Мои треки”. Незнакомое их интересует в меньшей степени, но хочется как-то сподвигать таких людей слушать новое, потому что этот процесс — движущая часть всего. Открытие нового — одна из главных идей существования витрин на сервисах типа VK Музыка.


— Какой стриминг лично для тебя самый топовый?

— До недавнего времени я пользовался несколькими одновременно. Исторически немалая часть людей слушала музыку ВКонтакте, потому что с момента появления сервиса они добавляли песни в “мою музыку”. Отчасти это и моя история, закидывал себе на страницу треки с 2007 года. Плюс ВКонтакте до сих пор есть песни, которые сложно найти на других платформах — бутлеги и прочий залитый юзерами контент.

Спотифаем я продолжаю пользоваться и после ухода площадки из России. О способах, как это делать, можно легко узнать в сети.

Сейчас у меня есть подписки вообще на все — и Яндекс, и Сбер, и Apple Music. Все подключено одновременно, но пользуюсь VK Музыкой как основным сервисом, чтобы на себе протестировать, как это все работает, что удобно, а что стоит улучшить.


— Ты объяснил, почему VK Музыка — это круто для юзеров. А почему это круто для артистов?

— ВКонтакте как соцсеть долгое время является главной площадкой для промо. Встречи концертов, взаимодействие со зрителями, интеграция аудио и видеоконтента, стриминг-сервис, встроенный в крупнейшую соцсеть, — из-за своей технологической многопрофильности площадка дает большие возможности работы с горячей аудиторией. Многие организаторы и сейчас продолжают делать таргет на концерты через ВКонтакте, используют его как основной промо-механизм. Плюс в середине десятых платформа лицензировала прослушивание музыки на площадке и сервис стал абсолютно легальным. Сейчас ситуация, когда музыканты просто выкладывали файлы с песнями у себя на стене, кажется картинкой из прошлой жизни. Но это было действенным механизмом раскрутки. Взрыв популярности рэпа в середине 2010-х в том числе произошел из-за ВКонтакте, я уверен. Та же YungRussia все свои релизы премьерила тут, у Vagabund и Оксимирона плотный контакт со слушателями происходил в ВК, это можно сказать практически про всех артистов, ставших популярными вопреки “традиционным” СМИ в 2010-х.


— Ты пришел в сферу, которая находится в глубоком кризисе: лейблы приостанавливают работу, зарубежные альбомы в России просто не выходят, схлопывается рынок, денег становится меньше. Все идет к тому, что здесь будет не только суверенный интернет, но и суверенный стриминг. Как ты себя в этом контексте ощущаешь?

— Я согласился на эту должность еще до 24 февраля. Соглашался в одном контексте, а вышел — в совершенно другом.

Сложно делать тут прогнозы, потому что процессы зависят от того, что будет происходить на более высоких уровнях, назовем это так. И тут хрен что загадаешь.

Ничего не сделаешь и с тем, что Warner, Sony и Universal приостановили работу в России. Местные редакции других стриминг-платформ и лейблов продолжают работу в том смысле, в каком они способны это делать. Хотелось бы, конечно, в здоровой конкурентной атмосфере существовать, в данный момент все пытаются как-то адаптироваться к новыми реалиям, насколько это уместно в нынешней ситуации.

Поток релизов для лейблов как кровь. Если никто ничего не будет выпускать, они останутся без средств, бизнес не будет развиваться. Поэтому лейблы в новых релизах заинтересованы максимально. Сейчас по витринам видно, что рынок не умер. Релизы выходят, что-то происходит.


— О какой адаптации сейчас может идти речь?

— Конкретно, немало больших русских артистов были подписаны на российские филиалы международных лейблов, которые прямо сейчас не отгружают релизы. Артисты берут и релизят через то, что работает. А работает у нас сейчас французский Believe, американский ONErpm, Tunecore и русский агрегатор Zvonko, состоящий из объединения пяти крупных местных лейблов, который год назад возглавил Дмитрий Коннов, 15 лет руководивший русским Universal. Насколько я знаю, они и сейчас отгружают релизы на весь мир, их видно пользователям и за пределами России.


