Porchy и Oxxxymiron: "Больше, чем семья". Часть 1

Микстейп “King Midas” и альбом "Горгород", Лондон и Санкт-Петербург, как записываться в студиях и просыпаться наутро на лавочке в парке — всё это и намного больше в массивном интервью Oxxxymiron'a и Porchy для The Flow. Вы захотите это обсудить, как и дождаться дебютный для эмси-битмейкера из Португалии микстейп "King Midas", выход которого состоится со дня на день.


Порчи, откуда такое название у альбома, “King Midas”?

Порчи: Посыл сравнения с легендарным королем Мидасом, превращавшим все в золото, прост, хоть и не шибко скромен: любой трек становится лучше, если на нём есть я. Озаглавить так релиз — это, конечно, смелый шаг, но в то же время, я знаю, на что я способен. Остальные, конечно, могут со мной не согласиться — ну и к чёрту их.

Сразу оговорюсь, что это не альбом. К работе над дебютным альбомом приступлю уже после. “King Midas” гораздо ближе по духу к микстейпу. Несмотря на то, что многие знают, кто я, у меня не было выпущено ни единого сольного релиза. Стартую микстейпом, а потом ждите альбом.


Меня удивило, насколько он непохож на готический и минималистичный “Горгород”, с которым слушатель тебя как саундпродюсера ассоциирует. Он звучит прогрессивно, там намешан целый ворох жанров.

П: Одна из моих главных целей — выпускать музыку, которая понравится всем, не ограничиваясь одной категорией слушателей или единственным жанром. У меня есть песни, которые понравятся фанатам хип-хопа, R&B, рока, грайма. Если охвачу сразу несколько категорий слушателей — я победитель.


Он получился таким, как ты планировал? Что тебе самому не нравится?

П: В первую очередь не нравится то, что он на 70% состоит из материала, записанного 2-3 года назад. Там есть и свежие вещи, но запомни эти слова, мой альбом будет абсолютно не похож на этот тейп. Главной творческой задачей “King Midas” является демонстрация полного спектра того, на что я способен: пою, читаю рэп, читаю грайм, сам пишу музыку. Всё могу.


Мне показалось, что главной темой тейпа является ощущение вечного чужака.

П: Определенно. С самого детства я переезжал с места на место. До 10 лет я рос в Лиссабоне. Дальше была Англия, где моя семья сменила несколько городов, пока не осела в Ипсвиче. На новом месте приходилось учиться адаптации к непривычным условиям — и нигде я не задерживался на достаточное для ассимиляции время. Теперь вот живу в России. Я лишен ощущения дома, поэтому чувствую себя изолированным, где бы ни был. Ты верно заметил, в песнях тейпа встречаются метафоры про “Чужих”, про инопланетян.


Если бы пять лет назад сказали, что жить и зарабатывать деньги ты будешь в России, как бы ты отреагировал?

П: Сказал бы: “Да ты с ума сошел!” (смеется). Пять лет назад и подумать о таком не мог, ни за что. Я тогда жил в небольшом английском городке Ипсвич, откуда родом много музыкантов, например, Ed Sheeran.


Видел ваше с ним старое фото. Знакомы?

П: Мы выступали вместе до того, как он прославился.


Можно провести параллель между его мультижанровостью и тем, что делаешь ты.

П: Это особенность всех чуваков из британской провинции. Мы живем на периферии и музыку слушаем совсем не похожую на ту, что слушают наши ровесники в больших городах. В то же время, мы любой ценой хотели переехать в мегаполис и быть похожими на его жителей, ведь там водились реальные бабки. Так вот, делая музыку, которая могла бы понравиться слушателям, скажем, из Лондона, мы стали смешивать жанры, которые слушали у себя с музыкой, которая звучала у них. Смешение жанров было неизбежным.


Почему быть иностранцем в России — отстойно?

П: Могло быть и хуже: я мог быть чернокожим (смеется). Проблемой, конечно, является незнание языка, но это лично моя проблема, что я до сих пор не смог его выучить. Мне здесь нравится, Россия — это круто, но я всё-таки португалец. Мне нужно солнце.

Из отстойного: в последнее время люди вокруг странно реагируют, если слышат, как мы с Окси разговариваем на английском. Причем, года три назад они были готовы общаться на моём языке, а сейчас в ответ всё чаще звучат фразы типа: “Ты почему со мной не по-русски говоришь?” Мы с Окси недавно зашли в магазин и негромко переговаривались на английском, после чего продавщица начала сверлить нас взглядом и на повышенных тонах просила общаться потише. Но она, конечно, высадилась, когда я ей в ответ улыбнулся и по-русски ответил: “Спасибо большое”. Раньше было не так.


Ты не пытался выучить язык?

П: Пробовал. (Сходу переходя на русский) Я понимаю чуть-чуть, но не могу говорить, потому что это очень тяжело.


Какие из русских слов ты употребляешь чаще всего?

П: “Пиздец!” В Лондоне я так и общаюсь: “Блядь! Пиздец! What the fuck is going on?”, — используя его в значении негативном; “Man, this track is pizdets!”, — в значении “круто”. Нужно знать, как послать человека нахуй на любом языке.


Насколько знаю, в Лондон ты приехал в 2000 году. Что было до этого?

