"Все мы нурики — все мы ничего не решаем"

Двое редакторов The Flow собрались в чате, чтобы пообсуждать Нурлана — получился разговор в экспериментальном жанре "Подкаст — текстом". Говорим, должен ли казахстанец Нурлан высказываться об Украине и прикидываем, чем могла быть вызвана его шутка, которая всех задела. А еще предсказываем, почему скоро ни у кого не получится оставаться "вне политики" — есть такая вероятность.



Нурлан Сабуров, — юморист из Казахстана, звезда "Что было дальше" и, возможно, самый востребованный стендап-комик в России, — в апреле поехал в США с концертным туром. Программа, с которой он выступает, носит название "Принципы".

Активисты, по всей видимости, украинского происхождения запланировали акции в каждом городе, где выступал Нурлан. Как правило, они собирались у концертной площадки с флагами и плакатами. Некоторые из них покупали билеты на концерт, чтобы во время выступления выкрикивать вопросы из зала — как правило, о том, почему Нурлан не делает антивоенных высказываний — и снимать на видео ответы.

Андрей Никитин: На прошлой неделе в Украине и России обсуждали два эпизода. Вопрос, почему Нурлан молчит про Украину, и его слова "мне страшно, у меня тоже семья" и "никто тебе не должен". Для объективности нужно отметить, что на самом деле, ответы были более развернутыми — в отрыве от контекста они звучат, да, резко. Но поскольку не было одного полного видео, то люди смотрели отрывки или читали пересказы — и сложили свою трактовку.

Но еще сильнее людей задела фраза с другого концерта "Это что, месячные?" Она была адресована девушке в белом платье с красными пятнами, которая прорвалась на сцену. Ее платье символизировало женщин, погибших в Украине. Нет полного видео, есть только отрывок, где охрана уже выводит девушку со сцены. И по нему неясно, мог ли было Сабуров понять в моменте, что ее прорыв на сцену — это антивоенная акция — и отреагировать более адекватно.


Кирилл Бусаренко: В интернете много-много ругани (справедливой и не очень) в его адрес. Понятно, что шутка про месячные мерзкая, но это стрессовая ситуация, в которой сложно что-то контролировать и продумывать. А если упрощать, то поступок девушки это хеклерство, на которое стендаперы реагируют быстрыми и тупыми шутками.


Андрей Никитин: Об этом можно не знать, если не ходишь на стендап, но когда гость что-то выкрикивает комику, у того появляется карт-бланш на резкий ответ. И есть хороший шанс услышать в ответ что-то реально оскорбительное. Ответить на это, как правило, хеклер не успевает, потому что его быстро выводит охрана. Так работает любой стендап-клуб, — не важно, в США или России. А если клуб работает не так, то в нем рано или поздно пьяная женщина выльет пиво комику на голову.

Можно возразить "А как же Крис Рок, который получил по лицу, но свел всё в шутку". Но это недостижимая высота — и профессионализма, и человечности.


Кирилл Бусаренко: Мне кажется важным еще такой момент. Нурлан все-таки обозначил позицию на первом концерте. Косноязычно и не совсем корректно, но обозначил — он не поддерживает, а высказываться конкретнее не хочет. Правильно ли заставлять человека говорить, если ему страшно?

Еще очень смущает аргументация “он богатый, концерты аж в Америке дает, может перевезти семью в Казахстан”. Но деньги могут и не помочь, когда тебе начнут перекрывать кислород — только недавно прошла новость, что топ-менеджер “Аэрофлота” раскритиковал спецоперацию и уволился, а в его офис нагрянула ФСБ.

Перевезти семью в Казахстан, потерять концерты и доход в России, лишиться контрактов… Вопрос “Вы бы сами на такое пошли?” мне кажется манипулятивным, но это первое, что приходит в голову.

И я сейчас попробую аккуратно затронуть эмоциональную тему — блогер Варламов выпускает ролик “Что не так с Нурланом”, а его в комментариях спрашивают, этично ли требовать от человека высказываться, если ты сам выехал из России.


Андрей Никитин: А мне еще не вполне понятно, когда стало снова нормальным шеймить людей за страх. Ведь все уже всё поняли про токсичную маскулинность и про то, какой вред она наносит и самим мужчинам, и обществу. Но я смотрю, как Таир из Лос-Анджелеса говорит "Сабуров трус, он боится", как Долгополов из Тбилиси на эту тему пишет… Думаю, все же, человек имеет право решить: "Мне страшно". Точно так же я считал два года назад, когда Долгополов сказал: "Меня ищут, меня хотят арестовать" и уехал в Израиль. Хотя его за это тогда травили в духе "испугался и убежал, фу". Нет, не фу.


Кирилл Бусаренко: Часто натыкаюсь на позицию “недостаточно говорить “я против”, необходимо конкретизировать и называть виновных". Это, простите, риторика Фейса про котов Леопольдов у Дудя — абсолютизм, обесценивающий чужие эмоции. Месяц назад Муратов в интервью Гордеевой произнес: “Здорово определились добро и зло”, — а оказалось, что не до конца; что есть воображаемая шкала, до отметки на которой еще нужно дотянуться. Нурлан дал понять, что против — разве тупая шутка это аннулировала?

Мы много говорим, как нашим родственникам годами навязывали мировоззрение “вокруг враги”, но замечаем ли, что сами увлеченно ищем врагов среди себя? Только вместо “национал-предателей” ставим клеймо “трус/раб/путинский клоун”.