— Какие у артистов настроения в целом? Что они говорят?

— Артисты, в целом, демонстрируют свои настроения и позиции кто как считает нужным. Кто-то гастролирует, но не выпускает новый материал, видимо, имея какие-то обязательства перед третьими лицами, кто-то — наоборот. Есть пример Монеточки и Noize MC, концерты которых в России перенесены, но никто сейчас не может сказать, когда они состоятся — и состоятся ли вообще. Украинские артисты, понятное дело, ушли с рынка.

При этом сцена продолжает функционировать. На прошлой неделе наша редакция отслушала довольно большой объем материала. Он сравним со временем, когда мейджоры у нас еще активно работали.


— Значит ли все это, что артисты станут беднее?

— Apple Music хоть и перестал обновлять витрину, но пока существует в РФ. Spotify ушел, у него была определенная доля на рынке, но он был далеко не лидером. У Deezer была маленькая доля. Большинство источников стриминговых доходов у артистов все же сохранились.

Жить на широкую ногу исключительно на отчисления от стриминга могут лишь артисты с миллионными цифрами прослушек. Или те, у кого высокая доля прослушиваний за рубежом, где подписки дороже, поэтому и стоимость прослушивания выше. Остальные живут за счет концертов — а с ними ситуация стала даже лучше, чем раньше. В большинстве регионов России ковид вроде как уже не опасен, по мнению государства, ограничения сняты, и тут уже решения выступать или нет за самими артистами.


— Без отказа от ковидных ограничений нельзя было бы собрать 200 тысяч зрителей на шоу в Москве.

— Это к нашему разговору относится слабо.


— Какое место сейчас по рынку занимает VK Музыка?

— В конце прошлого года проводилось внутреннее исследование совместно с Mediascope и выяснили, что сейчас VK Музыка — сервис номер один по знанию в России.

FACE. ОБСУЖДАЕМ УДАЛЕНИЕ ЕГО МУЗЫКИ ИЗ ВК И ВСПОМИНАЕМ ВЫСТУПЛЕНИЕ НА “ВЕЧЕРНЕМ УРГАНТЕ” С ПЕСНЕЙ “ЮМОРИСТ”

— Недавно читал о сервисе Сбера “Звук Студио” и увидел там строчку о модерации: “Сотрудники оставляют за собой право согласовать или отклонить музыку, которую артист заливает на сервис”. Якобы так хотят бороться с заливкой чужих треков. К чему веду: возникает подозрение, что это может использоваться и как инструмент цензуры. Скажем, откажутся залить трек с критикой власти. Я паранойю или это реальный сценарий? Такое может случится во Вконтакте?

— Могу только предположить, что тут идет речь про прямую отгрузку материала сразу на витрину, у VK Музыки на витрине только контент от официальных дистрибьюторов, и доставлять или не доставлять трек на стриминг - это остаётся на их совести.


— Если ты узнаешь, что песню артиста отказались заливать на VK Музыку по политическим мотивам, сможешь ли ты продолжить работать в такой компании?

— На данном этапе я не готов ответить на этот вопрос.


— Не контактировал ли ты с Фейсом, решившим удалить свою музыку из ВК?

— Когда он был на “Вечернем Урганте”, я с ним очень поверхностно контактировал, только по темам, касающимся визита: “Вас ждут на площадке”, “Нужен грим”, такого уровня. В ином контексте мы не общались, как и с большинством артистов, выступавших в “Вечернем Урганте”. Я вообще с артистами в основном через менеджеров и директоров связываюсь. Нередко они так оберегают артиста, что возможность прямого доступа к нему минимальна. Поэтому не могу напрямую у Фейса спросить, что как.


— Он это объяснил так: “Я не имею морального права работать с прогосударственными музыкальными сервисами, учитывая сложившуюся ситуацию”. Что ты думаешь по поводу такой позиции?

— Он принял это решение, отрезав ряд источников доходов и вызвав недовольство части публики. Поступок эмоциональный, но объяснимый исходя из его позиции. Не думаю, что он не понимал последствий.


