"На данный момент работать с проектом Schokk не так уж просто"

Сколько тебе было лет, когда ты переехал в Германию?

Мне было 15. Была программа по переселению русских немцев. Бабушка с дедушкой могли переехать, по-моему, еще в 70-х, но не стали этого делать из-за детей. В 90-х появилась возможность переехать всей семье. Это была вторая волна переселения русских немцев в Германию, в которую мы и попали. Переселенцам первой волны давали денежное пособие и даже жилье. Нам же нет. Тебя встречают и отправляют в, как бы это назвать… Интернат что ли для переселенцев. Там живут целые семьи. В это время выясняют, где живут твои родственники и куда тебя лучше отправить. Интересно, что в отношении мигрантов из другой регионов действовали другая политика — хочешь в Берлине жить, поезжай в Берлин. У нас же были родственники на юге Германии, которые там жили на протяжение двадцати лет. Поэтому нас направили в Бамберг.

Легко было привыкнуть?

Представь, ты приезжаешь из Казахстана, где нет ничего. А я прямо из глуши.

Я был очень рад уехать из Казахстана. Потому что уже понимал, что там происходит. Помню, как бабушка провожает меня на автобус, на дорогу выбегает чувак, за ним бежит казачонок, за ним еще двое. Догоняют, валят на пол и долго бьют ногами. Ты стоишь, маленький ребенок, смотришь на это. Рядом люди на остановке тоже смотрят.

И вот ты приезжаешь в город, где все чисто, где есть все блага, в магазине любые кроссовки… Глаза на лоб. Сказка братьев Гримм!

Распространенная проблема переселенцев состоит в том, что они держатся среди своих, им трудно дается немецкий язык. Моя тетя, которая жила там очень долго, позаботилась, чтобы я не застрял в такой диаспоре. Мы получили место в хорошем богатом районе на окраине города, где были единственными переселенцами, остальные были немцы. Отец получил работу, мы сняли там дом. Хотя контакты с диаспорой все равно сохранялись. Особенно в молодости, потому что в Бамберге очень много русскоязычных.

Как в Баварии, где ты оказался, относились к приезжим?

На многое влияет твой цвет кожи, вероисповедание. Если ты из Италии, Польши или России, не важно, если ты адаптирован, то к тебе нормально относятся. К людям с другим менталитетом, к людям с других континентов, в Баварии будет предвзятое отношение.

В чем это выражается?

Очень просто — ты не поступишь в нормальное учебное заведение, не получишь нормальную профессию, нормальную работу. Тебе дадут это почувствовать.

Легко адаптировался?

Очень. Шесть месяцев спустя я уже говорил на немецком, первым из детей в нашей семье. С акцентом, конечно, диким. Хотя из школы меня выгнали. Я огрызался на учителей и послал директора.

Что происходит, когда выгоняют из школы?

Принимают в другую, похуже. Меня выгнали еще из одной. Получается, это были такие шаги назад. Дальше у меня был путь только в профессию. Я стал учиться работе с деревом и металлом, мне все нравилось, но получил производственную травму и больше не мог этим заниматься. По закону меня обязаны были перевести на другое обучение. Я выбрал направление "церковный художник". Я всегда рисовал, с детства.

А когда у тебя рэп начался?

В 1999-м примерно. Я ходил на джемы, у нас это так называлось.

Я прочел, что у тебя новый этап в карьере начался со знакомства с Царем (Czar). Ничего не слушал из его творчества, видел только Versus с его участием — и это чудовищно. Что у вас вообще общего?

Он добрый паренек. Похожая история, тоже переселенец. Когда-то начал жестко употреблять наркотики, химию. Его приятель Артем и я в том числе пытались убедить его, что ему нужно прекратить, а он нормально так приторчал. И от его мозгов мало что осталось.

Раньше все было по-другому?

