"Про Макса": как Корж пришел к успеху

В мае 2012 года я сидел в машине у минского вокзала. Раздолбанный Acer медленно грузил файл на полтора гигабайта с клипом молодого минского артиста. Клип назывался “Где я”. Артиста звали Макс Корж.

К премьере клипа на сайте Rap.ru он просил приложить песню "Мой друг" с альбома "Животный мир". Потому что "она же самая рэперская”. Оцените, как изменилось время: сегодня рэпер скорее попробует привлечь внимание масс экспериментами с вокалом и битом.

В тот же день я попросил у Макса номер телефона для коллеги, а по совместительству менеджера Respect Production Руслана Муннибаева. Муза Скат, минский рэпер и битмейкер, автор музыки к песне “Самый счастливый человек”, передал Касте альбом “Животный мир”. Максом заинтересовались на лейбле. За пару дней до этого Руслан спрашивал: “А что у вас за Макс Корж такой? Котируешь? Котируется?”

Я котировал пару песен и знал, что Корж — герой местных студенческих вечеринок, главным козырем которого была песня “Выгоняем алкоголь”, записанная поверх инструментала британца Example. До этого Корж несколько лет был участником минской тусовки M.U Skool, объединявшей молодых минских артистов. Среди них был и Олег ЛСП, вместе с которым Корж участвовал в шестом командном баттле hip-hop.ru в группе ШREC Про.

4 ноября 2009 года о Максе первый раз написали на сайте rap.by, который долгое время был главным медиа о белорусском рэпе. Его команда освещала буквально всё, что происходило с рэпом в стране, иногда и с посылом “это, конечно, говно, но вы послушайте”. Песни Коржа подали как “рэп на белорусском, который нравится редакции” — прочитайте сами, это того стоит.

Одновременно Корж участвовал в группе MCity, выпускавшей рэп-R&B в духе сериала “Клуб”. Видео “Поднимай звук” стало первым клипом с участием Коржа. "Я выступал в клубе Madison перед пятнадцатью пьяными посетителями, сам напивался и отрывался с ними", — так он вспоминал то время.




Выстрелить с "клубным R&B" не получилось, и Макс вернулся к сольному творчеству. Городская легенда гласит, что в 2011 году он занял у родителей денег, чтобы записать "Небо поможет нам", опубликовал её во Вконтакте, после чего ушёл на сборы в армию. А когда вернулся, песня стала хитом минских клубов. И вошла в его дебютный альбом “Животный мир”. На том же rap.by эту пластинку представили так: "Относиться к Максу Коржу можно по-разному, но стоит признать, что припевы он делать умеет".

Дальнейшая часть его биографии хорошо известна: Макс подписался на Respect и быстро превратился в гастролирующего артиста. Вот как это выглядело из Минска. Конец 2012-го — клуб Fashion Club, куда обычно не пускали в джорданах ("в спортивной обуви нельзя"); в этот раз пустили всех и даже чуть больше, собрав примерно тысячу человек. Весна 2013-го — Дворец спорта и шесть тысяч зрителей в зале. Ноябрь того же года — полный зал на хоккейной арене "Минск-Арена", вместимостью 13 тысяч зрителей, которая была великовата даже для Моби и Ланы Дель Рей.

Путь от МС в маленьком клубе до главной концертной площадки у себя на родине и сегодня способен впечатлить — но 6 лет назад такой сюжет казался чем-то попросту невозможным.






***

Музыку Коржа принято хвалить за искренность и простоту. И мы иногда настолько заигрываемся с этими эпитетами, что может сложиться впечатление, будто в музыке Коржа больше ничего нет. А это неправда. Макс — один из главных универсалов нашей сцены. Народные баллады (“Мотылёк”), гитарные гимны путешествий (“Зелёный чемодан”), концертные боевики (“Стилёво”), электронный минимализм (“Эмилия”), мощные припевы (абсолютно любая песня), рэп (“Молодым”). Коржу одинаково комфортно в любой роли.

Но дело не только в хороших песнях — недостаточно быть только хорошим автором, нужно ещё и резонировать со своей аудиторией. В самый идеальный для этого момент, после выхода не самого удачного альбома "Домашний", Корж обратился к наследию 90-х. Пока другие артисты перепевали хиты той эпохи, он работал с эстетикой: папины “олимпосы”, романтика окраин, культ пацанства и двора. То, что было актуально в молодости родителей Макса, вдруг сработало и на молодую аудиторию.

Флэт, поход и бесконечный рейв — главные точки опоры песен Макса. На флэтах и рейвах он вырос, а о путешествиях всегда мечтал. “К сожалению, я не рос возле моря или гор и у меня не было возможности кататься на сноуборде или серфе”, — рассказывал Корж. А когда такая возможность появилась — это тут же спроецировалось на песни и клипы: хоть самый первый “Небо поможет нам”, снятый своими силами на отдыхе в Египте, хоть масштабный “Горы по колено”, посвящённый красивым поездкам в живописные места.

