Молодой Платон — трэп-ментальность в 16 лет

Есть традиции, которые даже хаотичный 2020-й год не способен нарушить. Одной из таких для нашего сайта является “Новый Флоу” — проект, в рамках которого мы каждый год рассказываем о новичках, в которых верим, которых слушаем и которые, на наш взгляд, являются яркими и самобытными героями.

Feduk и Obladaet, Ic3Peak и Gone.Fludd, Пасош и Loqiemean, Недры и Луна были героями “Нового Флоу” еще до того, как стали хитмейкерами и хедлайнерами. Надеемся, что и этот, уже пятый по счету сезон откроет для вас новых любимых артистов.



Проект “Новый Флоу” задумывался как площадка для подсвечивания новых перспективных имен — но еще никогда в ней не появлялся герой настолько юный.

Платону исполнилось 16 в конце ноября. За последний год он успел поработать с Big Baby Tape и Pharaoh, выпустить два релиза (последний, “In Da Club”, — неделю назад), и он уже вовсю работает над третьим.

“Работа” — это вообще одно из самых часто употребляемых слов Платоном. “У меня трэп-ментальность. Постоянная суета в поисках заработка” — говорит он.

На самом ли деле у него богатые родители, как любят писать хейтеры в комментах? За что его заценивают более взрослые коллеги? Почему молодежь сходит с ума по лакшери-брендам? Это правда, что Платон бросил школу?

Ответы — в нашем интервью (это первый раз в истории “Нового Флоу”, когда материал публикуется не в виде моно-, а диалога. В таком виде он работает лучше всего).

И обязательно дочитайте до финала — там мы устроили Молодому Платону экзамен по старому и не очень старому русскому рэпу.



— Ты постоянно на студии, даже спустя неделю после выхода нового EP.

— Никогда не останавливаюсь. Уже работаю над следующим альбомом.

Спасибо, кстати, что выкладываете меня. Мне мать постоянно присылает: “Вот, тебя The Flow опубликовали”. Приятно очень.


— А она откуда знает?

— Да она все знает. Она знает, кто такой 42 Dugg! Шарящая женщина. У нее ведь сын — Молодой Платон. Обязана разбираться. Знает всех русских, всех американских. Ее любимчики — Lil Uzi Vert и Gunna. А из русских любит Тейпа.

Мама — мой представитель. Поскольку я еще молод, чтобы самостоятельно подписывать документы по дистрибьюции, это делает она. Вот у меня контракт есть с Warner, там много подписей мамы стоит. Моих и Вадима Маца, соответственно. Мацон — мой менеджер, также работает с Тейпом и Бульваром.


— Ты недавно был на стриме, где в квартиру привели настоящего тигра.

— Мне позвонил Плохой Пацан, это рэпер и стример: “Приезжай на стрим, сейчас тут будет дрессировщик с тигром”. Оказалось, это тот же чел, что был на съемках клипа Тимати “Звездопад”. Мы с Goody приезжаем — а там все на нервяках, ждут этого тигра. А когда зверь зашел — вся нервозность спала, он такой добрый был. Я впервые в жизни гладил тигра.

Я диких животных не боюсь. У меня была фотография со второго или третьего класса, когда мы ездили в Театр зверей имени Дурова. Там предлагали фоткаться с животными. Все подходили фоткаться с зайцами, котятами, а я — с крокодилом в левой руке и с огромной змеей на шее. Slime!


— Как ты думал, что произойдет, когда появится тигр на хате?

— Все, что угодно. Что он либо квартиру разнесет, либо будет спокойно сидеть, либо нас всех съест. Получилось нечто среднее. Он квартиру раскидал, телек чуть не уронил, но с нами был спокоен. Ему понравились игрушки. У нас была шапка для сафари настоящая из Кении, мы ее дали тигру — и он ее насквозь прокусил. А она стальная. И еще он знатно разорвал маленькую игрушку тигра. Ему всего два месяца, а он был уже таким большим зверем.







Это как собаки. У них в три-четыре месяца дико рост прет. У меня была собака Билли, джек-рассел, и у моих родителей оказалась аллергия на нее. Пришлось сдать ее обратно в питомник. Но она у меня пробыла три недели, и за три недели научилась перепрыгивать через барьер высотой метр. Джек-расселы очень активные.


