"Я хочу просто жить": Krestall / Courier и его рок-н-ролл

Андрей рассказывает, что недавно смотрел выпуск “вДудя” про советский Вудсток и очень проникся. “Я родился не в то время”, — говорит он, пока в динамиках парка Сокольники играет песня Scorpions “Wind Of Change”. Я смотрю на него — и верю.

Сокольники — район, где Андрей живет, он любит гулять в парке и рассказывает, как иногда засыпает на лавочках.

В конце августа у него вышел “Горе-творец” — навеянный фильмом Джеймса Франко о режиссере Томми Вайсо, который, сам того не понимая, снял худшее кино в истории Голливуда. Альбом стал уже десятым по счету, для 26-летнего артиста это внушительная дискография. Название и обложка, где Courier сидит перед пустым залом — горькая самоирония. Он честно говорит: “Моя карьера в п***е”. Девять месяцев у него не было концертов, завтра он полетит в Минск на первое за долгое время выступление.

“Я сейчас ищу офишл работу. Хватит этого е****го рок-н-ролла. Я устал. Могу переборщить и случится что-то плохое. Я хочу просто жить!”.

Сам альбом — резкая в своей искренности, неровная и взбалмошная запись, где сквозь пьяный флоу пробиваются важные слова, а из разбросанных тут и там деталей собирается портрет человека отчаянного, но со стержнем. С оговоркой про разность подходов это можно назвать “методом Гуфа” — когда незнакомый человек вдруг садится и начинает рассказывать тебе, как прожил этот год. А ты слушаешь и тебе почему-то интересно.

Боль и алкоголь, наркотики и саморазрушение, любовь и разбитое сердце — “Горе-творец” про это, про путь к свету сквозь темноту. На нем много строчек, где их автор не стесняется сообщать о себе такое, что другие предпочитают скрывать.

Максималист от рэпа, который принял все контркультурные лозунги близко к сердцу, сошедший со страниц и начавший читать рэп герой Достоевского — вот кто такой Krestall Courier.



***


“Мой хоккей был не мячом”

Фамилия Андрея — Подопригора, отсюда и один из множества псевдонимов — Гора. Также в разных песнях он называет себя Кура, Тощий Белый, Змея и так далее.

У Курьера могла сложиться спортивная карьера, в детстве он играл в хоккей за клуб “Спартаковец” (сейчас “Автомобилист”). Они выступали против челябинского “Трактора”, где был такой же молодой Евгений Кузнецов, сейчас — игрок сборной России и нападающий “Вашингтон Кэпиталз”. “Помню, как он смеялся над моей фамилией”, — вспоминает Кура Евгения.

“Я х****л (фигачил) неплохо — был во второй пятерке, 15 шайб за 40 игр, 30 передач. Нормальная статистика — не лидер, но нормальная. Но в последний год меня посадили в четвертое звено, а это днище е****ое. Мы были в Тюмени, играли против “Газовика”. Я выхожу, забиваю — и меня сажают на скамейку опять. И вот это меня сломало. Ребенок же”.

Тут же он уточняет, что если бы не это, он бы и не стал музыкантом.

Дальше началась история с Krestall Gang — тусовкой екатеринбургских рэперов, пытавшейся вдохнуть новую жизнь в консервативный уральский рэп. Среди них были Паша Flesh, NLO (сейчас он записывается под никнеймом Стоункат) и Kidd. Первая студия Krestall Gang находилась на екатеринбургской улице Крестовоздвиженской, благодаря ей и родилось название: “Мы все крестили — Krest All”. Андрей говорит, что его придумал Flesh.

Там Кура в 2013 году выпустил дебютный микстейп “Хрущевка”, о котором говорит, что это один из первых релизов новой школы в России. На руке у него набит портрет Wiz Khalifa, он жалеет, что не смог попасть на его московское выступление в Arena by Soho. “Мне сделали проходку, но в этот день меня полоскало с утра до вечера, в итоге с выступления в Твери я так и не уехал. А Wiz на следующий день уехал”. С песни “Black & Yellow” для екатеринбургского рэпера началась новая музыка.





