Jubilee: "Мне всегда было насрать, что обо мне говорят"

Jubilee начал заниматься рэпом в одно время с Гарри Топором и Johnyboy, но свой первый сольный релиз выпустил только в конце февраля 2016 года. Пока остальные записывали песни и альбомы, Jubilee горел баттл-рэпом, организовывая уличные баттлы "Хуякс", в которых принимал участие, например, Ресторатор. В следующие несколько лет уместилась недолгая история группы Грехи Отцов, участие на "Версусе", первые сольные шаги и тандем с Галатом.

Мы поговорили с Jubilee о разнице между альбомом и микстейпом, проблемах русского баттл-рэпа, прошлогоднем "перевороте игры", причинах развала Грехов Отцов и не только.



— Со стороны возникает ощущение, что рэпом ты занимался вообще всегда.

— Мой первый текст — это написанный в 13 лет дисс на лучшего друга. Что тоже для меня характерно. Наверное, первые пять текстов были диссами. Хотя тогда я даже не знал, что существует баттл-рэп. Просто насмотрелся клипов на MTV и решил сделать что-то своё.

Потом я на какое-то время перестал всем этим заниматься и начал фристайлить. Что сказалось на том, что сейчас я неплохо это делаю: просто хожу и разговариваю рифмами. Получается, лет 10 где-то всем этим занимаюсь.


— Это, получается, твой первый опыт интервью.

— Собственного — да. До этого только отвечал на вопросы за Крипла. Он сам писал об этом в твиттере, так это уже не секрет. Была странная тема: мы только объявили о том, что он входит в состав Грехов. А Крипл поехал в Беларусь и пишет оттуда: “Вот, прислали вопросы с Rap.Ru, надо отвечать”. Он и попросил меня. Я приехал из института, встретился с чуваками. Мы сели и стали думать, как бы на этот вопрос ответил Крипл, проговаривали все реплики его голосом. Мне со школы нравилась его музыка, было очень прикольно.

Вообще интервью — это тонкая тема. Часто оказывается, что артист не такой интересный человек, как ты думал. И уже по-другому к нему относишься.


— Почему первый сольный релиз тогда выходит только сейчас?

— Потому что это важно. Раз в год у меня происходит перезагрузка ценностей: что за дерьмо я записывал, что за чушь писал в твиттер, как я жил и общался с людьми? И каждый раз мне не нравится моя прошлогодняя версия. Сейчас я начал замечать, что этот процесс происходит всё реже. И пришла пора что-то выпустить. Мне уже не стыдно за то, что я выпустил полгода назад. А новый материал мне очень нравится. У меня было очень много претензий к совместным микстейпам. Если бы это был мой сольный материал, они бы не выходили, но там учитывалось не только моё мнение.



Сейчас я нашёл звук, который мне не надоедает через два трека. Мне всё время было скучно делать одно и то же. Я никогда не понимал, как артисты находят свой стиль и работают в нём годами, пусть и делают круто. Взять того же ATL, у которого все песни похожи друг на друга. Я немного завидую, что не могу найти такой же стиль. Сейчас вот очень понравился альбом Magicool.

У меня была песня “До конца”, которая многим очень понравилась: “Вот, круто, делай такое же!” А я не понимаю, как это: я ведь уже записал эту песню. Лучше я сделаю ремикс на “No Flex Zone”, лучше запишу песню к 14 февраля. У меня постоянно что-то менялось и было скучно делать один и тот же звук.


— О чём вы говорили на следующее утро после встречи с D.Masta?

— Мы поговорили ещё ночью, когда поехали тусоваться на квартиру, смеялись и давали друг другу лещей. Большинство не понимало, что произошло: “Держи блант, не парься”. Я был немного подавлен, но тогда было сложно рационально мыслить, был немного в шоке. Я охуел, как сильно драматизировали ситуацию в комментах, когда вышел тизер. Меня это наоборот смотивировало больше сил на музыку бросить.

Я и не ожидал такого: мне всегда было насрать, что обо мне говорят. Особенно в рэпе. И в один момент я решил, что всем тоже насрать и не мог подумать, что это кого-то заденет. Я убедился, что не у всех такое мироощущение, как у меня.

Многие думают, что мы распались именно из-за ситуации с D.Masta, На самом деле, это просто ускорило процесс. Всё бы развалилось и без того момента.


— А почему у Грехов Отцов ничего не получилось?

— Мы делали плохую музыку. Мне вообще кажется, людей больше привлекала не сама музыка, а образ жизни, который мы вели. Мы же снимали кучу видео про то, как бухие тусуемся на районе, творим разную жесть.