— Можем ли мы вернуться в 2019-й и вспомнить приход Фейса с песней “Юморист” на “Вечерний Ургант”? Кто придумал выступить именно с ней?

— Face — во всех отношениях персонаж видный. И было сложно предположить, что он может появиться в эфире нашей передачи с песнями эщкере-периода. Ну просто потому что песни “Я **** твою телку” или “Я роняю Запад” в качестве музыкального номера передачи “Вечерний Ургант” выглядели бы странно. При этом у нас ведь выступали артисты с матерными песнями, они просто не произносили эту лексику. В случае с этими песнями, очевидно, и такая бы мера ситуацию не спасла. Песня “Юморист” в этом плане была первой, которая бы вписалась в шоу. Она ведь вышла еще до альбома “Slime”, где подходящие для эфира на тот момент песни тоже были, но как только нашелся подходящий трек, мы договорились об участии Фейса.


— Face первый вам ее прислал или вы запросили трек, который бы подошел программе?

— Уже не помню, это параллельные процессы. Должность музыкального редактора подразумевает постоянное наблюдение за местной музыкальной сценой. Иногда ты следишь и, понимая, что какое-то решение соберет не только большое количество просмотров, но еще и отразит какие-то вещи, происходящие на нашей сцене, предлагаешь сделать выбор в пользу того или иного артиста. Ну и поток входящих запросов довольно интенсивный, его ты тоже должен обрабатывать.


— Тебе удивляет, как он сейчас это выступление вспоминает? Говорит, что шел к вам как диверсант “исполнять песню про цензуру в цитадели цензуры”. Это ощущалось в моменте?

— Запросы на участие от Фейса были с того момента, когда он появился во всеобщем пространстве, насколько я помню. Многие музыканты воспринимают выступление на “Вечернем Урганте” как такую галочку, этакий момент легитимизации на пути к большому признанию. Назовем это пресс-планом: интервью на The Flow, интервью у Дудя, публикация в Афише, поход на “Вечерний Ургант”. Я видел такие пресс-планы, это порой комично воспринимается.

По прошествии времени идея про “диверсию” звучит стройно, но с нашей стороны этого не ощущалось. Отвечать за мысли и идеи артиста, еще и трехгодичной давности, мне проблематично.

КАК НА “ВЕЧЕРНЕМ УРГАНТЕ” СТАЛИ ВЫСТУПАТЬ ГЕРОИ ИНТЕРНЕТА

— Насколько ты лично поспособствовал тому, что на “Вечернем Урганте” стали появляться не только герои эстрады, но и герои улиц?

— У меня ощущение, будто я оказался в нужном месте в нужное время. Ни принижать, ни преувеличивать свою роль не хочется, но в какой-то момент просто стало ясно, что происходящее в параллельном мире, — не том, какой формируют средства массовой информации, а тот, который выпестован интернетом, — стало соразмерным тому, что происходит в традиционных медиа с их эфирами на радио и светскими раутами. Это был момент, когда граница между двумя мирами исчезла, все поняли, что этих артистов нужно показывать и это востребовано. Долгое время музыкальные номера в программе набирали максимальное количество просмотров на фоне других рубрик программы. Так было с первыми приходами ЛСП, Хаски, Федука, Мальбэк, Нилетто, Аигел, Тимы Белорусских, Монеточки и многих других.


Я пришел работать на “Вечерний Ургант” в отработавшую уже больше пяти лет сформированную команду, в последний момент перед стартом сезона взяли, и первые выпуски были сняты, конкретно Антоха МС был в первой программе. Решили на пробу продолжить звать музыкальный “свежак”. В итоге первый мой полноценный рабочий день — это когда утром снималось выступление Мальбэк, а вечером — Хаски.


— Выступление Хаски с “Черным-черно” ощущалось тогда чем-то особенным.