Нет, туповатым он был всегда. Но и я в то время от него далеко не отходил. Мы с разных концов страны, я с юга, он с севера. Познакомились в интернете, переписывались, записывали треки, выступали, но особо не дружили. Под конец это больше держалось на том, что мы траву продавали. Он привозил килограмм в Бамберг, а я был знаком с людьми. Музыкально нас связывал интерес к баттл-рэпу. На самом деле, мы очень просто делали — брали немецкий баттл-рэп и в такой манере делали на русском. Мы не придумывали колесо.

Для русских это было в новинку и вообще шокировало.

А у нас это уже было прошлое. У нас, если кто-то читал про маму, реагировали вот так (хлопает себя по лбу).

Кого в то время у вас слушали?

В Германии мы знали о существовании Стима, Драго, Гуфа (про Centr не слышали), у всех играл Злой Дух. Понятно, что за публика это была. Люди с понятно каким менталитетом в 90-х покидают Казахстан. И прихватив его с собой как старый чемодан, ставят в уголок квартиры. Там он и стоит и никуда не денется. До сих пор мы приезжаем в Бамберг, едем на дачу, и я вижу у соседей молодежь тусит. И у меня ощущение, что они до сих пор в 90-х. Их речь, интересы, как они себя подают, предпочтения в музыке, одежда, прически — все оттуда.




Как бы ты объяснял, что такое баттл-рэп тому, кто ничего о нем не знает?

Это соперничество. Это то, на чем я вырос — и в конечном счете, это моя ошибка, я не учел разницу в менталитете немцев и русских. Для нас баттл-рэп был чем-то нормальным. А его суть не в том, чтобы кого-то назвать мудаком, а еще и продемонстрировать насколько ты техничен, изобретателен, агрессивен.

На этапе объединения Рэп-Войска, как ты видел свое продвижение?

Никак. Я не мог себе представить, что мы покинем узкую интернет-тусовку. Потом это вдруг разлетелось по Германии. Ты приезжаешь в клуб — он битком набит. Конечно, зрителями были только иммигранты.



А потом появилось объединение Optik Russia?

Параллельно. Игорь был вместе с сестрой Kool Savas. А это самый авторитетный, один из первых, один из сильнейших по сей день МС в Германии. В баттловом формате в том числе. У него был лейбл Optik. А Игорь был его шурином. И предложил: "Давай сделаем Optik Russia. Ты же сделал Optik Schweiz (Оптик Швейцария)". Kool Savas посмеялся: "Ну, делай".

Игорь предложил это вообще всем русскоязычным МС Германии. Там были люди и похлеще, чем мы! И намного тупее. И из-за меня все разосрались. Игорь пытался меня останавливать, но я ставил вопрос так: или я уйду, или они уйдут. А он уже понимал, что самый большой хайп растет у меня. Больше, чем у Царя с Класом. В итоге я всех повыкидывал, параллельно познакомился с Оксимироном и подтащил его туда. Через моего друга Борю на меня вышел СД и предложил записаться с ним. Так я попал на форум hip-hop.ru.

С Oxxxymiron ты как познакомился?

СД скинул послушать. Я написал Мирону: "О, прикольно". Мирон спросил: "А почему ты тогда такой антисемит?" "Я не антисемит, я сам наполовину еврей". "Тогда нормально". А увиделись впервые мы на концерте Optik Russia в Кобенце в 2008-м.

Я из интервью журналу Interview выписали себе цитату "суд города Бамберг признал его виновным в вооруженном ограблении и сбыте наркотиков". Возникает вопрос, как с таким обвинением можно свободно выехать из Германии, свободно въехать в Англию.

Меня же осудили и дали условное наказание: два года на четыре года. То есть, если я в следующие четыре года что-то сделаю, мне эти два года докинут в виде реального тюремного срока.

А в чем состояло вооруженное ограбление? Чем вы были вооружены?

