Dyce: кайфовый R&B на ломанном русском
Седьмой год на The Flow действует проект "Новый флоу". Он обращает внимание на молодых артистов, в которых мы верим, которых слушаем и которые, на наш взгляд, являются яркими и самобытными героями.
Dyce живет в Бельгии, но активно использует наработки передовой латинской музыки и поет на ломанном русском языке — на выходе получаются практически инопланетные послания, которые трудно сходу разобрать, но которые хочется репитить. И тут должна возникнуть ассоциация с Blago White, но только поющим — так же обаятельно, хотя по звучанию гораздо изобретательнее. Массовый слушатель узнал о нем после песни "Dali" на альбоме Маркула, а в прошлом году с ним записался Мальбэк — человек, который с колхозом связываться не будет.
Его репертуар пока что преступно мал — в этом году он выпустил всего пару-тройку песен и признается, что спит на 99 альбомах. Надеемся, что новый виток интереса сможет вывести его из гибернации.
— Я зашел к тебе в соцсети и увидел там “хочу пельмени”. В Бельгии нет пельменей?
— (смеется) Есть, но русский магазин закрылся у меня в районе. И я был грустный.
— Тогда главный вопрос — со сметаной или с майонезом?
— Сметана any day of the week. Что за вопрос? (смеется)
— Давай проясним — ты русскоязычный бельгиец. Как так вышло?
— Мама у меня русская, папа — испанец. Родился в Бельгии.
— То есть русскому тебя учила мама?
— Угу. И бабушка. Я знаю пять языков: испанский, русский, фламандский, французский, испанский. На русском медленно читаю — алфавит плохо знаю.
— На какой музыке ты рос?
— Ману Чао мне очень нравился, он меня вдохновил. “Malafemmena” много слушаю. Много испаноязычной музыки. У меня папа и бабушка в Испании. Мне всегда нравилась их еда и культура.
— Мама русскую музыку не ставила?
— Ставила. Крокодил Гена мне нравится (смеется). “Голубой вагон” — полный хит. И Чайковский мне нравится.
— У тебя есть музыкальное образование?
— Не, у меня masters — искусственный интеллект.
— Нифига себе. А почему ты тогда выбрал музыку?
— Я то и то делаю. Что мне на моменте нравится, то и делаю — иногда не хочу музыку делать, делаю что-то другое.
— На твоем ютубе сильно выделяется клип “Race” с 2 миллионами просмотров. Как так вышло?
— Есть такой блогер узбекистанский Тайлер. Он смотрел клипы без просмотров — формат такой —, и там как раз вышел мой клип. Сразу весь аудитория пришла и в рекомендацию всем залетал.
— Ты там жуков и червяков ешь. Они настоящие?
— Да, вот недавно выступал и снова сделал. Даже больше (смеется). По вкусу нормально.
— Я вспомнил старый клип Tyler, the Creator “Yonkers”.
— Да, но у него там был cockroach. Это уже слишком (смеется). Я пошел в магазин, чтобы кушать купить для животных. И там червяки лежали. Я спросил, можно ли их кушать, мне ответили: “Не надо. Они кусают, но если не можешь без, то делай что хочешь”. 2 евро стоят. Кусают так себе.
— Ты явно шаришь в визуале. Кто для тебя топовые артисты в этом плане?
— Мне нравятся специфичные видосы, трудно назвать конкретных артистов. Канье Уэст. IC3PEAK нравится — я играл в Бельгии, мне надо было играть для них support. Грел сцену. Tommy Cash нравится. Rosalia очень.
— Кто твой любимый супергерой?
— Надо подумать (молчит 10 секунд). Гохан.
— Я почему спросил. Наткнулся на твое мини-интервью бельгийскому фешн-блогу. Ты в вопросе “с кем тебя часто сравнивают”, назвал Человека-паука.
— Эспидерман, ахаха. Раньше спрашивали, когда ты ребенок, чем ты хочешь быть. Все отвечали, что доктор, что-то там, а я отвечал “Эспидерман”. Это же намного круче.
— А почему “Эспидерман”? Это на каком-то языке?
— На испанском нормально это El Hombre Araña, но если слово начинается на “s”, то добавляют “es”. Получается “Espiderman”.