— Такое ощущение приходит только по прошествию времени. Сейчас нам так удобно это осознавать, потому что мы видели, что с этим артистом произошло дальше, каким успешным он стал. А тогда это было довольно органично, не было ощущения, что творится история. Просто работа с обсуждаемым новым исполнителем.


— Позвать Хаски и Мальбэк на планерке предложил ты?

— Это все было в рамках коллективного обсуждения. Про Мальбэк точно я говорил. Это был момент, когда “Равнодушие” набрало очень солидные для тех времен несколько миллионов просмотров, сейчас их уже 96. Песня уже тогда казалась довольно популярной и на поп-уровне. То, как Мальбэки распорядились полученным вниманием, — уже другой вопрос.

Это был момент, когда инди-артисты как будто прорвались во всеобщий эфир. Конечно, появление в “Вечернем Урганте” было какой-то ножкой этого стула, но не им целиком, запустить карьеру одним визитом к нам реальным никогда не было, это не программа “Взгляд” в 1989 году, в конце концов. Не легитимизация широкой публикой, а один из этапов на пути к ней. Зарешала и доступность стримингов, и монетизация их, новые возможности, рост аудитории и “мода” — все это произошло в один момент.

Насчет Хаски я сомневался, но он внезапно возник в разговоре на планерке, и все такие: “О, давай его”. Редакция у нас ведь живая на программе, многие следят за происходящим в музыке.

Выступление определенно получилось вызывающе-запоминающимся. Помню, что попросил гримера остаться на площадке до его вечерних съемок, но Дима сказал: “Не, мне гримера не надо”. Как пришел, в этом растянутом свитере, так и выступил.


— Ты бы сейчас позвал Хаски снова выступить на шоу?

— Думаю, он бы сам не пришел, мы вроде пытались его еще звать.

Действия вне программы я не могу никак комментировать. Не все артисты, которых я бы хотел позвать, выступали в программе “Вечерний Ургант”, и не все артисты, которые там появлялись, мне нравятся. Все это ради того, чтобы зафиксировать момент, а люди в мире разные, и их точки зрения — тоже.


— Твой любимый лайв за всю историю программы?

— Я всегда называю The Jesus and Mary Chain. Это был сюр, который я не мог даже представить. Взрослые люди из Британии, которые приехали в Россию, видимо, поддавшись на уговоры и не понимая, что их здесь ждет. Они запросили, например, барабанную установку Ludwig особой специфики. Ее в прокатах в России нет в принципе. Она существовала в Москве только в двух экземплярах. Пришлось организаторам концерта искать гордого обладателя такой установки, чтобы он отдал ее из своей закрытой студии для того, чтобы группа просто сыграла. На альтернативы соглашаться музыканты не желали. Был еще момент с головой гитарного процессора. Брату Уильяму Риду дико не нравилось несоответствие райдеру гитарной головы: “Это что за *****? Я пошел” Я понимал, что по большому счету ему похрен, на чем играть, но он решил упереться. Пока везли ему другой вариант, который не ясно, смог ли бы его удовлетворить, группа просто засела в гримерке и отказывалась выходить на площадку. Спасибо обаянию и идеальному английскому нашего выпускающего продюсера Анны Колесниковой, которая дипломатично донесла директору и музыкантам, что у нас срываются съемки и надо сыграть на чем есть. Сыграли и потом были дико довольны результатом.

Вот такая работа, не без нервов. Про подготовку “Голубого Урганта” и “CIAO” я бы много мог рассказать, но лучше оставлю это при себе. Если что, волосы у меня выпали не из-за этого! (Смеется)

КВН И ЗЕЛЕНСКИЙ

— Мало кто знает, что на “Вечерний Ургант” тебя привело увлечение КВНом.