Газовым пистолетом. Мы одно время узнавали, кто где барыжит. Залетали к ним, забирали всё. На одной такой истории мы погорели. Швырнули такого парня. Он, естественно, не побежит же в полицию: «У меня отобрали наркотики». Но три года спустя его взяли. В законе есть 31 параграф, позволяющий получить уменьшенное наказание, если ты начинаешь сотрудничать с полицией. И он в том числе дал показания на нас. Но во-первых, прошло три года. Во-вторых, я в это время вошел в состав группы Kellerkommando, которые сотрудничали с крупным агентством и вот-вот должны были подписать контракт с Warner. И его менеджеры писали письма о том, что я веду другую жизнь, скоро подпишу контракт, не ломайте ему жизнь. В итоге, адвокат вытащил меня и получил условный срок. Так что покидать страну я мог.

Да там ничего и не было. Мы к нему зашли, я на него посмотрел, даже пистолет не вытаскивал. Просто говорю: «Где?» «Вот под койкой то, а это там». Шесть минут мы у него находились. Кроме того в своих показаниях он занизил нанесенный ему ущерб. Иначе ему сложнее было бы попасть в эту свидетельскую программу. Потому что если ты мелкий мальчик и помогаешь выйти на более крупных распространителей, то может быть, а если ты сам один из них, то тебе не дадут эту программу.

Ты прочитал много задиристых треков. Случалось ли отвечать за них в жизни?

Надо просто бить первым. А вообще было два случая. Один из них в Харькове. На автограф-сессию пришел мальчик. Обложил меня матом, сказал: «Это тебе за Драго». Не знаю, был ли он подослан самим Драго. Но он пришел на автограф-сессию, где сидели я, Оксимирон, Ваня Ленин и его девушка. И высказал все мне.

Второй случай для меня закончился менее благоприятно. (смеется)

Диссы, которые на тебя писали после случая с Жиганом, тебя задевали?

Я не слушал. Они хотят достучаться до меня и обидеть, но как они это сделают, если я их не слушаю?

И тот, который Витя СД написал?

Витя сам все понял сейчас. Мы с Мироном сливали Витю, потому что у того был период самоуничтожения — он начал работать со странными битмарями, троллями из интернет-форумов, начал делать странную фигню, наркотики… В Москве он нам постоянно названивал. Мирон его сливал: "Опять мне этот ублюдок звонит". После случая с Ромой СД пытался мне помочь. Я ему честно сказал: "Витя, мы тебя все время считали за идиота. Просто, чтобы ты знал". Пару дней спустя я вижу Витю на концерте Оксимирона. Ну, думаю, бесхарактерный ты ублюдок. А сейчас Витя очень зол на Мирона, потому что он только в 2014-м понял то, что я ему сказал в 2011-м. И сейчас Витя как раз там, где был в 2011-м.

Что ты можешь назвать высшей точкой своей карьеры?

Когда я в Германии выходил на многотысячной хоккейной арене Ганновера в составе Kellerkommando в 2011-м.



Это скорее их заслуга?

Наша совместная. Мы вместе организовали эту группу. Я был ее главным рэп-солистом.

Почему бы тогда дальше не продолжать заниматься рэпом на немецком?

Я посчитал, что меня ожидает что-то большее в туре с Vagabund. И сбежал в Лондон. Бросил команду, пообещав, что вернусь в ноябре. Что я и сделал. Но доверие было подорвано. В итоге команда слилась. И это в большой степени моя вина. Хотя если бы Себастиан, один из основателей, перешагнул через свое эго и взял меня назад в 2011-м, все могло бы пойти иначе. Потому что не было проблемы. Они боялись, что я в ноябре не прилечу, и перестроились, нашли кого-то другого.

Что бы ты тогда назвал главной упущенной возможностью?

С позиции "сейчас" я ни о чем не жалею. А так чисто по-человечески надо было и делать все по-человечески. Не убегать в Лондон, решать свои дела на месте. Это было сочетание моей избалованности и боязни нести ответственность. Я убежал из-за мелочи. Я подрался с типом в клубе, а выяснилось, что он мент. Чем это грозило? Он пишет заявление и до свидания: условное наказание превращается в тюремный срок.