Мы думали сделать русский аналог Raider Klan, A$AP Mob и Odd Future. Перемешать это в нужных пропорциях и сделать Грехи Отцов. Но музыка была ужасная: мы сами сводили треки, делали всё спустя рукава. Был максимально несерьёзный подход.


— Что вам дал приход Крипла?

— Очень многое: о нас в основном заговорили из-за того, что Крипл к нам присоединился. У нас был с ним общий знакомый, который передал, что Крипл заинтересован в совместной тусе, куда он хотел взять ещё Ригоса. Но у нас уже была своя тусовка и мы просто предложили Криплу стать её участником. Но было сложно. Он был гораздо старше нас и это сыграло свою роль. Подход к жизни, творчеству — всё было разным.





— В песне “До конца” у тебя была строчка о том, что ты плохой лидер.

— Ну да, большинство идей ГО шли от меня. Я и был Грехами. У меня нет ни к кому претензий, надеюсь, у них ко мне тоже. Мы не общаемся два года, а за это время ни у кого из них толком не вышло ни одной песни. Наверное, можно сказать, что я был двигателем этой темы.


— Что ты, в таком случае, делал не так?

— Я пытался навязать всем свои интересы и плохо понимал, как нужно работать с людьми. Одно дело — тусоваться вместе и почитывать рэп на выходных, другое — делать какую-то движуху вместе. Сейчас я понимаю, что больше не буду собирать такие тусовки.


— Главный урок, который ты вынес из истории ГО?

— Если ты помогаешь людям, не нужно рассчитывать на их благодарность. Скорее всего, её не будет. Это не обида или претензия, просто пометка себе на будущее.


— После ноябрьского “переворота” не было желания что-то изменить в собственном релизе?

— Нет, он мне всё ещё нравится. Да я и не почувствовал, что “игра перевернулась”. Я знал, что русский рэп хорош и есть куча MC, делающих крутую музыку. Скриптонит и Мирон просто подтвердили это в очередной раз.

Мне нравится, как о перевороте игры говорят, словно о неком стихийном явлении. “Вот, ноябрь-2015, тот самый легендарный месяц”. Я весь год чувствовал, что выходит много хорошей музыки. То, что в один месяц вышло несколько крутых релизов, не означает, что русский рэп перешёл на новый уровень. Он и так на нём был.


— “Горгород” или “Дом с нормальными явлениями”?

— Мне альбом Мирона нравится чуточку больше. Но Скриптонит объективно лучше звучит. Он куда более музыкальный и новаторский в плане звука. Многие мои знакомые восторгались альбомом Окси сразу после выхода, но сейчас, когда я листаю ленту, я встречаю только песни Скриптонита. Да и непрофильные издания, вроде “Медузы” или “Сноба”, берут интервью у Скриптонита с подтекстом “автор лучшего рэп-альбома 2015 года”. На такие вещи нужно ориентироваться: как общество приняло альбом. Если он задел какие-то струны в обществе, значит, он был лучше. Своё мнение я стараюсь особо не учитывать в этом вопросе, но лично мне больше нравится альбом Окси, потому что я очень ценю, как он написан.


— А что тебе не нравится в русском рэпе?

— Сейчас многие говорят: смотри, рэп на таком высоком уровне, прямо как на Западе. Каждый второй у нас Drake, Future и Wiz Khalifa вместе взятые. Но это не так. Если мы берём не в расчёт топовых рэперов, а говорим о новичках, то большинство из них звучит вообще одинаково: автотюн, 808 биты, строчки про бланты и блок. И выглядят они одинаково.

На этом уровне музыка остаётся серой и блеклой. Шесть лет назад была армия рэперов, читающих под пианино про гашиш в подъезде. А сейчас рэперы уже не читают, а поют. И про блант и блок вместо гашиша и подъезда. Они всё ещё одинаковые. Это хорошо видно на микстейпе Степана Кармы. Но лично к нему никаких претензий, он крутой.


— Почему баттл-рэп в России после баттла “Oxxxymiron/Johnyboy” не стал развиваться дальше, а наоборот, ушел в никуда?

— Он ушел туда задолго до того баттла. Мне то же самое Галат говорил перед тем “Версусом”: “О, сейчас все начнется!”, но нет, не началось. Это был гигантский хайп-трейн, все артисты на нем прокатились — потом всё, пропали. Потом случился баттл Мирона и Johnyboy — и я знал, что дальше будет то же самое. Это изначально была неправильная схема: я ориентируюсь на западные баттлы, и там никто из суперзвезд не баттлится. Никто не хочет быть Johnyboy. Он просто не рассчитал, что вот так можно потерять вообще все одним баттлом. Что от него все отвернутся после одного поединка. Я не знаю, зачем он это сделал. Я бы не был таким самонадеянным. Я люблю баттлы, но я могу оценить собственные силы.