П: Рос в Лиссабоне, ходил там в школу до 5 класса. Всё ещё чувствую сильную связь с Португалией, помню язык. Я был единственным белым ребёнком в чёрном районе. Португалия ведь в своё время колонизировала много африканских стран, и соотношение черного и белого населения там пятьдесят на пятьдесят. Это одна из проблем России — она слишком белая! (смеется). Что я могу рассказать о своём детстве? Я был хулиганом, бунтарём. Всё время проводил на улице, гонял в футбол. Весь район слышал, как мама, высунувшись из окна, кричала: “Дарио, домой!”, мобильных ведь не было тогда. Я — обычный стрит-кид.


Псевдоним “Porchy” — это от английского “Portuguese (португалец)”, верно?

П: Так меня стали называть в старшей школе. Сначала я это терпеть не мог. Говорил: “Какого черта? Меня зовут Дарио, зовите меня Дарио!”. А чуваки в ответ: “Неа, теперь ты Porchy”. По окончанию школы я решил: “Знаете, что? Я уже отзываюсь, когда меня зовут “Porchy”, так что, пожалуй, оставлю это имя и тем самым превращу нечто негативное во что-то конструктивное”.


В одной из песен микстейпа, “Not For the Image”, ты рассказываешь о том, что неоднократно задерживался полицией.

П: Я был дилером. И занимался этим, потому что был на мели, потому что не было другого выбора. Отсюда и название трека: это было не для имиджа. Сейчас много чуваков кичатся в своих текстах, мол, делал это, делал то. Особенно в России! Тут чуть ли не все рэперы “уличные”, но я что-то никого не видел на улицах.


Лид-сингл в поддержку одноименного дебютного релиза Porchy, не передающий, впрочем, его настроения и звучания.


Сколько раз тебя задерживали?

П: Три или четыре. Мы же не о тюремных ходках, я о пенитенциарном, краткосрочном заключении. Самым долгим сроком задержания у меня было два с половиной дня.


Долго торговал на улицах?

П: Начал в 16 лет — и где-то до 22. Но я двигался по-умному, имел дело с небольшими партиями.


Попадал в ситуацию, когда твоей жизни что-то угрожало?

П: Пережил несколько крупных аварий. Однажды, в возрасте лет 15, мы ехали вместе с отчимом, и чуть вдребезги не разбили машину. Чуть голову не размозжил. Когда мне было 19, мы с друзьями катались по пьяни. Водитель — пьяный вдрызг, мы все — никакие. Машина перевернулась. Эта авария стала для меня тревожным звоночком, и научила держаться подальше от мудаков.

Были и такие случаи, когда я создавал угрозу для жизни других. На меня напали пятеро лондонцев, целенаправленно приехавших в мою деревню, Ипсвич, для разбоя. Это произошло незадолго до моего 18-го дня рождения. Они сказали, чтобы я отдал им все деньги и телефон. А до этого они же избили моего друга. Я увидел его лежащим на полу и, будучи в стельку пьяным, устроил погоню за нападавшими. Знаешь, как бывает, выпил — и расхрабрился. Ну и погнался я за этими пятью чуваками. Они напали в переулке, потащили меня в тоннель — и давай выворачивать карманы. Тут я достаю раскрывающийся нож и наношу два удара ближайшему из них. Именно тогда я и пробыл за решеткой дольше всего. К счастью, в Лондоне на каждом шагу установлены камеры наблюдения, и следствие смогло установить, что это была самозащита. Этот случай вроде и не относится к разряду “опасно для жизни”, но когда на тебя нападают пятеро, случиться может всякое. Например, они могли бы выхватить мой нож и прирезать меня же на месте. К счастью, полиция прибыла спустя 5 минут после того, как на меня напали. Они меня еще и повязали! (смеется)


Тебя? А нападавших?

П: К моменту прибытия на место они еще не видели материалов, заснятых камерами. Лезвие ножа застряло в животе у того парня, а в руке у меня осталась только рукоять. Я отшвырнул её подальше, чтобы избавиться от вещдоков, но когда машина прибыла, чувак начал кричать полиции: “Вот он, держите подонка!” Вот тебе и два дня в тюрьме. Это было слишком долго, больше туда не хочу.


Почему уехал из Португалии?

П: Родители переехали, ну а у меня другого выбора не было. Мы сначала полгода жили в Лондоне, потом переехали в городок Типтри, и уже потом — Ипсвич, место, где я вырос и провёл 12 лет своей жизни. После того, как мама ушла из семьи, я решил что-то менять и поступил в лондонский университет. Денег на собственное жилье не было, поэтому года два ночевал на полу дома у кореша, — об этом я тоже рассказываю в “Not For the Image”. В универститете на курсе звукорежиссуры я познакомился с Markul, который в свою очередь в конце 2011 года познакомил меня с Окси. Для нас обоих это было очень тёмным периодом жизни (смеется).


Как вы с Окси познакомились?