Чем ты занимался в Лондоне?

Ничем. Ждал, когда Мирон запишет альбом. Мой был готов, я отдал его за два с половиной месяца до релиза. Мирон отдал в день релиза.

Чем был занят Ваня Ленин в вашей команде?

Всем. Делал все, что он, как он думал, может делать.

Были ведь большие надежды на этот проект.

Я думаю, что Vagabund не выстрелил бы так, как Oxxxymiron сольно. Так что, все что делается, делается к лучшему. Да и я себя свободнее чувствую. Я не командный игрок. Я и с Phlatline постоянно капризничаю, со мной очень сложно. Если я голодный, я невыносим. Если люди опаздывают, я начинаю беситься. Если что-то идет не так, я начинаю утрировать и веду себя как телка. Я всегда таким был, это мой характер.

Кто придумал кричать "Нахуй Касту"?

У нас в 2010-м намечался тур по Украине. И слетело два концерта. Якобы по инициативе концертного директора Касты.

Руслана Муннибаева?

Я не знал тогда, кто это был. И шла ли речь о нем, или о местном организаторе. Деталей я не помню. Но Мирон мне позвонил и сказал, что у нас слетело два концерта, потому что организаторы Касты ставят нам палки в колеса. Я говорю: "Да не может быть, кто мы такие?" "Нет, говорит, вполне логичная политика. Город не такой большой, кто-то придет на один концерт и в этом месяце не придет на другой". В итоге он через знакомых перенес концерты в какие-то рокерские клубы на те же даты. И решил тогда: "Назовем этот тур "Нахуй Касту". Хорошо, давай назовем этот тур "Нахуй Касту". Мы прилетели в Украину. В Харькове к нам пришли ребята с агентства "Нота", которые привозили Касту. Они сказали: "Ребята, вообще не наша инициатива, Каста тут вообще не при чем. Может быть, орг хотел отмазаться, потому что он с чем то не справился. Но вот мы здесь и клянемся, что не было такого". Мирон говорит: "Похуй, мы все равно будем делать дальше". В итоге на каждом концерте в 2010-м и 2011-м… Я однажды уже сказал: "Я не буду это орать. Мне надоело". Есть даже видео такие с концертов. Недавно меня спрашивали, "а как, что с Кастой?". Я ответил, что Мирон же извинился, — я надеюсь, за нас обоих.

Было в те годы ощущение, что вы штурмом Россию берете?

Это началось, когда в Москве распродались два концерта, которые шли два дня подряд. Тогда мы поняли: что-то назревает.



Мир был у ваших ног?

И да, и нет. Мы почувствовали, что есть спрос и есть возможность прямо заработать. Но в то же время ничего не срасталось. Мы постоянно вылетали с каких-то квартир по непонятным причинам. Постоянно был недостаток каких-то сумм. Мы дали 15 концертов, и у нас в карманах чуть больше штуки евро. Говорю: "Ваня, как?" "500 евро надо Снаку отдать за твою обложку, нужно Бархану за обложку Мирона, еще нужно отдать за мастеринг, еще нужно туда, нужно сюда…"

Сколько стоил концерт в то время?

Не помню, но я помню, что на концерте в Москве мы заработали 12,5 тысяч евро. Но мы отъездили огромный тур и по его окончанию сидели каждый со штукой евро в кармане. Где эти деньги? Куда они ушли?

Причем, мне Мирон постоянно говорил: "Надо бросать Ленина, Миша из Phlatline будет делать букинг, Лиза, бывшая девушка Слима, будет всем остальным заниматься, вот Верочка еще есть". А я, типа: "Нет, я лоялен, не будем сливать Ленина, надо решить этот вопрос".