В 2016 году Krestall Gang распался. Курьер доучился в вузе, закончил военную кафедру — и уехал в Петербург, забрав себе приставку “Krestall”. Первое время жил в квартире вместе с Пашей Flesh и рисовал картины на продажу, за месяц удалось заработать около 20 тысяч. Потом устроился в офис аккаунт-менеджером по работе с розничными сетями. По его словам, жил он тогда как герой фильма “Духless”.

“Я скучаю по офисной культуре. Ты х*****шь (фигачишь) пятидневку, решаешь, какую скумбрию в “Окей” доставить. А потом улетаешь в Казань, где даешь рок-концерт и трахаешь всех без остановки”.

В Питере Курьер познакомился с Ромой Англичанином из ЛСП. “Он единственный из старших поверил в меня. Ненавидел, когда я приносил ему домой Мартини. “Чо, опять по полыни в****м (взорвем)?” — так говорил”. У них даже должен был выйти трек, но записать его не успели — но Кура посвятил Роману несколько песен. На “Горе-творце” есть посвященный ему скит: собранный из войс-месседжей двух музыкантов и памятный фразой Англичанина: “Ты нормально хоть синячишь там? Не подыхаешь?”

В режиме героя “Духless” — совмещая музыку, офисную работу и рок-н-ролл — Курьер прожил почти год, записал первый альбом серии “Гранж” (по его словам, вдохновила те песни музыка группы Сплин), а потом сорвался в тур с тусовкой Закат 99.1. Турила вся компания — семь человек — на “ладе ларгус”, но никаких бытовых неудобств Андрей не вспоминает. Наоборот, говорит о том, что все было “на уровне”. И радуется за бывших коллег: “Арсенчик красавец, наконец поехал в большой сольный тур! Мне нравится, что он мат не употребляет в песнях — это реально круто! Паша навсегда! Миша и Сега for real”.






***


“Нет, я не торчу — только если хреново”

Чтобы понять отношения Курьера с деструктивными веществами, не обязательно даже брать интервью (когда речь заходит о них, он признается: “Марихуану я закончил курить в 17”) — можно просто послушать песни на альбомах. На предыдущем “Zodiaс” он читал: “Я вернулся из рехаба, и теперь я стал сильней”, на “Горе-творце” история получает продолжение: “Да, я снял кодировку, но стал умней”.

“Я был закодирован месяцев пять-шесть, хотя вообще кодировка была на пять лет. Я думаю, это правильное решение. Знаешь, это состояние было хорошо в том плане, что я не косячил, не писал бывшим. Но ты как овощ, ты очень смиренный. Это в целом не подходит моему характеру”.

Пару лет назад у него была серия концертов “Трезвый”, но трезвость, действительно, история не про него. “Я помню, как летел из Тюмени транзитом через Питер в Краснодар. Я встал с аварийного выхода и упал. Стюардесса вызывает “скорую”, люди ржут, кто-то в а***е. А я прихожу в сознание, понимаю, что я лежу об*******й (обдолбанный) на проходе, а мне вызывают “скорую”. И стюардесса кричит: “Мудак!”.



Он вспоминает еще один гастрольный выезд — как летел “Победой” из Улан-Удэ с похмелья. “Во-первых, меня протащило раз пять перед вылетом. Во-вторых, шесть с половиной часов лету. Без еды! С одной водой! В креслах, которые не откидываются! Слава богу, со мной летела женская команда по вольной борьбе. И девчата с пониманием отнеслись — то я на них спал, то они на мне”.

Еще одна, известная история про Курьера — как он переплыл бассейн, чтобы попасть на вечеринку Boiler Room в питерском клубе “Грибоедов”, где выступал Pharaoh. Домой его привели фанаты, промокшего и в одном кроссовке.



***


“Я на хате, я устал”

В 2017 Андрей перебрался в Москву, поселился в Кунцево в квартире, которую вся компания называла “хата 27” (ее номер при этом был 14). Деталь, на которой сам Курьер заостряет внимание — в туалете квартиры был оторван стульчак на унитазе. Напротив дома, кстати, находилась церковь.

“Я переехал в Москву, изначально жил в Олимпийской деревне. Потом съехал в Кунцево со своим желтым чемоданом. Когда я приехал, у них была пирушка, и в итоге я в квартиру забирался через е****ый балкон. Обожаю свою кунцевскую тусу!”.