Андрей Никитин: Против Нурлана еще и сработал его образ. Из-за ЧБД он многим кажется невероятно смелым.


Кирилл Бусаренко: Да, Собчак пишет: “Легко быть крутым, когда впятером чморишь Ивлееву” — словно можно сравнивать поведение на развлекательном шоу и в реальной жизни. Кстати, это слухи, но говорят, что ЧБД закрылось. Даже если не закрылось — выпусков нет, хотя развлекательный ютуб постепенно начинает приходить в себя, а на канале Labelcom выходят другие шоу. А вот главный ютуб-проект Дусмухаметова — на паузе. Я не знаю, должно ли это что-то означать.


Андрей Никитин: Сразу после 24 февраля было много открытых писем "Мы против", и так далее. Интересно, что популярные комики промолчали.


Кирилл Бусаренко: Почти никто из больших артистов публично и подробно не высказывался. Навскидку вспомню только Поперечного, который выпустил видео об отъезде из России. Потом его припугнули и он удалил видео, потому что хочет вернуться в Россию. Но даже в этом ролике он несколько раз проговорил, что тщательно подбирает слова и держит в голове свежие законы, потому что страшно.

Ургант и Гудков позволили себе по предложению — “Вечерний Ургант” не выходит с 24 февраля (справедливости ради, как и другие развлекательные шоу). Оба уехали из страны.


Андрей Никитин: Семен Слепаков записал обращение к "уважаемому Владимиру Владимировичу" — он не стендапер, но под определение "большой комик" точно подходит; а еще очень успешный телепродюсер — после чего уехал в Израиль и помалкивает. Говорят, ему подсказали, что лучше уехать. Говорят и комикам, которые работают с "Газпром-медиа"/ТНТ дали понять, что сейчас главное не бухтеть. И они не бухтят.


Кирилл Бусаренко: Сейчас высказываются менее популярные комики — и делают это в соцсетях. Можно вспомнить, как угрожали Чужому с Шацем — угрожали по телефону, приносили на концерт венки “предатель родины”. И это не может не включать в человеке фильтр.

Мне интересно, как себя ощущает Долгополов, у которого появилось шоу в медиа Навального. Цинично прозвучит — и я не ставлю цели осудить, — но протест без подушки безопасности и протест, когда тебя финансово (могу ошибаться) и морально поддерживают — не одинаковые вещи.

Но комиков начали дрессировать задолго до 24 февраля. Весь прошлый год прошел под вывеской "щемим шутников". Те кто не высовываются, видели примеры Мирзализаде, Белого, Долгополова. И это очень понятная реакция.

Есть и другой пример. Слава Комиссаренко покинул Россию из-за угроз белорусского КГБ. Сейчас он дает благотворительные концерты в Европе, последний пост его инсты — флаг Украины и два слова из 3 и 5 букв. Стал бы он это делать, имея возможность вернуться в две страны?


Андрей Никитин: Мне интересно, что бы сейчас сказал о российской армии Щербаков.


Кирилл Бусаренко: Щербаков, кстати, закрыл комменты в инстаграме. Соведущие ЧБД Макаров и Кашоков этого не сделали — и им пишут понятно какие сообщения. Тамби почему-то никто не трогает (или он подчищает).

А вообще, это же старый разговор на тему "должны ли известные люди высказываться". Никому Нурлан сейчас не напоминает Коржа? От обоих требовали позиции, оба не очень “правильно” их высказали и стали мишенями.


Андрей Никитин: Мы привыкли быть аполитичными. Но получится ли и дальше быть вне политики?

Шульман (признана иноагентом) учит нас, что при демократии есть общественная и политическая жизнь, а при автократии государство делает все, чтобы граждане были аполитичными. Но мы сейчас широкими шагами пошли от автократии к тоталитаризму. А тоталитаризм, наоборот, требует массового вовлечения населения в политику. То есть, нужно будет не просто сидеть у телевизора, а маршировать строем. Сейчас Нурлан столкнулся с давлением "Говори, что ты против", но что он, да и другие звезды, будут делать, когда столкнутся с давлением "Говори, что ты за"?

Ну да ладно. А вот какой, интересно, несимволический результат мы ждем от анти******** заявления комиков? Сабуров говорит: "Никто не скажет наверху: "О-о, Нурик против, всё, закрываем тему". Нурик ничего не решает". Мы все сейчас такие нурики — я/мы Нурик.

То есть, серьезно. В первые дни казалось, что если общество дружно выскажется, то это на что-то повлияет, то сейчас отыграют назад. И одни люди что-то выставляли в инстаграм, другие — подписывали коллективные обращения. Но потом в течение нескольких дней были приняли новые репрессивные законы, заговорили про национал-предателей — и стало понятно, что никакого назад не будет.

260 комиков в первые дни подписали открытое письмо против. Сейчас доступ к документу закрыт — чтобы нельзя было посмотреть, а кто подписывал, и что-то сделать этим людям.

Вообще кажется, что момент для высказываний уже прошел. Потому что все уже прочно заняли позиции. И тех, чья позиция — напротив телевизора, слова комика едва ли переубедят. Зря что ли говорящие головы с экрана напоминают им, что украинский президент в прошлом был комиком. Клоуном, которому в политике априори делать нечего.