Мирон просто раньше меня понял, что мы недостаточно профессионально подходим к делу. А я не догоняю всего этого — и мешаю. А московские события были лишь предлогом. У нас и до этого было достаточно стычек. Где я в него швырял стаканом в стенку.

Что было неприятнее всего в этом разрыве?

Когда после всего, что произошло, ты сидишь в Берлине и читаешь, что в интернете пишет твой лучший друг — и ты не можешь защищаться, тебе нечего сказать. Ты знаешь, что половина написаного брехня, но ничего не можешь сделать. И ты то молчишь и терпишь. То взрываешься и начинаешь комментировать — и делаешь все еще хуже. Варишься в этом и не знаешь, что делать: хочется защищаться и орать: "Это не так, это неправда", но...

Самый обидный момент был даже не в том, что он за моей спиной встречался с Ромой [Жиганом], договаривался о чем-то. И не то, что он покинул группу, это я мог понять. Я не понял вот чего: мы созвонились после концерта в Петербурге, я брал билеты в Гамбург и договаривался встретиться в Лондоне через пару недель. Он сказал: "Хорошо", а через пару дней выставил видео, где сказал, что я сбежал и ничего ему не сказал. И я сижу: "Как? Я тебе за два часа до этого говорил, что улетаю. Зачем? Покинул ты группу, хорошо. Я бы, естественно, разозлился, но со временем бы все понял. Но зачем ты меня обвиняешь в том, чего я не делал? Опускаешь меня лицом в грязь, чтобы самому не выглядеть позорно — ведь друзья познаются в беде.

Вы сразу производили впечатление очень непохожих людей.

Но мы очень быстро подружились. И очень тесно. Мы каждый день созванивались, он прилетал в Бамберг и жил у меня, а я жил у него в Лондоне со своей девушкой. Знали друг о друге все. Он лежал с температурой в Москве, а я стирал его белье, потому что он ходить не мог.

Но когда мы впервые попали в одну комнату и провели вместе в туре несколько месяцев, то поняли, что у нас очень сложные характеры. Что у него такой маниакально-депрессивный типаж, ему хочется побыть одному, почитать книжку, а у меня все ровно наоборот.

Как ты переехал в Берлин?

Это опять же произошло после московских событий. Бамберг слишком маленький город, где все слишком внимательно следили за моим "успехом". Сначала я уехал в Канны к брату, потом полгода жил в Гамбурге, ушел в запой. Но потом собрался, стал обзванивать свои контакты среди немецкого рэпа, меня позвали в Берлин.

Почему ты перестал сотрудничать с Лениным?

Мы жили в Берлине вместе с Ваней. Когда я выбирал жилье, Ваня советовал: "Возьми трехкомнатную. Платить будем вместе, родители гарантируют, что будут помогать на первых порах". Уговорил. Но Ваня не платил, а к тому же плотненько подсел на кокаинчик. А я из тех, кто завязав с наркотиками сам, становится их абсолютным противником. Я завязал в 99-м и с тех пор пренебрегаю людьми, которые торчат. В общем, я делал все, чтобы ему не было приятно сидеть в квартире, нюхать кокосик и писать в твитер. Так Ваня съехал и смылся в Рио, сделав мне кучу долгов. Две недели назад мы впервые списывались, но все время до этого мы не общались.


Чем ты занимался в Берлине?

Начинать работать было не вариант, я давно этим не занимался. И я начал бить татухи. Про это я думал еще в 2010-м, когда переезжал к Мирону в Лондон. Сейчас я могу себе позволить трехкомнатную квартиру, а в одной из комнат я сделал тату-студию.