Один из его туров назывался “Большой флэт”. Там посреди концерта на большом экране включали “плойку” и рубились на ней в Mortal Kombat. А на последних концертах посреди стадионов организовывали декорации под большой костёр: тогда Макс выходил на центр сцены с гитарой и валил акустику. Ну а рейв — это примерно вся остальная часть концертов. Дикий слэм и чувство единения, когда друг в друга врезаются 35-летний банковский работник и 17-летняя выпускница — и испытывают они при этом абсолютно одни и те же эмоции.

Макс вышел из хип-хопа, но довольно быстро ушёл на совсем другие территории. Интерес к танцевальной музыке был при нём всегда (включите “Небо поможет нам”), но уже на втором альбоме “Жить в кайф” Макс превратился в хитмейкера. Заглавный трек альбома — готовый стадионный гимн. “Мотылёк” — та песня, которую вы с друзьями горланите в четыре утра у себя на флэте (синоним “вписки” в белорусском русском, от английского “flat”) или перед костром в походе.

Феномен Макса не в том, что он говорит со слушателями на одном языке. Но он погружает их в мир, где каждый чувствует себя своим.






***

Макс Корж построил уникальные отношения с фанатами. Вокруг него появился полноценный культ — посмотрите на толпы людей, которые "пробивают выезды" на концерты за пару тысяч километров. Но этот культ строится исключительно на музыке. Песни и концерты — единственные точки личного соприкосновения Макса с аудиторией.

Он не высказывается по любому поводу в соцсетях и не любит фотографироваться. Его инстаграм — за исключением концертных фото и благодарностей зрителям — это очень личное и скромное пространство с аудиторией в два миллиона подписчиков, где без пафосных подписей публикуются фото дома, семьи и путешествий. Он не приходит рубиться с подписчиками в комменты и не устраивает лайв-трансляции.

Никто не знает, какой Макс Корж в жизни. Он отказывается от любых интервью — и от дивана “Вечернего Урганта”, и от места слева от Юрия Дудя. Никто не знает, за кого Корж болеет, какие сериалы любит и голосует ли он за Лукашенко.

У него практически нет хейтеров — удивительная ситуация для эпохи злых соцсетей, где претензии предъявляются всеми и ко всем. Но не к Максу.

В биографии Коржа нет ни одного сколько-то спорного момента: он никого не обманул и не подставил, не агитировал слушателей вписываться в сомнительные движухи, именно что не втирал им дичь и не рекламировал интернет-казино — и вообще ничего не рекламировал, что выглядит принципиальной позицией.

Его любовь к Беларуси обезоруживает. Когда у него спросили про отношение к родному городу Лунинцу (население — 25 тысяч человек), Корж ответил: “Моя юность прошла, её уже не вернуть, и была она проведена вот в таких живописных местах. Вы скажете, какие же это живописные места, это просто кусок говна с грязью, а я отвечу, ребята: в искусстве вы ничего не шарите”.

Он не забывает тех, кто был рядом "до того, как стал известен". Его бэк-МС Лёша Лазько начинал заниматься рэпом вместе с Коржом в Лунинце. Концертный диджей Эдгар Selebrium Гармизо познакомился с Коржом на ночных вечеринках где-то на рубеже нулевых и десятых, где один диджеил, а второй работал MC. Оба выступают с Максом с самых первых концертов.

В клипах Макса много не только важных минских мест, но и представителей местной сцены. В “Оптимисте” представлен целый срез минского хип-хопа конца нулевых. Там и Муза Скат, без которого успех Коржа мог строиться совсем по-другому. И Земан — герой местного андеграунда, который в 2013 году помогал разогревать “Дворец спорта”. И Саша Киеня — организатор премии Street Awards, на которой Коржа отмечали ещё в 2009 году за альбом M.U.Skool "Бит. Басс. Кулаки". И Яшар Гасанов — когда-то активный рэпер (прошёл Rap Music, на минуточку!), сейчас — техно-диджей.






***

А что дальше?

Макс тихо и мирно ушёл с Respect Production — особенно на фоне скандалов с артистами других лейблов. "Мы изначально договорились о сроке действия нашего договора. А так как мы порядочные люди и он тоже, просто сделали так, как договорились", — говорит об этом Влади.

В 2019 Корж прокатился с грандиозным стадионным туром, хотя уже два года не выпускает альбомов. Судя по новым (“Два типа людей”) и пока существующим только в формате концертных видео (“Улицы без фонарей”) песням, с творческой формой у Макса полный порядок. Правда, его супруга недавно уточнила в инстаграме, что стратегией на ближайшее время станет выпуск синглов.