— Непредсказуемая череда событий, да. Я смотрел КВН в детстве, как и многие в 90-х и начале нулевых. В какой-то момент он стал главным социальным лифтом в России. Я ощутил это и на своей шкуре, когда на Дне первокурсника в универе [РХТУ им. Д.И. Менделеева] выступил с пародией на “Черный бумер” Сереги. В моей интерпретации она называлась “Черный тубус” и была посвящена начертательной геометрии, бичу первокурсников. Предмет еще и преподавала очень меметичная женщина по имени Неонилла Дмитриевна, которая постоянно перлы выдавала. В этой песне панчей было немного, да и выступать с ней я не планировал, но когда понял, что никто из однокурсников не может ее исполнить так, чтобы хотя бы в ритм попадать, я понял, что петь придется мне. В итоге сорвал бурные овации и ощутил этот дешевый кайф сцены в КВН, где даже скромный талант может найти быстрое применение. Так я стал играть с друзьями в любительской лиге, потом в качестве администратора работал в команде, которая пыталась уже в официальных лигах играть на фестивалях в Сочи, в телелиге в Минске. Я довольно глубоко погрузился в КВН, заимел много знакомств с людьми, которые сейчас работают в медиасфере. Ту же Иду Галич я помню студенткой, которая на межфаке с подругой показывала какие-то номера.

Потом я стал кем-то вроде КВН-журналиста. В то время многие, кто занимался культурой, считал КВН каким-то ширпотребом. То, что появился человек, который по крайней мере вразумительно пишет и даже что-то там анализирует, стало для всех шоком. Меня все зауважали, несмотря на то, что особых успехов как игрок я так и не снискал. Весь этот длинный подвод вот к чему: когда освободилась вакансия музыкального редактора “Вечернего Урганта” и долго не находилось никого релевантного, редактор программы Артем Мовчан вспомнил обо мне. Что был такой чел, который про КВН хорошо писал, но еще и в музыке вроде хорошо шарил.

На тот момент я работал в рекламном агентстве. Мне написал Мовчан, с которым мы тогда лично даже не были знакомы, ну и я охренел. До сих пор помню этот момент.


— Каким был ваш первый разговор с Иваном Ургантом?

— Я пришел на собеседование. Пришел в туфлях, брюках и рубашке, потому что у нас в агентстве был дресс-код.

Захожу в “Останкино” — а там сидит Антоха МС. Я такой: “Ничего себе. Что же его сюда привело?” Я за программой “Вечерний Ургант” очень поверхностно следил, пока туда не попал, а потом оказалось, что Антоха приехал на запись номера “Это лето” с которого начался тот самый сезон-2017/18, первый с “новыми” артистами.

Забавно то, что параллельным путем на собеседование на ту же должность позвали еще и моего товарища, с которым мы делаем музыкальный квиз. У нас состоялся забавный разговор, в ходе которого мы поняли, что собеседуемся на одну и ту же позицию. Мы решили: “А давай вместе пойдем, так будет легче совмещать с основной работой”.

Я никогда не чувствовал мандраж, встречаясь с какими-то артистами, многолетний опыт интервьюера до этого дал о себе знать. Но когда с Иваном встретился в первый раз, я его почувствовал (смеется).

Команда передачи на тот момент сама не понимала, кто им нужен на мою должность. Звучали вопросы из разряда: “Есть ли у тебя музыкальное образование? Владеешь ли ты каким-то инструментом?”

Потом мой товарищ понял, что совмещать эту работу с основной, не в его интересах с финансовой точки зрения. И стало ясно, что должность целиком за мной. Моей задачей было запрыгнуть в этот поезд на полном ходу. Дверь в вагон еще была открыта, но влететь приходилось с наскока — съемки уже начались.






— А каким был ваш последний разговор с Иваном?

— Он состоялся вчера. Был сбор в честь 10-летия программы, которое публично не случилось по причине невыхода в эфир. Иван искренне порадовался моему назначению.

Когда я говорил о переходе на новое место, я обещал доработать до конца сезона (это конец июня). У нас это что-то вроде внутреннего джентльменского соглашения: если уходишь — то тогда, потому что очень сложно в активном съемочном процессе объяснить людям весь набор и особенности задач. Я это и на себе ощутил. Поэтому до конца июня должности я совмещаю, хотя съемки пока приостановлены.


— Какие настроения были на этой встрече? За здравие или за упокой?