Мне подходит ритм Берлина. Он тоже быстрый, но он не жрет твою энергию, в отличии от Москвы. Я живу в Шарлоттенбурге, это западный Берлин. В популярном среди хипстеров Кройцберге очень интересно поехать с друзьями поесть, погулять, посидеть в парке и сходить на фестиваль. Но там слишком "мульти-культи" для меня. Все едут в восточный Берлин за творческой атмосферой, потому что "я художник и креативный человек", но как только возникает успех, человек тут же переезжает в западную часть города. Там чище, комфортнее, меньше пьяни и наркотиков. У меня в Шарлоттенбурге нет мигрантов, нет никаких баров. Около дома начинается парк, где бегают и гуляют с собачками. Напротив еврейское кафе со старой бабушкой хозяйкой. За углом городской суд, люди в костюмчиках. Все очень буржуазно.

Как ты начал работать с Phlatline?

Мы познакомились в 2011-м. Я кстати, сначала не знал, что Миша Phlatline — немец. Помню момент, когда они пришли на наш концерт, и Ваня Ленин говорит: "Зачем они пришли, они вас хотят увести". После всего, что произошло, мы нередко виделись с Мишей в Берлине — он регулярно прилетал туда продлевать визу. И он всегда издалека так интересовался, как у меня дела. Мы с Лениным на тот момент особо уже ничего не делали, но сбривать его я не мог. Но в какой-то момент он сам свалил в Рио. И когда я про это Мише рассказал, он тут же ответил: "Настало время серьезного разговора. Так и так, мне интересно с тобой работать".

Насколько серьезны твои опыты с артом?

Они случайно начались. Когда я переехал в Берлин, то попал в мастерскую Иноккентия Баранова, московского художника. А вокруг него журналисты, блогеры и так далее. Это Фридрихсхайн, там хипстерская арт-тусовка похлеще, чем в Кройцберге. Поначалу мне это было интересно. Но быстро наскучило. Кроме псевдоизвестности, это ничего не дает. А у меня уже был не тот возраст, чтобы надрачивать на популярность среди хипстеров.




Я опять же выехал на провокации. Сделал серию плакатов от руки, где рисовал Ван Гога, Да Винчи, Шиле и Энди Уорхола с футболками fuck streetart. Стритарт смог войти в живопись и в сам art, и вот ответ на это самого art. Потому что клеить как JR огромные фотографии на стены — это же не арт. Арт — это когда можешь только ты. А напротив плаката спектакля "Дьявол носит Prada" я наклеил огромного Иисуса в Hermes — бог носит Hermes. Это по всем модным блогам разбежалось. Но в твоей жизни от этого ничего не меняется. Это не приносит денег. В Берлине если на асфальте сидят модные люди с вином, то это художники. В крайнем случае дизайнеры.

Я сейчас хочу сделать кое-что глобальное. Ищем большую стену, где можно будет нарисовать 20 силуэтов с лицами Меркель, Обамы и так далее. Сверху написать "Пли!" Взять камеру, встать напротив с пейнтбольными ружьями и предлагать прохожим постреляит в политиков. Но придется подождать до середины августа — в это время закончится срок условного наказания. За такое могут зацепиться.

Что изменится на новом альбоме?

Почти все. Старый материал давно перестал меня устраивать. Я поймал себя на мысли, что веду совсем другую жизнь в Берлине, а потом приезжаю домой и записываю баттл-рэп. Было ощущение, что я роль играю в театре, что это не я.

После провальных концертов в Москве и Питере, где я не вывозил ни морально, ни физически, когда я не хотел выходить на сцену читать рэп, я сказал: "Ребята, я сейчас улетаю и просто делаю, что я хочу делать. Потом скину вам демки, мы послушаем и решим, что дальше".

В истории с баттл-рэпом поставлена точка?

Я бы не стал так говорить — вдруг меня кто-нибудь заденет, вдруг Oxxxymiron диссанет на альбоме.

В России выросло поколение, для которых баттл-рэп — это нормально. Разумно ли отказываться от него?

Я объективно смотрю на эти вещи. Я делал его. Но сейчас появились не менее интересные представители жанра. Они моложе, у них новый подход, у них другая информационная база, с которой они работают. А мне уже не 20 лет. Одно дело выйти побатлиться со своими сверстниками, с Гуфом или с Бастой. А выйти на Versus с какими-нибудь Джубили или Галатом — ну, это смешно для 34-летнего парня.