— Тебе собаки нравятся или кошки?

— Кошек я никогда не любил. Они какие-то бессмысленные. Ну реально. Вот ты приходишь домой — и собака тебя обожает, бежит к тебе, радуется. А когда к кошке приходишь, она просто лежит такая “ну окей”.

Сейчас я собираюсь съезжать на отдельную квартиру. Думал завести собаку, но понял, что это очень сложно. Это, грубо говоря, как ребенок. Я к такому не готов. Я же молодой, люблю еще там поездить, тут потусить. У меня очень много дел и я не люблю помногу спать. Со вчерашнего дня я так и не ложился (мы созвонились в 15:00 — прим. The Flow). А вчера проспал 17 часов. Много работаю. А та музыка, над которой я работаю прямо сейчас, это абсолютно новый для России звук.


— “In Da Club” — почему ты выбрал для релиза такое название?

— Потому что меня захлестнула клубная жизнь. В жизни, мне кажется, есть два этапа тусовок: это вписки на хатах, которые я пережил год назад, и клубы. Это уже прям богатое дерьмо. Когда ты подъезжаешь на “мерсе”, заходишь весь на стиле. Я потусил немного в клубах, и понял, что хочу сделать про это трек. И назвать его “In Da Club”. Про то, как мы на дрипе появляемся в клубе, все в шоке, такие: “О боже, это же они!” Вдохновляли меня Gunna, который постоянно читает про клубы, и Pop Smoke, у которого такая тема была на посмертном альбоме. И, конечно же, Фифтик.

Я позвонил битмейкеру Skipass, говорю: “Мне нужен бит в стиле hyperpop”. Бит есть, делаю песню. Все готово, осталась обложка. Понимаю, что все уже на мази, улетаю в Турцию. В итоге обложка затягивается на 3-4 дня. И я под конец Турции говорю себе: “Блин, хочу альбом сделать”. И быстро сделал еще пять треков.

“ЦУМ” в сравнении с ним — уже супердетское дерьмо. На “In Da Club” слышно, что я вдохновлялся музыкой Lil Uzi Vert. Вот последний альбом Uzi и Future похож на “In Da Club”. Крутой релиз у них, но мне кажется, что сейчас Uzi уже не туда плывет, если сравнить с тем, что он делал на “Luv Is Rage 2”.


— На каком районе живешь?

— Куркино, самый новый район Москвы, по-моему. Он в 2000 году заложен. На северо-западе находится. За МКАДом, но это еще Москва. Мне тут очень нравится, но я не в том возрасте, чтобы здесь жить. Был бы я пенсионером уже — тогда с радостью. Мне же надо выдвигаться куда-то постоянно. Зачем тратить на такси тысячу рублей, если я мог бы тратить всего триста?


— Кто тебе показал рэп?

— Сидим мы однажды на кухне с моей няней. Мне лет пять. Я хаваю булку с маслом. Она говорит: “Ты же занимаешься вокалом, спой мне что-нибудь”. Я спел. Она такая: “Не, это не твое. Ну-ка зачитай”. Я что-то набубнел и она говорит: “Ты должен быть рэпером”. Я такой: “Фу! Какой рэп?” Я его тогда не слушал вообще, у меня в топе были Майли Сайрус, Фаррелл Уильямс, то, что в телике играло.

Андеграунд-рэп я и по сей день не переношу. Это антимузыкально, я считаю. Поэтому мое отношение к олдскулу не поменялось, для меня он скучный. В этом есть какой-то дрип, своя история, которую я уважаю, но это все-таки не то, что я слушаю.






Сейчас рэп — это уже не только рэп. Рэперы — они бедные. И всегда такими были. А вот новая школа — Young Thug, Gunna, — я бы не назвал их рэперами. Это прям поп, смешанный с уличным черным соусом.

Ты же помнишь, когда в Arena by Soho постоянно привозили америкосов? Offset, A$AP Rocky, Young Thug, Future. Я вчера пересматривал видосы с этих концертов и думал: “Почему меня там не было?” Но я тогда прям очень малой был. У меня есть цель, чтобы Soho привезли Lil Uzi Vert и чтобы я выступил у него на разогреве.