Drake вот говорит о том, что планирует баттлиться. Он не первый год инвестирует в KOTD, канадскую лигу, и говорит, что давно хочет попробовать. Но при этом сам говорит в интервью, что ему есть, что терять. И что ему все менеджеры говорят: “Не надо этого делать! Ты проебешь все! Тебя уничтожат и ты будешь выглядеть как идиот! Ты из другого мира рэпа”. Баттл-рэп — это темные коридоры хип-хопа, поэтому на Западе там новички только баттлятся, у которых фолловеров в твиттере меньше, чем у тебя.


— Вы с Галатом собирались идти на Версус друг против друга.

— Да, мы думали об этом. Это было бы прикольно. У нас было по раунду написано друг на друга, но потом мне эта идея разонравилась.




Клип на одну из многих совместных песен с Галатом. В 2015 у тандема вышел совместный микстейп "Enigma", концерты на первых порах они тоже дают вместе.


— И сейчас вообще нет никакого желания участвовать?

— Ну как, я пишу что-то, я же не могу себя контролировать, строчки рождаются сами по себе. У меня написано по раунду почти на каждого участника основной лиги. Но не все хотят. Я и Топору предлагал, и Хайду. Меня третий год вызывает на баттл PLC, думаю, может, с этим что-то сделать. А когда у тебя баттл через месяц, ты написал, приготовился, знаешь раунды наизусть, но не можешь написать ничего другого — ты заряжен только баттлом. Это выбивает тебя из колеи. Я так сейчас не хочу, мне комфортно песни писать.


— Существует ли гострайтинг в баттл-рэпе? Как к этому относятся внутри тусовки?

— Зрителям, думаю, похуй, но соперники будут использовать это в качестве инструмента против тебя. Но это не нужно воспринимать всерьез (как и почти всё в баттлах), потому что абсолютно все так или иначе подкидывают друг другу строчки. И это нормально: рэперы оценивают куплеты друг друга перед баттлом. Кто-то посоветует что-то убрать, кто-то скажет, что добавить. Это же игра. В её рамках читать чужие строчки это очень не круто, но все всегда обмениваются панчлайнами. Просто тут нужно не спалиться, кто и что тебе подбросил, а иначе начнутся эпичные разоблачения. Я своим приятелям в общей сложности написал тонны текстов для их баттлов, также и они мне постоянно предлагали свои рифмы. Просто в этом заключается суть баттлов: максимально убедительно доказать окружающим, что твой соперник — лжец, трус и несостоявшийся человек. Ты можешь, грубо говоря, жить на деньги родителей, но обвинять оппонента в том, что он живет с семьей — никто не поедет к тебе домой проверять. Важно просто создать впечатление такое, чтобы все поверили твоим словам на время баттла.


— Когда ты начал читать комиксы?

— Когда мне было… ну во сколько лет люди начинают читать — вот тогда и начал. Не знаю, откуда они появились у меня дома, но это были самые олдскульные комиксы, “Черепашки ниндзя”, украинские комиксы какие-то, мне отец их приносил. Это были мои первые литературные впечатления.


— Сталкивался со мнениями, что комиксы — это детская глупость?

— Я особо на это внимание не обращал. Это как читать комментарии на The Flow. У меня вот они все лежат, но они все на английском. На русском они всегда выходят с плохой версткой, ужасными шрифтами, кучей грамматических ошибок. В маленькой книге может быть миллиард опечаток.

Сейчас скажу, какие у меня есть. “The Killing Joke” в двух экземплярах — один я купил, второй подарили на концерте. Есть “X-Men” 1980 года, есть русские комиксы “Пантеон” — это чувак-сценарист, тоже на концерт притащил. Что офигенно в том, что я читаю про комиксы — люди приносят их на концерты и дарят мне.


— Три любимых комикса, которые надо прочитать каждому?

— “Песочный человек” Нила Геймана. Он гигантский, там миллиард выпусков. Я бы посоветовал еще, наверное, “Хранителей”. И “Girls” мне всегда нравились. Блин, это тяжело — выбрать любимых. И еще “Джокер”. Там, наверное, лучшее, самое дикое изображение Джокера. Ну и многие хвалят тот самый “The Killing Joke”. Кстати, когда его только должны были локализовать на русском языке, был анонс, что название переведут как “Убийственная шутка”. И я даже писал локализатором тогда: нет, это не так, на английском в названии есть игра слов, которая теряется на русском. “Смешно до смерти” звучало бы куда логичнее. Жаль, что в итоге перевели по-другому.


— “Дэдпул” тебе понравился?