Тебя в принципе многие хотели бы увидеть на баттле. Есть такие планы?

Мирончик не хочет. Ну мне правда больше никто не интересен. Когда он в последнем раунде сказал: "я приду и разъебу тебя, когда мне это будет выгодно", я подумал: "Да, ты все сказал, больше ничего не говори". То есть, тебе выгодно было баттлиться с Джоннибоем из-за просмотров. Тебе выгодно баттлиться с Dizaster — ажиотаж и так далее. Но любой дурак понимает, что баттл со мной вызовет ажиотаж в три раза больше. Тебе уже выгодно. Что теперь?

Почему же он не участвует? Думает, что ты победишь?

Да не в этом дело. Хотя, скорее всего, да, победа будет за мной. Есть такое понятие — навязанный имидж. Когда ты борешься с конкурентом, навязывая ему какой-то неприятный образ. Это применяется в маркетинге или в черных политтехнологиях. И он Джоннибою навязал имидж пидорка, который исполняет песни для девочек, которым нравится пони. Я встретил бэк-МС Джоннибоя, он говорит, что после этого баттла карьера до свиданья. Выступали в Ростове или где-то, пришлом меньше 50 человек, Джоннибой в полной депрессии.

Был слух, что ты тоже должен был присутствовать на том баттле со стороны Джоннибоя.

Он меня приглашал. Я даже начал обдумывать это.

Валера Phlatline: Они нас стали прокачивать очень заранее. Причем, зашли сначала через нас.

Schokk: Но у меня меньше обид на него [Оксимирона], чем у него на меня. Для меня это непонятно. Я глупее него, это очевидно. Поэтому я проще отношусь к тому, что обо мне подумают. У него же такая позиция, что он меня игнорит, что ему плевать. А за кулисами он активен. Он звонит людям: "Как, ты общаешься с Шоком? Прекрати это делать". Этот человек ему говорит: "Что с тобой? Он вообще о тебе хорошо отзывается». Приятель пришел на AVG, звонит мне: "Мирон здесь, ебнуть его?" Или организаторы в Питере говорят: "Знаем адрес Мирона, хочешь съездить?" А мне это уже просто надоело. Мне, наверное, надо надеть футболку Oxxxymiron и на спине написать, что у меня нет ненависти к этому человеку, что я сам много чего неправильного сделал.

После московских событий Мирон с головой погрузился в работу, и вот результат. Я же слишком глубоко погрузился в жалость к самому себе.

Ты всегда любил привлекать внимание скандалами и провокациями. Новый альбом, похоже, этого не предполагает.

Новый альбом, где почти нет мата — это уже провокация для моих слушателей. Новый материал — это провокация и насмешка над тем, что я делал раньше, и над аудиторией, которая к этому привыкла. Я не думал, как мне понравиться слушателям. Я всегда полагался на то, нравится ли мне песня самому. Я считал, что у меня есть какой-то нюх и я могу примерно представить, понравится это или нет. Я всегда предугадывал, какой трек лучше зайдет, а какой проходной. Вот и сейчас я полагаюсь на свою интуицию. Альбом должен в первую очередь понравиться мне. У меня было видение, к чему я хотел прийти. Насколько я достиг задуманного? Думаю, процентов на 60.

На данный момент работать с проектом Schokk не так уж просто — ну, если говорить о выходе на серьезный уровень. После хип-хоп-"битмарей" ты встречаешься с настоящими музыкантами и понимаешь, что тебе им нечего показать. "Я Schokk, я мам ебал", что ли? Я надеюсь, что альбом "XYND" заложит прочный фундамент. Чтобы я уже мог показать его, а не все прошлое.


19 июля Schokk выступает в Москве в клубе «16 тонн» с новой программой и живым составом музыкантов.