П: Марк уже тогда говорил, что у этого чела исключительные тексты, и мне следует с ним поработать. Я решил, что надо встретиться, когда он вернётся в Лондон в октябре. Вскоре после этого я натыкаюсь в сети на те видео, которые выкладывал Рома Жиган. И тут я такой: “Ну нафиг! С таким типом я работать не буду!” (все смеются). Ну ты понимаешь, это был вообще второй раз в жизни, когда я услышал его имя. В третий раз я услышал его имя, когда уже познакомился с ним лично. Этот чел приходит ко мне домой одетым как бомж: порванные “вансы”, длинная зеленая куртка. Ты же смотрел “Лондонград”? Вот он таким же был. Он был как (переходит на русский) мразь (все смеются). И этот парень, придя ко мне домой, выкурил тридцать сигарет за два часа. Мы с ним сидели в маленькой комнатке, где я писал бит на худшем в мире компе, на котором был установлен худший в мире Fruity Loops, замиравший каждые две секунды. Комп ещё и шумел, как самолет! А этот Окси курит и курит, курит и, сука, курит. Сижу и думаю: “Да что это вообще за тип? Сейчас мне хату провоняет!” Я, конечно, там тоже дымил, но это и рядом не стояло с тем, как курил он. Я запомнил, как он спрашивал у Марка по-русски обо мне: “Этот тип что, chillout-биты какие-то пишет?” Я не понял тогда смысл вопроса, но уловил про chillout-биты и меня это тогда выбесило.

Oxxxymiron: Потому что мне тогда нужны были биты помрачнее и пожестче. Но, кстати, вторым битом, который он спродюсировал за этим же компом спустя неделю после нашего знакомства, была “Неваляшка”.

П: Не-не, второй бит попал в проморолик “27.02.12.”, где стрёмный клоун ходил по улицам.

О: Точно! Это задумывалось как завязка для клипа на “Неваляшку”, но тот так и не был опубликован. Я его выпустил лишь спустя три года и в совершенно переработанной версии, а первую мне тогда в начале 2012 скрепя сердце пришлось зарубить и не выпускать — она была совсем уж трэш.


Первая песня, которую Porchy спродюсировал для Oxxxymiron'a. Стала своеобразным манифестом и ребутом карьеры последнего.


П: В общем, Мирону очень понравился бит к этому видосу и мы решили продолжать сотрудничество. Потом случилась “Неваляшка” — причем, поначалу она мне не нравилась. Лишь со временем я заметил, что трек безумно популярен в России. Удивился. Позже посмотрел видео, где он выступает с парнем в маске и какими-то сучками — и понял, что нам с ним по пути.

О: Порчи, ты забыл! Самой страшной темой была наша встреча под мостом!

П: Ой, блядь!

О: Первой нашей встречей была домашняя смокин-сейшн. Вторая происходила в Кеннинг-Таун, он ведь тоже там жил.

П: Он звонит мне ночью и предлагает встретиться под мостом в Кеннинг-Таун, поприсутствовать на съемках клипа к спродюсированной мною песне. Почему бы и нет? Помню, как ещё на подходе к мосту в нос ударил сильный запах ацетона. Он был повсюду. Спускаюсь ниже — запах становится всё сильнее. Потом замечаю Окси, с ним его тогдашняя девушка с бритой наголо головой, играющая в футбол жестяной банкой, и пьяный Ганз. А на земле — огромный горящий логотип с тремя “иксами” — именно его они нанесли при помощи ацетона. Думаю, что за масонская хрень тут вообще происходит?!

О: Но потом мы его завербовали! (смеются)


Расскажите про Грин-Парк.

О: Изначальная тусовка сформировалась где-то в 2005-2006, задолго до моего прихода. Я с ними познакомился в конце 2007. Порчи же по-настоящему присоединился только в 2012, когда я уже был в России.

П: Знаешь, на что это было похоже в тот момент? Кучка русских, попивающих пиво в парке — и всё (смеются). Почти никто из них не занимался музыкой. Когда я присоединился, там уже не было прежнего единства, все двигались отдельно друг от друга. А раньше, до моего прихода, они были больше похожи на группу единомышленников. Фактически я застал самое тихое время этой тусы, но сейчас она собралась обратно в Green Park Gang в составе Damany, Den Bro, Markul, No Limit. Они даже успели проехаться с мини-туром по странам Балтии. Очень здорово видеть, как друзья воссоединяются.

О: В этом году они присоединятся к нам на некоторых концертах. По факту, мы не теряли связь, но несколько людей из тусы испарились. Я улетел в Россию. No Limit пропал на 4 года — и теперь вернулся обратно, уже с двумя детьми. У Damany тоже ребенок, но он тоже по-прежнему в деле.

П: Сначала из Лондона свинтил Окси, потом он позвал и меня к себе. Я учился в универе, а он сказал: “Нахуй универ”.

О: Первый визит Порчи в Россию выпал на февраль 2013, и это было очень эпично. Как раз мой второй большой тур с Booking Machine и Ильей Мамаем. Порчи ни разу здесь не был, ни разу не видел столько снега. Я должен был его встретить в Финляндии, но забыл дома свой паспорт, и меня не пустили на границе. Я попросил Ваню Rudeboy, которого наш португальский друг ни разу в жизни не видел, забрать его. По прилету Porchy сюда, мы повезли его прямиком в город Пушкин, откуда Ваня родом. Это неподалёку от Петербурга, Царское Село. И вот стоим мы посреди Пушкина у какого-то фастфуда, вокруг куча снега, — и тут мимо нас по дороге проезжает обычный старенький автобус. У Porchy чуть челюсть не отваливается. Он смотрит на этот привычный для нас вид транспорта и в недоумении спрашивает: “What the fuck is that?” Я ему: “Автобус”. Он сперва даже не поверил, достал телефон и почему-то начал его фотографировать. В ту же секунду я взглянул на эту ситуацию его глазами и понял, что видок у этой развалюхи, — знаешь, такой округленный корпус, с деревянными сидениями внутри, — производил впечатление, будто он в “Кин-дза-дзу” попал.