— Вернемся к истории про няню. Она сказала, что ты должен делать рэп, хотя тебе такая музыка не нравилась. Что изменилось?

— Я продолжал слушать поп, вокалом занимался. Хотел пойти на “Голос. Дети” даже, но забил. И вот в 2018 году появляются РНБ Клуб и Big Baby Tape. Я понимаю, что это нечто абсолютно новое, и что на эту волну надо быстро запрыгивать.

Моим вдохновителем был Matt Ox, у нас не было столь же юного артиста. А он с XXXTentacion фит делал. Matt Ox мне, кстати, в директе ответил на днях, хочу с ним фит сделать. Это будет очень жесткое дерьмо, его же в России много кто знает и все ассоциируют со мной. В общем, я понял, что надо врываться в дерьмо.

Я начал делать треки, стал их всем засылать. И потом мне ответил Бутахин, менеджер RNDM Crew, где тогда были Feduk и OG Buda. Мы с пацанами заобщались, с их помощью я выпустил первый альбом — ну и дальше завертелось.


— Ты сразу понял, что тебе не только слушать такую музыку нравится, но ты еще и записывать ее хочешь?

— Конечно. Я не могу восхищаться чем-то, не пытаясь этого повторить. Это как со спортом: восхищаясь некоторыми футболистами, хочется и самому выйти на поле.


— Ты же восемь лет занимался футболом.

— Да, играл с папой, еще когда мне было два. В возрасте семи лет я решил пойти в школу “Химки”, она буквально через дорогу от моего дома находится. Эта команда сейчас в премьер-лиге играет. Там я и провел восемь лет. Хотел стать профессиональным футболистом, даже в “Динамо” успел поиграть, но недолго.


— На какой позиции?

— Я пробовал все позиции в центре поля от нападающего до центрального защитника. Лучше всего у меня получалось в нападении, потому что я был одним из лидеров своей команды, когда совсем малой был.







— Почему решил бросить?

— Не мое. Не люблю физические нагрузки. Я смотрел на тренера своего по индивидуальным тренировкам. Он закончил карьеру из-за травмы, будучи суперталантом, в 16 лет уже играл в основе “Динамо”. И я подумал: “Не, я так не хочу”. Тем более футболистами становятся только единицы. А в России это и вовсе невозможно. Либо у тебя богатые родители, либо ты отправляешься домой, так нигде и не сыграв. Это мне рассказывал выпускник “Динамо”. Он закончил школу, а ему сказали: “Триста тысяч или мы тебя не пустим в основу”.


— За какую команду болеешь?

— Обожаю “Ювентус”. Есть интересная история про это. Я раньше занимался карате. Был в Италии на чемпионате мира по карате, где, между прочим, занял третье место. Жил в отеле с отцом. Помню: сидим мы с ним на ресепшне и подходит директор гостиницы, разговаривает с нами, спрашивает: “А футбол любите?” Мы: “Конечно!” Спрашивает: “За какую команду болеете?” “За “Ювентус”. Тут он мне говорит следовать за ним. Мы заходим к нему в кабинет — а там все, просто все в “Ювентусе”. У него часы “Ювентус”, кружка “Ювентус”, стеллаж “Ювентус”, постеры с игроками “Ювентус”. Он достает из какой-то подсобки новенький ремень “Ювентус” и говорит: “Держи!” Он и сейчас у меня есть.


— Хейтеры под любым твоим дропом пишут: у него точно богатые родители. Что можешь на это ответить?

— Это не так. Батя вообще развелся с моей мамой. Мы с ней сейчас живем одни. А мать до моего рождения владела бизнесом. Девяностые, сам понимаешь. И поэтому у нас квартира в Куркино. Когда я родился, она ушла из бизнеса, все продала. Сейчас она работает в бассейне “Акватория” за 30 тысяч. Я вот только недавно закрыл ее долги.


— И тебя не напрягает, когда такое пишут?