Одноименная песня на альбоме начинается так: “Я на хате, я устал. Я на хате, я торчал”. О тогдашнем лайфстайле Курьер также говорит, не стесняясь: “Я такое количество наркотиков не употреблял за все время, которое жил. Чтоб ты понимал: был полный набор. Вдобавок почти каждый день сидел на водке. Там еще было настолько депрессивно — вот эта “Магнолия” через дорогу с хлебом по 90 рублей, дом этот. Мама один раз там была, так когда в квартиру зашла, сразу все поняла”.
Сам альбом он называет “средненьким”, а следующий за ним “Гранж 3”, записанный фристайлом за две студийные сессии, и вовсе разносит (“Третий Гранж — реально шлак” — из его песни). “Это был тот самый момент, когда я должен был стать большим. Ну как Обла — чтобы 350 тысяч подписоты. А я спился”.

Мы подходим к дому. Курьер показывает свои опыты стрит-арта — разложенный прямо на земле ковер. “Я хотел, чтобы люди радовались, лежали на нем летом, загорали”. Картины он пишет до сих пор, они называется "Boulevard Depo и китайский флаг", "Собака на потолке", есть работы, где изображены Lizer и Flesh.





***

“Раньше ставил ящик водки — и альбом, считай, готов”

Первым своим осознанным релизом Андрей называет прошлогодний “Zodiac”, в разговоре даже фигурирует формулировка “первый альбом, который я послушал до того, как он появился в сети”. Это альбом о борьбе со своими демонами в жанре “рэпер признает свои ошибки”. Как и полагается человеку, метнувшемуся из крайности в крайность — из алкогольно-наркотического делирия в жесткую трезвость — он звучит здесь строго и бескомпромиссно.

Выше я писал, что Курьера роднит с Гуфом любовь к выворачиванию себя наизнанку перед слушателями, но есть и кое-что другое — постоянное признание своих ошибок.

“Чтобы ты понимал, как я его писал: я три раза переносил дату выхода, — говорит Кура про него. — До этого у меня не было проблемы с тем, чтобы записать альбом”.

“Когда получил первые роялти с “Zodiac”, пробухал их за два дня”, — тут же признается он. Трезвость была недолгой.






***

“Мои деньги ничего не значат, если их не тратить на того, кто любим”.

Мы приходим в квартиру к Андрею, тут везде расставлены наборы Lego, мне, как гостю, тут же вручаются тапочки-рыбы. Он открывает бутылку шампанского и вспоминает, что не репетировал к минскому концерту. “Я написал организатору, что в квартиру, которую мне снимут, нужен компьютер и интернет. Помню ли слова нового альбома? Ни разу вообще. А для меня же грех выступать под плюс, поэтому новые песни я, наверное, читать не буду”.

Я интересуюсь состоянием его здоровья. В ответ Андрей рассказывает историю, как его разбудили на улице санитары “скорой помощи”.

“Я просыпаюсь на чужом районе в черной куртке с капюшоном — мне Пашка ее подарил. Просыпаюсь от того, что надо мной стоят два акушера с 03. Я встал и побежал за ними, чтобы они мне дали таблетосов или поставили капельницу. А дальше не помню, что было”.

Он говорит о том, что хочет вернуться в Екатеринбург, “пожить годик под присмотром мамы”. Мама приезжала к нему сразу после периода “хаты 27”, он вспоминает то время как “офигенные трезвые деньки”. С мамой он даже пришел сниматься в блог “Узнать за 10 секунд”, потому что она его лучший друг.

“Я никогда не хотел стать богатым, — говорит Андрей. — Для меня самое ключевое — остаться в истории, легендой. Сечешь, о чем я?”

Курьер много говорит про рок-н-ролл — у него даже есть строчка "Рок-н-ролл должен быть во мне всегда". Во время, когда каждый считает долгом назвать себя рокстаром, эффект от таких сравнений теряется, но не в его случае. Спустя пару часов общения я понимаю, в чем его рок-н-ролл состоит. В прямоте, с которой он рассказывает не только про свои удачи, но и про провалы. В максимализме. В позиции: "Да, я такой — но вам все равно ничего с этим не сделать".

Через два с небольшим месяца ему исполнится 27.





В октябре Krestall / Courier даст концерты с презентацией альбома: 12 октября — Петербург (Fusion), 26 октября — Москва (Бумажная Фабрика).