П: А что это?

О: Это старая советская версия “Безумного Макса”. Первая аналогия, что пришла в голову.

П: Я таких автобусов в жизни не видал. Да я офигел вообще! Он даже выглядел не как автобус, а простой фургон.

О: В глазах Порчи он будто приехал прямиком из девятнадцатого века (смеются)! Как из стимпанка.

П: А уж как я смеялся, впервые увидев тут полицейское авто! Оно чуть на части не разваливалось. Такое впечатление, будто в семидесятые попал.

О: Фактически весь его первый год пребывания здесь можно описать как “Приключения португальца в России”. Всё было в новинку. Он не знал, что можно ловить машину просто на улице. Он был в шоке. Говорит: “Что, любую машину? Можно остановить, сесть и поехать? Лондонцам надо это перенять”. Первые полгода, когда он приехал сюда, — это, наверное, наши самые дикие дни. И десяти часов не хватит, чтобы всё пересказать.

П: Я даже скучаю по тому чувству необычности и новизны.

О: Сколько говна в нашей жизни тогда происходило! Хаос!

П: Забрав меня в аэропорту, они даже не дали перевести дух. Забрали мои сумки и повезли снимать клип.

О: А, ну да, по приезду в Пушкин, мы поехали снимать клип “Больше Бена”. Он был полностью снят в тачке спустя час после того, как Порчи приземлился. То есть, у него происходил полный разрыв шаблона, он абсолютно не понимал, что происходит.

П: Они на меня напялили какой-то пиджак. Говорят: “Надень!”. Я думаю: “Ну приехали!”


Безумие!

П: Хочешь безумия? По-настоящему безумная история произошла, когда я первые разы набухивался в России. Вызывал такси, но никогда не платил — убегал от водителей. Один раз в Петербурге я не смог вспомнить, как пройти в гостиницу, у меня не было денег на телефоне, так что я просто лёг спать на скамейке на улице. Проснулся я от того, что рядом стоял фанат и снимал меня на камеру. Он звал меня: “Порчи! Порчи!”. Я попросил его телефон, набрал Окси (все смеются).

О: В итоге он попал в гостишку. Понимаешь, какое дело: вот уже 3 года, как я не даю интервью. Почему я отказываюсь? Если начну рассказывать о том, что происходило с нами за последние 4 года, — меня уже будет не остановить. Так что лучше и не начинать. Ты вот так бурно реагируешь, будто эта история — безумная, а это на самом деле цветочки, у нас таких ещё с сотню наберется.


Порчи, расскажи, с кем из британских исполнителей ты успел поработать? Я слышал про Maxim из The Prodigy.

П: Моя давняя подруга Chronz, которую ты можешь помнить по участию в клипе “XXX SHOP”, познакомила меня с Shystie, одной из самых известных девушек-эмси Лондона. Я написал для неё пару битов, ей очень понравилось. Именно с тех пор я начал частенько наведываться в Лондон и знакомиться с новыми людьми. Одним из этих людей оказался P Money, нас познакомил общий друг. Работа с ним была тогда чем-то невероятным. Благодаря ему я научился нюансам записи с артистами, тонкостям общения. Понял, как надо держаться рядом с ними, не навязываться, выпрашивая разрешения поработать, а сохранять определенную дистанцию и рабочую этику, чтобы заслужить уважение как профессионал.





Поработал с Ghetts. Было как: я состоял в продакшн-тиме Grind Time при лондонском артисте Rival. Тот попросил меня написать ему бит вместе с продюсером Skeamz, один из битов которого, кстати, Окси за пару лет до того использовал в песне “Мой менталитет”.

О: Я же просто скачал тот инструментал онлайн. Песня вышла еще в 2010, и буквально пару лет назад Porchy переслал Skeamz’у “Мой менталитет”. Тот, конечно, офигел, узнав, что песня на русском поверх его бита настолько популярна в России. Он же этот бит изначально написал очень давно для песни Chipmunk “Who Are You”.

П: Именно после этого я по-настоящему поверил в то, что в этом бизнесе у меня может что-то получиться. P-Money, Shystie, Ghetts — на то время именно они были моими любимыми эмси. Позже мой менеджер, который был другом Maxim, организовал нам встречу, — а я был огромным фанатом The Prodigy. Он услышал мой древний хит “Baby Girl” и пригласил меня в студию писать музыку и работать над припевами. Мы с ним много чего написали, но ни одна из тех песен так и не увидела свет. Ему нужен был эмси для DJ-сетов, и я познакомил его с Chronz, она до сих пор ездит с ним как эмси. Сейчас я работаю с Jimbo, продюсером популярной ирландской рок-группы The Script, собирающей сотни миллионов просмотров на YouTube.