В одном из крайне редких интервью Макс аккуратно замечал, чего ему не хватает на родине: "Культуру двигать — это же непросто. Нужны бюджеты и много сил. Например, сделать в Беларуси серьезный фестиваль, как венгерский Sziget".

В финале минского концерта он попрощался с публикой “на пару лет”. Возможно, он хочет выдержать паузу и в следующий раз собрать дома уже 50 тысяч человек. Возможно, хочет провести время с семьёй (у Макса родился второй ребёнок). А может, Корж планирует уйти на второй план и заняться другими артистами.

В Минске давно поговаривают, что Корж большой поклонник местного артиста Freddy Red. Его последние клипы снимала команда Макса, а один из них публиковался в паблике Коржа на миллион с лишним человек (других таких случаев не было). Ещё один человек, работающий рядом с Максом — минский артист Валик, делающий музыку на стыке британского тустепа и наследия Сергея Жукова. У обоих в соцсетях есть фото из минской студии Коржа, которую можно увидеть в клипе “Оптимист” (один, два).

Предположение о продюсерских амбициях — тычок пальцем в небо, но покажите большого артиста, который на каком-то этапе не пробовал переключиться с себя на окружающих.

Со стороны кажется, что перфекционизм Коржа и стремление контролировать все процессы тоже могут быть причиной затянувшегося молчания. Из 24 клипов Коржа без его непосредственного участия обошлись только четыре. Последний из них, снятый Рустамом Романовым “Стань”, вышел еще в 2014 году. С тех пор Корж работает с собственной командой. Вместе они отсняли гору материала в столице (расхожая шутка: “Что будет делать Корж, когда для клипов закончатся районы Минска?”) и ездили, например, в Тегеран, чтобы снять “Напалм”. Визуальная составляющая идеально работает в связке с треками. “Папин олимпос”, панельки, тусовки, слэм — лук и идеологию поведения на концертах фанаты взяли не с потолка и не подсматривали их на выступлениях других артистов. Чтобы убедиться, достаточно наугад включить любой из его клипов.






***

Летом 2017 года Корж приехал снимать клип на улицу Зыбицкую — главный барный район города — чтобы запечатлеть “минский движ”. Но съёмки сорвались. И не потому что кто-то их разгонял. Просто публика слишком любила Макса: сцену с проездом машины пытались снять пять раз, но люди настолько плотно её обступали, пытаясь сфоткаться с Коржом, что съёмочная группа сдалась.

Напоследок Макс обратился к присутствующим: “Короче, малые. У меня для вас небольшое заявление. К сожалению, съемки сорвались. Наверное, из-за своей наивности я думал, что у нас получится что-то снять. Ребята, мы сейчас угоняем, желаю вам удачи сегодня оторваться нормально. Я думаю, в любом случае, собрал вас для важного движа”.

Это обращение идеально описывает отношения Макса с его городом. А Минск на самом деле — его. Он никуда не переезжает, на концертах признаётся в любви району Грушевка и просит “немного припиздеть”, чтобы затащить друзей в Минск: “А там им уже всё равно понравится”.

И эта любовь работает не только на словах. Минская айдентика — важная часть песен и клипов Макса. Аудиообъявление из местных “траликов” в одноимённой песне, тусовки на улице Октябрьской (ещё одно ключевое место Минска “десятых”) и шаурма на “Монетке”.

Его песни резонируют с городом. Минск долгое время был довольно серой столицей, застрявшей в наследии Советского Союза. Недавно сюда приезжал Варламов — и озаглавил выпуск своего блога “Город с советской открытки”. Визуально всё в самом деле так — сталинская архитектура, широкие проспекты, билборды с вырвиглазными призывами любить родину.

Но “десятые” стали временем, когда Минск вдруг ожил. Ещё лет семь назад вопрос “куда сходить на выходных” стоял так остро, что становилось неловко перед приезжими гостями. Сейчас всё наоборот: “Куда сходить” — уже головная боль, а всем друзьям из соседних стран ты буквально кричишь: “Пригоняйте к нам, тут супер”.

Появились и мощные тусовки. “Он без бабок идёт на движ — стопудовый оптимист” — фраза, которая ёмко описывает местную сцену вечеринок: она зарождалась буквально из говна и палок, а сейчас здесь тут каждые выходные проходят рейвы, собирающие по тысяче человек.

Рост Минска совпал со становлением Коржа. Белорусский пришелец сперва подкупал немного провинциальной простотой и обаянием, а потом сформировался в одного из ключевых артистов поколения. Это всего лишь совпадение, но слишком красивое.

Малый повзрослел. Это про Минск. Это про Макса Коржа.