— Иван все-таки сохраняет оптимизм по поводу будущего редакции. Ну или он просто был рад нас видеть. Поэтому нет, не за упокой.


— Получается, с Гудковым ты был знаком задолго до попадания на “Вечерний Ургант”?

— Я был фанатом команды “Федор Двинятин”, в которой играл Саша. Даже входил в их группу поддержки, бывал почти на всех играх, но хорошо общаться мы начали только после моего попадания в команду “Вечернего Урганта”.


— Лучшая команда КВН — это…

— Вот это поворот! Вопрос, которого не ожидал услышать в этом интервью. Хочется, конечно, назвать “Федор Двинятин”, но это же такая команда-контрапункт. Она работает только, когда рядом стоят три классические команды. Поэтому пусть будут БГУ. И Мегаполис — там главный автор “Вечернего Урганта” играл!


— А как тебе КВН-команда Зеленского 95 Квартал?

— Начнем с того, что Зеленский стал чемпионом КВН еще в составе команды “Запорожье — Кривой Рог — Транзит”. Об этом мало кто помнит. А 95 Квартал, — команда со своим стилем и подачей, — в КВНе больших успехов ни творчески, ни по титулам не показала, вошла в историю, скажем так, совсем по-другому.

Но когда меня еще интересовала эта тема, то я с большим интересом следил за первыми сезонами Лиги смеха [украинское юмористическое шоу “Студии Квартал 95”]. Прозрачный Гонщик, Стояновка, Воробушек и Загорецька Людмила Степанівна мне хорошо запомнились, наряду с КВНовскими грандами.

УДАЛЕНИЕ КАНАЛА “ВУ” С ЮТУБА. ЕСТЬ ЛИ НА ПЕРЕДАЧЕ БЛЭК-ЛИСТ АРТИСТОВ. КАКОЙ РЭП СЛУШАЕТ УРГАНТ

— Что ты испытал, когда все эти музыкальные номера и спецвыпуски, которые ты курировал, — а с ними и весь канал “ВУ”, — пропал с ютуба?

— Досаду, конечно. Но ситуацию еще как-то пытаются решить, гуглзаявлял, что не трогает все, что напрямую не связано с новостями. Канал шоу “Голос” в доступе. У ТНТ канал заблокировали, но “Камеди Клаб” доступен, напоминающие наш прецеденты есть. Если что, архив нашей передачи доступен на сайте Первого канала. Может, это не так удобно, как смотреть на ютубе, зато там более полный набор роликов, со старыми выпусками, начиная с 2012 года, которых на ютубе не было. И “Голубой Ургант” там есть!


— Иван как-то участвовал в подборе музгостей? Мог кого-то забраковать?

— Информация о выборе артистов всё-таки конфиденциальна. Но мы же говорим о программе с его фамилией в названии. Естественно, я не мог какого-то артиста поставить — и постфактум объяснить Ивану, что это — норм. Он ознакамливался предварительно.


— А из рэпа ему что нравится?

— Боюсь соврать! Но русского он точно мало слушает. Очень любит Anderson .Paak, это гарантирую. Ну и точно по классике — Dr. Dre, Snoop Dogg и Eminem. Но мне кажется, что соул и фанк в его сердце занимают поболе места.





— Noize MC рассказывал, что ему пару лет отказывали в выступлениях на “Вечернем Урганте”, а потом внезапно позвали исполнить песню “Вояджер-1”. Он сам не понимал, то ли песня так понравилась, а до этого ничего не нравилось, то ли он попал в блэк-лист, а потом его оттуда убрали. Можешь это прокомментировать, и в принципе ответить на вопрос цензуры и влияние канала на содержание программы?

— Прямого комментария дать не могу, возвращаясь к вопросу о критериях выбора. Но по всем подобным догадкам давай скажу так: весьма наивно предполагать, что Первый канал не в курсе того, что происходит в эфире одного из его главных шоу.


— Сейчас возрастает запрос на серьезный контент: длинные ютуб-лекции по истории, интервью с политологами. Как думаешь, это распространится и на музыку?