Подозреваю, что прибыв в Россию, ты услышал и русский рэп. Каким он показался тебе при первом знакомстве, и что ты думаешь о нём теперь?

П: О, это хороший вопрос! Поначалу я рэп на русском терпеть не мог. Он был говном. То есть, буквально. Серенький бумбэп, звучащий так, будто мы живем в девяностых. Я жил в Лондоне, городе, сотканном из различных музыкальных жанров. Прибываешь сюда — и музыкальное разнообразие сходит на нет. Только Окси тогда делал грайм и экспериментировал, поэтому я подумал: “Ок, хотя бы этот парень крут”. Что касается остальных, (переходя на русский) “я ненавижу русский рэп”. Спустя четыре года, которые я провел здесь, могу сказать, что жанр сильно развился. Я горжусь тем, что мне довелось поучаствовать в этом процессе. Уже ловил себя пару раз на мысли, что новая русская музыка мне порой нравится даже больше, чем британская.


В песне “Город под подошвой” Окси в отношении вашей концертной команды говорит, что “был чужой, но Охра, Порчи, Илья нынче больше чем семья”. Откуда такая сплоченность? Казалось, совместные разъезды по концертам не превращают людей в лучших друзей.

О: Полностью согласен.

П: У нас это выходит далеко за пределы гастролирования и совместного создания музыки. Мы вместе прошли большой путь, вместе переживали падения и взлёты. Говорят, семью не выбирают, но Окси и Ваня для меня стали важнее некоторых кровных родственников. Думаю, это Окси и хотел сказать своей строчкой: наша связь куда глубже музыкального партнерства.

О: Думаю, и я, и Порчи на момент нашего знакомства, в тот период жизни нуждались в такой семье. Мы долгие годы встречали не тех людей. К моменту знакомства мы оба превратились в чрезвычайно настороженных парней из-за невероятно хуёвых ситуаций, в которых оказывались по вине окружающих. То, что мы сейчас называем друг друга “семьей”, не произошло в одночасье. Мы научились ценить нашу дружбу по прошествию нескольких лет и всей той кучи экстремальных ситуаций, в ходе которых каждый из нас мог не раз и не два подвести, сдать и подставить друг друга — и многие именно так и поступили бы в тех ситуациях. Но этого не произошло.

П: Скажем так, каждому из нас в одно и то же время наносили удары в спину. Мы сходу друг друга поняли.

О: Вообще, вспоминая последние пять лет, я ловлю себя на мысли, что наша встреча, как и встреча с Рудбоем и Мамаем, была чуть ли не предначертанной. Нас четверых — та строчка из “Города под подошвой” четко очерчивает этот ближний круг — объединяет человеческий фактор. Какими бы разными мы ни были, как бы порой ни срались, но с каждым годом я убеждаюсь, что все мы — хорошие люди. В сегодняшнем мире это звучит наивно и даже смешно, но на самом деле это сильно недооцененный момент в рэп-игре и музыкальной индустрии в целом. Посмотрите, команды постоянно разваливаются, а почему? Потому что хороших людей мало.

П: Погодь, люди же постоянно говорят: “Этот Порчи — мудак!”

О: Так это понятно, про меня то же самое. Это хорошо, они и должны так думать. В той отрасли, в которой работаем мы, люди делятся на талантливых и порядочных. Встретить человека, в котором соединяются оба эти качества, — большая редкость. Мы осознали, что наше знакомство — очень редкий и счастливый случай.

П: Даже в семьях есть проблемы, ты не думай, что у нас тут всё идеально. У нас часто возникают конфликты, но мы находим способ их преодоления и двигаемся дальше. Люди приходили и уходили, но мы остаёмся вместе.


Порчи, пару лет назад ты прилетел в Россию, чтобы зарабатывать деньги…

П: Я сюда не за этим прилетел! Мне было интересно поддержать новообретенного друга и посмотреть новую страну.


Не верю.

П: Чувак, да мне мой университет платил, чтобы я в нём учился! Я тогда в неплохо устроился в Лондоне. Но, позвав меня в Россию, Окси сказал: “Приезжай, это будет настоящим приключением!” Он хотел, чтобы я был диджеем в его туре.

О: Изначально автором этой идеи был Мамай. Он спросил: “А почему Порчи не может быть вашим диджеем?” Когда я ему предложил, тот поначалу ушёл в отказ: “Я ж не диджей”. А сейчас так прокачался, что по классу превосходит многих местных диджеев. Он может с моим мнением не соглашаться, но так и есть.

П: Знаешь, я не против такого мнения! Меня устраивает. Главное для меня — заставить людей на концертах прыгать. Остальное не парит.


Я же хотел спросить о другом. Предложи тебе кто-то за рубежом кучу денег, захочешь ли ты оставить свою “больше чем семью”?

О: О, мне очень нравится этот вопрос!

П: Знаешь, это зависит от стечения многих факторов (все смеются). Я точно знаю, если подобное произойдёт, я останусь членом семьи. Если мне предложат миллион — ясен пень, я поеду. Я хочу обеспечить себя на всю жизнь.

О: Я больше скажу: если кто-то сделает Порчи щедрое предложение, и он откажется уезжать — я заставлю его согласиться. Пойми меня правильно: мы сейчас очень неплохо зарабатываем. Но если кто-то предложит ему существенно большую сумму, я буду только рад.