— Сначала напрягало. Месяца два еще после дропа “ЦУМа” у меня сильно горела жопа. “В смысле? Это же мой труд! Почему его не оценивают по достоинству?” У меня же родители вообще не богатые. Я же всем этим занялся, чтобы их прокормить. Потому что уже пора. Я не могу сидеть, когда мне уже 14 лет — столько было, когда я начал, — и просто отдыхать. Я не готов к такой жизни, как у всех. Я хочу выделяться с самого детства. Я убежден, что начинать зарабатывать человек должен с 14 лет. Но многие мои ровесники считают, что в юности надо отдыхать, а потом, когда начнется универ, уже браться за ум. С другой стороны, если бы все зарабатывали с 14 лет, занимаясь каким-то экстраординарным делом, выходящим за пределы общих рамок мышления общества, то не было бы таких вундеркиндов. А я бы назвал себя вундеркиндом, как бы сильно это не звучало.

Короче, я понял, что должен зарабатывать бабки для мамы. Она вложила все в меня. Я хочу ее обеспечить, чтобы она вообще ни о чем не думала. Она свой бизнес продала, чтобы вложить в меня. А я вложу в нее. Меня сильно это мотивировало на начало карьеры.





— А что со школой?

— Мне там вообще не нравилось. Я ушел после девятого класса, забрал документы. Учителя в шоке были: “Куда он? Колледж?” Да какой колледж! Деньги есть, все есть. Это мое дело и моя музыка.

У нас была церемония вручения аттестатов. Надо было подниматься на сцену, тебе директор выдавал документ. И вот стою я перед директором. Учитель у меня спрашивает: “Куда ты уходишь после девятого класса?” На меня все так смотрят. А я говорю: “В трэп”. И ухожу. Клянусь! Люди вокруг, кажется, даже не поняли. Ничего, потом поймут. Я очень люблю, когда в меня не верят.

Я не хочу ждать двадцати, чтобы начать шевелиться. Мне нужно все и сразу, понимаешь? У меня сейчас запас огромнейший. Я удивил тем, насколько я малой. Я даже не думал, что так будет. Мне, возможно, передалась от матери предпринимательская жилка. Я в точку попал. Дал индустрии то, чего ей не хватало. Сейчас я смотрю: все пацаны моложе 17 лет, которые делают рэп, все, абсолютно все, на меня подписаны. И у всех строчки мои есть. Клянусь! И мне это очень приятно. Пусть молодые таланты развиваются, пускай вдохновляются мной.


— Ты упомянул отца. Вы коннект поддерживаете?

— Конечно! Его развод с мамой… Скажу так: меня это еще больше смотивировало. Мне тогда было 10. Я нормально это воспринял. Это жизнь. Даже не плакал, хотя возраст-то какой. У меня не было времени разбирать эту ситуацию, я сразу понял, что мне надо что-то делать.

Я уверен, что если бы они не развелись, никто бы меня не видел таким, каким я являюсь сейчас. Когда семья полная, ребенку хорошо, он не хочет выходить из зоны комфорта. Чтобы выйти из нее, нужно быть сильным. После того, как они развелись, я долго раздумывал: что же делать? Вот у меня есть мать, которая работает в бассейне, без бизнеса, и я. Молодой. Маленький. И я хочу именно отцу доказать то, что мать в надежных руках. Что я буду даже лучше ее обеспечивать, чем это делал отец. Намного лучше.

Я поэтому никогда не мог сидеть на месте, не представляю свою жизнь без хастла. У меня трэп-ментальность. Постоянная суета в поисках заработка. Ведь деньги, если разобраться, это главное. Деньги решают все. Деньги влияют на счастье, деньги влияют на благополучие твоих детей, родителей. А когда родители в комфорте, когда сам в комфорте, — это и есть счастье. За деньги можно купить все. Даже женщин.


— А любовь?

— Я не верю в любовь. Я не представляю себя в жизни с кем-то. Не готов подпускать кого-то настолько близко. Влюбленность школьная была, что-то там чуть-чуть, но это не то дерьмо.

Я смотрю на западных рэп-звезд. У всех есть дети. Они их постоянно выкладывают в инстаграм. Но ты видел, чтоб они часто с женами фоткались? Нет такого. Детям я готов дать все, но насчет отношений… У меня очень много друзей из рэперов, которые были в отношениях, но потом они все их закончили. Ну потому что это не для рэпа. