Ладо Кватания: "До сих пор воспринимаю запрет клипа Хаски "Иуда" как шутку"

На Афише Daily вышло интервью с Ладо Кватанией — режиссером клипов-блокбастеров, поработавшим с группой Ленинград, Хаски, Oxxxymiron и другими.

Несколько фрагментов из него можно прочитать ниже. Полный текст — по ссылке.



РАБОТА С ХАСКИ НАД ВИДЕО ДЛЯ VOGUE

Мне хотелось сделать что‑то уникальное — сделать портрет не столько отдельно взятого артиста, сколько портрет России. Как бы это пафосно ни прозвучало. Я подумал про Диму Хаски.

Насколько я знаю, Дима не хочет фигурировать в медиа. Потому что считает это абсолютным злом и видит в этом исключительно капиталистическую модель. Но я ему рассказал, что хочу сделать портрет того пространства, в котором мы обитаем. И он, как яркий представитель этого пространства, также рефлексирует и конвертирует это в свою музыку.

Сначала у меня были мысли зайти на территорию Марины Абрамович и устроить выставку с Димой в главной роли, где каждый человек может задать ему вопрос и он должен отвечать предельно честно, а мы бы это фиксировали. Но потом я понял, что форма съест содержание.

Редактор Vogue Катя Штоколова прислала нам шаблоны вопросов. И мы с Димой в течение двух дней подряд просто разговаривали по 5–6 часов на разные темы. И я сейчас жалею, что у меня не было возможности записывать эти разговоры на диктофон.

Мы сформулировали примерные направления ответов. Затем Дима присылал мне драфты, и, если мы понимали, что степень откровенности переходит грань, мы начинали ее камуфлировать.

По моим ощущениям, я знаю, где откровенные ответы, а где абсолютные дурь и чушь. Но когда я читаю комментарии к видео, я прихожу в оцепенение. Потому что мне казалось, что глупость лежит на поверхности, а люди в нее начинают верить. Или, наоборот, это откровение, а люди его воспринимают как позу, пижонство и кокетство.






ЗАПРЕТ КЛИПА "ИУДА" И ЦЕНЗУРА

Я до сих пор воспринимаю это как шутку. Через полгода после выхода клипа мы получили награду за лучший клип, а на следующее утро я проснулся от сообщения, что его заблокировали. Почему сейчас, а не полгода назад?

Я даже показал клип сотруднику [правоохранительных органов]. Ведь если тут есть правила, то я хотел бы их знать, чтобы играть по ним или интеллигентно обходить. Я хотел бы, чтобы они распространялись на весь контент, который производится в России. Потому что я как зритель, мягко говоря, недоволен половиной дегенеративного контента, который есть на различных медиаплощадках.

Когда я показал клип сотруднику, он сказал, что в начальной части есть ощущение, что это употребление наркотиков. Но когда прозвучало слово "наркотики", я говорю: "Стойте! А где они там?" И когда он досмотрел до конца, то понял, что это метафора.

Сценарий, концепция, презентация — все же зафиксировано на бумаге, можно почитать и убедиться. Эти документы даже использовали в качестве доказательств в суде, потому что была попытка найти какой‑то диалог, чтобы они разбанили клип. Правда, вместо этого какой‑то районный суд постановил заблокировать остальные 4 клипа Хаски.

Я пытаюсь для себя разобраться, нужна ли цензура. В советское время она провоцировала любую творческую фигуру быть более изобретательной. Другая крайность — вседозволенность. Когда это абсолютно лобовое, примитивное послание. Когда его автор просто эпатирует.

Нет, эпатаж это не всегда плохо. Я очень люблю Ларса фон Триера, который всю карьеру на нем построил. И сила его таланта в том, что он умеет так это делать, чтобы на протяжении всего сеанса тебе было максимально дискомфортно в кресле. Чтобы ты потом выходил из зала, ругал его и говорил о тех темах, о которых он хочет говорить.