К песне о проверке гастрольной жизнью был снят самый мощный в карьере Oxxxymiron'а клип, набравший на сегодняшний день без малого 10 миллионов просмотров.


П: Если у меня будет миллион, я куплю нам с Окси шикарные тачки и хаты. Вся семья будет в выигрыше, если у меня дела пойдут в гору. Так же, как и мне идут деньги от многого, что делает Мирон.

О: На самом деле, возвращаясь к вопросу про туры и проверенных людей. Если ты хочешь узнать, каков человек на самом деле, возьми его в тур. Это напоминает экспедицию в горы, где каждый участник доказывает, из чего он сделан. К сожалению, большинство людей, в чьей стойкости ты уверен, удивляют в негативном плане. С другой стороны, часто те, на кого ты никогда не делал бы ставку, оказываются самыми стойкими. Мне кажется, никто из по-настоящему собирающих рэперов не ездят в туры — все летают или на крайняк передвигаются поездом. Мы — в фургоне. 24/7. Семеро мужиков.

П: С вонючими ногами!

О: Уровень комфорта, в котором существуем мы, возможно, привычен для полуподземных рок-групп, которые ездят по стране вплоть до самых глухих населеннных пунктов, но не для рэперов уж точно. Мы так делаем не потому, что жадные и хотим заработать все деньги мира, а потому что это весело. И мы потихоньку превращаем такой гастрольный способ в нашу уникальную фишку.

П: Что ты выберешь: лететь на самолете, где надо сидеть тихо-смирно, или ехать с друзьями на тачке, слушать музыку на всю и гнать?


Порчи, вопрос с подвохом. Я уже спрашивал об этом некоторых артистов, но мне интересно, что ответишь именно ты. “Горгород” или “Дом с нормальными явлениями”?

П: “Горгород”! Come on, блядь (все смеются)! Но мне очень понравился Скриптонит.


Мы все помним эссе Оксимирона, в котором тот писал, как тебя взволновал “ДсНЯ”.

П: Я протащился! Я был счастлив, что такую крутую музыку делают в России. Его музыка замотивировала меня писать ещё круче. Этот чувак феноменален.

О: Ты в какой-то момент сказал: “Меня практически злит, что эту музыку написал не я”.

П: “Горгород” я люблю и слушаю до сих пор.


Ты такой не один! Это очень проработанная и серьезная запись.

П: (пауза, обращаясь к Мирону) Ты должен ему рассказать. Время пришло!

О: Ты серьезно? Хочешь превратить интервью в world exclusive? Worldstar!

П: Давай, братан! Мир должен знать!

О: Блядь... Хорошо, но мне сейчас придётся говорить минут 10. Как ты видишь, тут еще с нами сидит мой менеджер, я только что посоветовался с ней мельком и она уже тоже махнула рукой… Короче. Скажем так, кое-что произошло во время написания альбома. Я тогда пообещал себе: если альбом будет тепло встречен публикой, если люди поймут, что я хотел создать, тогда я расскажу эту историю. Если же альбом не зайдет большинству слушателей — я буду молчать об этом, поскольку иначе все расценят эту историю как оправдания с моей стороны. Так вот, как тебе известно, альбом по итогу был принят на ура, несмотря на первоначальное отторжение у тех, кто помладше, выиграл кучу разных номинаций и стал-таки своеобразным эталоном. Поэтому, чтобы уж оставаться честным перед самим собой и слушателем, мне придётся об этом рассказать. Чёрт, меня после этого стопудово возненавидят…

П: Скажи им!

О: (длинная пауза) За исключением первого куплета в “Кем ты стал”, весь альбом был написан мною за три недели.

(длинная пауза)

О: За последние три недели перед презентациями.


Я как знал! Я сейчас подумал о всех тех отзывах, где отстаивалось мнение, что ты работал над ним на протяжение 4 лет!

О: Я так угорал! Даже не из-за критиков, писавших “И это все? За четыре года?”, сколько из-за серьезных положительных отзывов типа: “Уровень проработанности “Горгорода” лишний раз доказывает, что Окси писал его все эти 4 года”.

П: Это были три недели безумия.

О: Сейчас объясню поподробнее. Разумеется, я бы не смог создать проект такого масштаба полностью с нуля всего за 3 недели. Идея альбома изначально пришла при прослушивании порчивского бита весной 2013 года — этот бит в итоге в измененном виде лег в основу “Не с начала” и “Накануне”. Уже тогда я буквально за час придумал более или менее весь сеттинг и завязку. Стоило мне включить бит, передо мной тут же вырисовывалась картина вертикального города. Я не продумал ещё, почему он на горе, у меня просто сама собой появилась такая картинка в голове — летит вертолет, и под ним постепенно вырисовывается гигантская гора с городом. Следом появился и образ писателя, и завязка истории. Своей идеей и сюжетом я поделился с Porchy тогда же, весной 2013, когда мы были в туре. Но последующие два года я провел в эдаком параличе воли. Знаешь, почему я так долго оттягивал работу над альбомом? Потому что был пиздец как напуган масштабом затеи.