— Да, охуенное кино! Вообще идеальный комикс-муви! Я так боялся смотреть, что столько хайпа было вокруг — типа это слишком хорошо, чтобы быть правдой. Это же комиксы про супергероев, я не могу к ним относится серьезно никак. А “Дэдпул” максимально несерьезен, в этом его дикая прелесть.


— У тебя есть планы, чем ты будешь заниматься дальше?

— У меня есть желания и амбиции, как и у всех людей. Раньше я расписывал наперёд, когда мне было лет 18: сейчас выпущу вот эту песню, через год — вот эту. Сейчас я понимаю, что это не работает. Что, жить по одному плану всю жизнь? Это хрень, за год могут измениться взгляды на многие вещи.

Я как-то спорил со звукорежиссёром, с которым работал в то время. Пытался доказать, что в музыке 1+1=хит: если ты долго работаешь, то выпустишь тот самый хит. А он говорил, что 1+1=единорог. Потому что музыку невозможно спрогнозировать, её прелесть в том, что она непредсказуема.


— А появилось направление, в котором хочется двигаться?

— Да, нащупал его. Хотя всё наверняка успеет сто раз поменяться. У меня дико разбомбило, когда вышел “Горгород”. Я хотел сделать город с географией, с картами, я уже заморочился всем этим. И тут наш общий знакомый говорит, что вот, у Мирона будет альбом с концепцией. Подумал тогда, что было бы забавно, если там тоже что-то про город будет. И вот выходит альбом, я вижу обложку и думаю: “Стоп, нет-нет-нет, этого не может быть, и что мне теперь делать?” Пришлось переработать релиз, потому что не хочется выпускать что-то, что с первого дня заклеймят копиркой чужого альбома.





— Ты говоришь, что не позиционируешь “Emoji FM” как альбом. Почему?

— Кого это ебёт в 2016 году? Никто не измеряет: EP это или LP. Никто не замеряет количество треков или их длину. Как будто если это микстейп, песни станут хуже. А если альбом — лучше.


— Альбом накладывает больше ответственности. Альбом — это событие, это этап.

— Это просто слово. Люди становятся звёздами, написав хит, а не хороший альбом. Macklemore мог бы написать ещё 50 альбомов, какая разница, если бы у него не вышел “Thrift Shop”?


— Тебе не кажется, что не называя “Emoji” альбомом, ты немного сбиваешь градус ожиданий к собственной работе?

— Это все такие мелочи, что это даже обсуждать скучно. Для творчества это совершенно не важно. В этом, кажется, косяк многих исполнителей — они пытаются все рационализировать, все по полочкам раскидать. Но творчество не терпит рационализации, тут же все рандомно абсолютно. Особенно в наши дни — либо ты делаешь охуенные песни, либо посредственные. Все остальные детали просто засоряют мозг.


— Какие у тебя амбиции? Когда мы говорили с Illumate, тому было достаточно пары сотен человек на московских концертах. А тебе?

— Вся моя деятельность сейчас — творческая. Рэп не сделал меня суперзвездой, но открыл мне множество дверей. И сейчас люди платят мне за то, что я занимаюсь творчеством в нескольких разных сферах. Но музыка остаётся мне ближе всего.

Если много людей разделяют твою точку зрения, ты просто делаешь хорошую музыку. На мой взгляд, бездарный артист не может стать суперзвездой. Если я не рассекаю на “бентли” и не собираю “Ледовый дворец” — значит, ещё не записал настолько крутую музыку. Вот об этом и надо париться. И пробовать, искать пути. Поэтому “Emoji FM” — это в любом случае шаг в верном направлении.


— Ты занимаешься гострайтингом?

— Да, но не для рэперов. Иногда пишут, просят написать текст на “Версус”. Но я тогда называю какие-то астрономические суммы, чтобы человек сразу отстал. Я в любом случае не могу писать нормальный рэп другим людям. Пишу поп-артистам, слышал свои песни по радио.

Я какой-то теневой артист, получается: даю интервью за Крипла, на радио появляюсь через других людей.


— Если перед тобой будет стоять выбор: быть успешным гострайтером или неуспешным сольным артистом, что ты выберешь?

— В психологии есть термин “арт-терапия”: ты берёшь всё плохое, что с тобой происходит, и пытаешься из этого сделать что-то красивое. Либо ты занимаешься творчеством, либо сдохнешь в депрессии. И я не могу жить без творчества: пишу что-то каждый день, это даёт энергию. Ну будет у меня куча денег — и что? Я всё равно буду несчастлив.

Сейчас я могу себя стимулировать. Эмоциями, которые испытываю, когда слышу собственный крутой трек. Это кайф, брать ужасную ситуацию своей жизни и делать из неё что-то крутое. В этом и заключается главная цель творчества.