— Не сказал бы. Мы можем зайти в чарт VK Музыки и посмотреть, кто сейчас в топе. Новая эстрада. Смесь из условного кальян-рэпа и дискотечного саунда. Если берем какие-то широкие слои аудитории, они будто бы слушают то же самое, что и раньше. Все блокбастеры последнего времени об этом говорят. Тот же Гуф — альбом, по моему мнению, проходной, но для площадки по цифрам однозначно успешный.


— Нет ли у тебя возможности как-то влиять на чарты VK Музыки? Их же регулярно критикуют за такую картинку в топе.

— Очень сложно заставить людей в большом количестве перестать слушать то, что тебе кажется менее приятным и заставить их слушать что-то более стоящее. Есть набор инструментов, с помощью которых я могу людям что-то предложить, а уж возьмут они или нет — это их дело.

Прийти, взять и все категорически поменять — это такая идеалистическая установка. В “Вечернем Урганте” с моим приходом, может, и какие-то вещи поменялись, но многие игнорируют, что там по-прежнему параллельно появлялись Полина Гагарина, Филипп Киркоров, Григорий Лепс, Егор Крид, Би-2 и Баста, — если говорить о тех, кто уже не раз и не два приходил в шоу и до этого момента.






— Ходят слухи о запуске других лейт-найтов, пока “Вечерний Ургант” на паузе. В качестве потенциальных ведущих звучат фамилии Сабурова и Мартиросяна. У меня вопрос лично к тебе: если Первый канал захочет поменять ведущего и предложит заниматься продакшном той же команде, которая делает “ВУ”, ты бы пошел туда?

— Я не думаю, что такое возможно. Без ведущего это будет другое шоу. “Вечерний Ургант” во многом завязан на личности Ивана и его талантах. Если очень грубо сказать, то внутри шоу мы все — это коллективный “Иван Ургант”. Каждый в меру сил и возможностей пытается усилить какую-то из многих сторон его талантов и умений. Будет очень странно делать это с другим ведущим, как пытаться прикрутить к телу чужую голову.

Я-то уже в процессе ухода из редакции, но увидев теплоту вчерашней встречи, уверен, что эти люди не смогут просто так взять и начать работать с другим человеком, как будто ничего не изменилось.

Конечно, в других проектах в принципе они могут работать, но это будут другие концепции с другими задачами и внутренними установками.

ОБЛАДАТЕЛЬ ОГРОМНОЙ КОЛЛЕКЦИИ ВИНИЛА ОБРАЩАЕТСЯ К ВЛАДЕЛЬЦАМ ДЕШЕВЫХ ПРОИГРЫВАТЕЛЕЙ

— Мне рассказывали, что у тебя огромная коллекция винила.

— Больше тысячи пластинок. Я сам в шоке. Коллекционировать начал 15 лет назад. Задолго до всеобщего винилового бума. Точнее, формат уже начал возвращение, но в скромнейших масштабах — после очарования цифровыми носителями начал романтизироваться обратно, как самая большая и красивая вещь, которую можно подержать в руках. В то время я начал активнее пользоваться сайтом Discogs, что-то покупать, по почте заказывать. Это медленно, но верно росло-росло, причем оборудование для прослушивания у меня появилось только где-то в году 2014-м. Теперь я шучу, что если б я начинал сейчас, то не начинал бы собирать вообще. С ростом курса и стоимости пластинок в принципе это превратилось в довольно серьезный пункт финансовых трат, но когда у тебя уже собралась такая коллекция, ты понимаешь: “Куда теперь деваться? Надо продолжать”.


— Самая дорогая пластинка — в плане эмоций и в плане денег?

— В плане эмоций и в плане денег — это альбом The Wrens “Meadowlands”. Мой, пожалуй, любимый инди-роковый альбом, на разрыв. Редкая пластинка, которую я купил лет девять назад за 50 евро — а тогда это было дохрена. И сейчас она в несколько раз дороже.