До меня такого никто не делал. Многие говорят, что я повторил приём Кендрика Ламара с “good kid m.A.A.d city” — и да, этот альбом действительно был одним из главных источников вдохновения для самой идеи. Но Кендрику хотя бы не пришлось придумывать сеттинг с нуля, он использовал для него реальное, узнаваемое место и время: Лос-Анджелес, такой-то год. Моя задумка с созданным с нуля миром была куда глобальнее, а ведь я полностью осознаю ограниченность своих возможностей, тем более, рядом с такими, как Кендрик. Он — гений, а я — Окси. Одна лишь идея, что мне предстоит создать принципиально новое художественное пространство и внутриальбомный временной континуум, была настолько всепоглощающей и неподъемной, что я тупо не мог решиться на её воплощение. Начинал писать тексты — и следом отправлял их в урну. Не было искры. Я даже выкидывал песни целиком на протяжении 2014 года. Поэтому-то альбом столько раз и переносился. Поэтому и вышло видео, родившее ныне столь популярный мем про “перевернуть игру”, где Порчи сидел с грустным лицом на лондонской студии, а я не шибко уверенно тыкал факом в объектив. Уже тогда у меня было какое-то количество материала, но он меня самого не устраивал, и кроме части “Кем ты стал” из того времени ничего не выжило.

П: Было много давления!

О: Да, испытание вторым альбомом — это сильная хрень. Это как второй роман у писателя — а ведь я решил довести эту параллель до логического конца с помощью фигуры Марка. Но тут следует сделать еще одно отступление. Кроме негатива и стресса, был и позитив. Пока откладывал написание альбома, я с каждым годом становился всё известнее. И я выпускал дохера музыки! Люди об этом забывают, но в промежутке между двумя пластинками у меня вышел тянущий на целый альбом “Mixxxtape 2”, состоящий целиком из новых песен на оригинальные биты — то есть, по факту, еще один альбом. Более того, многие считают его моим лучшим релизом. Альбомом я его не назвал лишь потому, что после “Вечного Жида” мне хотелось сделать нечто цельное, плюс у меня уже была задумка тотального, переплетенного “Горгорода”, только не было смелости ее воплотить. Оглядываясь назад, я отдаю себе отчет в том, что “Горгород” мог в текстовом плане быть на несколько порядков вывереннее, проведи я в работе над ним два месяца, шесть месяцев, два года. Но с другой стороны, это утверждение бессмысленно, так как я прекрасно понимаю, что этого бы попросту не произошло.

П: Андрей, помнишь, мы говорили о семейных ссорах, ноу хомо? Их было много перед тем, как он приступил к написанию альбома. В какой-то момент я сказал: “Чувак, ты либо заканчиваешь пластинку, либо я возвращаюсь в Англию”.





О: Я из тех, кто прокрастинирует, занимаясь тысячей других, зачастую сложных и ответственных дел, лишь бы не заниматься главным. Но все это не меняло того, что я постоянно ощущал зависший надо мной дамоклов меч второго альбома. А сел я за него лишь в тот момент, когда понял, что если не напишу сейчас, накануне презентации, не смогу взглянуть на себя в зеркало плюс друзьям и слушателям в глаза. То есть я запустил ситуацию, довел ее почти до катастрофы — и в последний момент вырулил во многом благодаря адреналину. Благодаря тому обстоятельству, что альбом целиком написан за три недели, он и стал настолько цельным. Я писал один трек — и параллельно с ним ещё четыре других, в тексте которых делал связывающие интерссылки. Я приведу один-единственный хардкорный пример того, как это происходило. Песня “Накануне” за исключением первых строчек, которые есть также и в “Не с начала”, целиком была написана за день до выпуска альбома, днем 12 ноября. И самое сюрреальное дерьмо — это момент во втором куплете, где главный герой торопится любой ценой дописать роман — “лишь успеть бы к утру”. Это место, в котором мы с героем альбома пересекаемся: я в спешке, накануне выхода альбома и питерского концерта, едва успевая записывать неожиданно полившиеся из меня строчки, писал о писателе, который в спешке пишет “Где нас нет” накануне роковых событий. Это было невероятно странное эйфорическое ощущение. Многослойное переплетение реальности и вымысла, рекурсия — называй, как хочешь. Всю ночь мы записывали этот трек и скиты с нуля.

Вообще запись этого альбома напоминала мне ситуацию, когда человек, удирая от огромного пса, способен перепрыгнуть трехметровый забор, хотя это противоречит законам природы. Нормальному человеку, в том числе мне, написать, записать и выпустить этот альбом за три недели не под силу, тем более, как правило, я пишу очень долго. С “Горгородом” же это получилось из-за невероятного выброса адреналина. Я не мог нормально спать на протяжении месяца. К тому моменту, когда я вышел на сцену в Петербурге, я не спал уже 60+ часов подряд. Причем об ускорителях речи не шло, потому что я не могу писать, когда я под чем-то. И вроде как даже неплохо отыграл концерт, хотя не помнил новых текстов, так как только что их написал. Пиздец полный.

П: Это странная фигня. Обычно, если человек не спит, он превращается в растение. Окси же подпитывался адреналином и начинал писать.