— Кто самый классный Человек-паук: Тоби Магуайр, Эндрю Гарфилд или Том Холланд?
— В целом, когда у них маска одета, они самые крутые. Когда они сами человеки, то не крутые.
— В 20-м и 21-м году ты практически ничего не выпускал. Что с тобой происходило?
— Я спал (смеется). Два года поспал и вернулся. Проснулся ненадолго, чтобы фит с Маркулом сделать.
— У тебя тогда же вышла песня с тревожным названием “I Don’t Wanna Kill Myself, Yet, But I’ve Thought About It”. Как такое вообще пишется?
— Я был в машине, когда писал это. Придумал строчку. Это же не так… Как это правильно сказать? Это песня не про самоубийство, это ведь так круто — смерть. Это точно будет и я просто думал об этом — хочется когда-то через много лет самому выбрать, как это случается. Это просто была мысль. Я не хочу это делать. А звучит немного шокированно. Просто есть вещи, которые ты бы стал, если бы знал, что точно умрешь. Ты бы по-другому жил — и я думаю, это крутая вещь, чтобы подумать. Больше понятно, что ты хочешь делать, когда жив.
— С кем ты познакомился первым. С Маркулом или Мальбэком?
— С Мальбэком, super good guy. Он мне написал, я не знал кто, послушал музыку. Он был один из первых российских, которые написал мне. Думаю, Andro был первым.
Я вообще никогда не знал музыку тех, кто писал мне. Потом узнавал про них. Недавно Элджей подписался. Оказывается, он известный (смеется).
— А с Маркулом как познакомился?
— С Мальбэком мы работали с продюсером Shumno, тоже очень крутой чувак. Он потом сказал, что был у Маркула и показывал мои песни. А мы с Shumno сделали “Dali” — думали на его альбом сделать. Маркул услышал, ему очень понравилось, потом я послушал музыку Маркула, мне понравилось и он сделал куплеты.
— Твоя первая песня на русском — “Таю”. Как ты вообще решил петь на русском?
— “Таю” я уже сделал перед “Race”. Я не помню, почему вообще записал “Таю” — я никогда русскую музыку не слушал. И “Race” залетел в русскую аудиторию, я подумал — почему бы нет, раз есть такая песня. И сделал клип, отлично зашло. Думаю, один из сильных моих песен.
— Почему в треке “Молюсь” ты призываешь не платить налоги?
— А че, а кому нравится платить налоги? (смеется).
— А ты специально в песнях на русском ломаешь слова?
— Последние треки я два года назад записывал, не притворялся. Сейчас акцент немножко исчезает. Не знаю, где ударения ставить. Я пишу, а потом кайфую.
— Когда тебя сравнивают с Blago White, что ты чувствуешь?
— Слышал об этом. Он крутой. Кайф.
— А ты вообще об альбоме думал?
— Да, буду. Есть несколько альбомов. У меня есть 99 альбомов, которые я слушаю, чтобы засыпать. Каждый день кайфую.
— На каком языке он будет?
— У меня нету рамки. Нравится трек на испанском — выпущу на испанском, нравится на арабском — выпущу на арабском.
— А после интереса русскоязычной аудитории ты сам интересовался музыкой в России?
— Знаешь, в целом, когда русские стали писать, я начал слушать и маленькое пришло цель, что надо лучше. Мотивация немного пришла русскую музыку немножко поднять, потому что там много shit (смеется). Но есть очень крутые.
— Кто крутые?
— Они сами знают.
— А те кто shit, они тоже знают?
— Узнают.
— Вообще, ты себя как идентифицируешь. Русский, бельгиец, то и то?
— У меня чувство всегда было с детства, что я никогда дома.
— Нигде не дома или везде как дома?
— (думает) Везде как дома. Мне везде хорошо.
— У тебя не возникает противоречие, когда ты сейчас пишешь песни для русскоязычной аудитории? Сейчас токсично ассоциироваться с Россией.
— Нет. Даже больше мотивация. Есть какая-то русофобия и я хочу раскрыть, что даже если это случается, то культура ведь не умирает. Поэтому в клипе “Болен” и есть эти косынки. Русская культура вообще пиздатая.