Есть еще, конечно, какие-то бокс-сеты, которые исчезли из продажи. Например, собрание ценной мне австралийской дженгл-поп группы The Go-Betweens. Эта группа — “моя бездонная копилка в пустоте”, как пел Летов, внутренняя история. Я виделся с Робертом Форстером (один из двух участников и сонграйтеров группы, второй - Грант Макленнан, умер в 2006, и группа после этого распалась - прим.), ездил к нему на концерты, он меня запомнил даже. Я был первым человеком из России, слушавшим The Go-Betweens, которого он лично встретил. Их альбомы начала нулевых не переиздавались, практически недоступны на стримингах, и сейчас очень дорого стоят. Тоже купил их в начале 2010-х, и это тоже в какой-то степени моя реликвия — и финансовая, и эмоциональная.

А еще, если верить Discogs, то самая дорогая пластинка — это “Зачем снятся сны” Гражданской Обороны, раз уж про Егора вспоминали.


— Я зашел к тебе в твиттер и увидел там репост треда о том, почему дешевые виниловые проигрыватели за 6000 рублей — это зло. Можешь объяснить людям, почему?

— Все просто: не может проигрыватель стоить, как 2-3 новых единицы носителя. Не может автомобиль стоить, как 100 литров бензина. Пластинки — дорогостоящая вещь. Нормально, если вы их покупаете, чтобы поставить на полку. Вообще вы вольны с тем, что приобрели, делать что хочется, но не могут в дешевых проигрывателях за 6000 рублей динамики хорошо передавать звук. В таких проигрывателях вся система пластиковая. Игла такого качества, что портит дорожки пластинки, быстро стирает бороздки, по которым она двигается, извлекая звук. В общем, это быстрый способ испортить носитель, хотя с этой эстетикой цветных чемоданчиков и для многих красивый. Если для вас не имеет значения этот момент, то покупайте. Так-то можно вообще поступать как группа Portishead, которая состаривала сэмплы для своего гениального второго альбома намеренно портя пластинки, с которых их брали, чуть ли не ногами их топтали.

ПРО СОТРУДНИЧЕСТВО ВКОНТАКТЕ С ВЛАСТЯМИ

— Правозащитники пишут, что когда в России сажают/штрафуют/назначают административное наказание за репост, то это репост чаще всего из ВК. Что ты об этом думаешь?

— Я думаю, что площадка выполняет законы УК РФ, какими бы они ни были. В интересах того, чтобы не потерять доступ к людям. Вот и все, что я могу сказать.


— Тебе комфортно?

— (Длинная пауза) И так все ясно.


— Возможно, ты формулируешь какое-то внутреннее пространство для компромисса?

— Будет глупо сказать, что компромисс какой-то не существует. Очевидно. Особенно на фоне людей, которые уехали и ведут себя по-другому в этом плане.


— Тебе друзья и коллеги не писали гадостей, узнав, что ты пошел работать в структуру ВК?

— Как ни странно, нет.


— Ты этого ждал?

— Я понимал, что такое может быть.


— Когда тебя только позвали в “Вечерний Ургант”, не было мысли, что работать на Первом канале — это стремно?

— Я почти пять лет фактически работал на Первом канале, но “Вечерний Ургант” существует как будто вне его контекста, считается автономной институцией. На тот момент никакого внутреннего противоречия у меня не было, возможность заниматься любимым делом была первостепенной. В итоге это привело к довольно неплохим результатам — для музыкальной сцены, сочиняющей песни на русском в первую очередь. По поводу VK Музыки, когда поступило предложение возглавить редакцию стриминг-сервиса, я так же для себя увидел это переходом на другой уровень, логичным продолжением того, чем мне бы хотелось заниматься.


— Когда тебя позвали работать в ВК, не было мысли, что работать на компанию, сотрудничающую с властями, — это стремно?

— Для меня важнее этих мыслей дать музыкантам возможность развиваться в индустрии и быть услышанными.

А так, сервис живет и без активного аккаунта в этой социальной сети. Им можно пользоваться, не используя соцсеть по прямому назначению.


— В чем сила музыки?

— Сила музыки в том, что она может подстроиться под твои нужды так, чтобы тебе стало легче.