О: Порчи тоже был вынужден писать и переписывать многие биты в последнюю минуту. Не думай, что все биты уже были готовы, а я на них просто запрыгнул. В последние недели мы всё делали синхронно. Например, “Башня из слоновой кости” была изначально совсем в другой тональности, а за два дня до выпуска альбома мы наугад поменяли бит, и он зазвучал намного лучше и эпичнее. О, точно, я хочу упомянуть в этом интервью двух людей, без которых этот альбом стопудово не вышел бы. Это записывавший, сводивший и мастеривший его Макс Кравцов, звукоинженер группы Кирпичи. Еще я благодарен его жене, которая не ушла от него и не прокляла меня, хотя он неделю буквально жил на студии, чтобы все успеть. Ты должен понять: мы выпустили альбом 13 ноября, кажется, в три часа дня, а за полчаса до этого Макс всё ещё сводил его из-за записанной в последнюю ночь “Накануне”. По этой причине один из треков альбома, “Кем ты стал”, оказался запорот. Он мог звучать куда круче, но нам банально не хватило времени. Но в целом Макс провёл удивительную работу и поразил меня как человек — вот с ним мы тоже как будто в тур съездили, причем самый хардкорный. Я, конечно, не хочу, чтобы это сейчас выглядело как речь актера, которому вручают “Оскар”, но необходимо рассказать об этих людях, оставшихся в тени. Второй человек, без которого бы не вышел альбом — мой менеджер Женя Муродшоева, которая осуществляла всю логистику и жизнеобеспечение нас во время записи, плюс психологически очень сильно помогла, когда уже даже у Порчи сдали нервы. У меня ведь до прошлого лета не было менеджера, я все, кроме концертов, делал сам. И без нее я бы попросту не закончил проект.


(пауза)


Ну и раз уж на то пошло, сейчас добавлю еще одно разоблачение. Это ее голос на скитах. Эта идея пришла в последний момент, что для записи скитов надо брать не профессионального актера, а человека, который состоит со мной в тех же отношениях, что и Кира с Марком — я решил, что так будет, быть может, менее убедительно в плане актерской игры, но более трушно в плане тотального смешения реальности и вымысла. И я просто поставил ее перед фактом, что осталась одна ночь до релиза, и ей сейчас нужно будет записать восемь скитов — и это при том, что они еще даже не были написаны, а Женя ни разу в жизни даже не слышала свой голос на записи! В итоге закончила она к утру, и в целом, кроме, может, одного-двух мест, где проскальзывает фальшь из-за банального недосыпа, справилась она блестяще, особенно учитывая обстоятельства. Ох, это было жестко. Мы же до последнего не верили, что альбом “склеится” в единое целое, так как ранее слышали его лишь фрагментами. Но в итоге худо-бедно, но...

П: Ой, да перестань!

О: Он постоянно мне это говорит, мол, я прибедняюсь. Но говорю честно: если взять текстовое наполнение, то я не считаю, что этот альбом прямо настолько хорош, как о нём со временем стало принято говорить. А то даже критика была какая-то бесхребетная, и ругали его совсем не за то, за что следовало бы (зато теперь начнется, я чувствую!) Я вообще не считаю, что альбом глубокий. Да, затронуты вечные темы, но вместе с тем они же очень просты: конфликт власти и художника, роковая женщина, сделки с совестью и т.д. Тот факт, что альбом превратился в настолько заметный культурный феномен в столь короткие сроки, — это говорю не я, а сотни статей, ему посвященных — говорит не только о качестве релиза, но и об удручающем состоянии современной русской массовой культуры. В альбоме всё просто, и я уж точно не вплетал туда скрытые смыслы, додуманные подростками в сети. Задачи, которые я перед собой ставил, были скорее техническими концептуальными задачами, с которыми сталкивается автор. Можно ли создать убедительный, непротиворечивый мир с нуля, не прибегая к какой-либо визуализации, объяснениям или сноскам, исключительно в аудио-формате, причем на 90% зарифмованном? Оказалось, что можно. Можно ли при этом избежать авторской речи, ограничившись только монологами — внутренними и внешними? Оказалось, что возможно и это, в альбоме нет моей речи. Можно ли пойти еще дальше и написать понятный линейный нарратив о человеке, целиком составленный из разрозненной прямой речи, которую он слышит на протяжении жизни? Трек “Где нас нет” доказал, что и это возможно. Но на момент написания альбома я этого не знал, а задач было в разы больше — рассказать о себе и последних годах своей жизни, при этом не рассказывая о себе, ибо заебало; научиться говорить эзоповым языком; перенести кинематографические приемы на текст — все эти стопкадры, фальстарты, зум-ины, без которых альбом бы не ожил. И можно ли, черт возьми, все это сделать именно в рэпе, не понижая качество флоу и рифм? Поэтому я медлил, откладывал и сомневался. Я мог давным-давно сделать то, что от меня ждали — альбом о рэпере Оксимироне, с баттлрэпом, рэпом о рэпе и всем тем, к чему привыкли люди, но на тот момент мне это было совершенно неинтересно. В итоге я рискнул, и все получилось. Плюс мы и подумать не могли, что “Горгород” произведет такой фурор.


Вторую часть интервью Porchy и Oxxxymiron'a о ночёвках в баре "1703", загадочном объединении Kultizdat, фейковой дружбе и песне-меме "Крыса-стукач" читайте здесь.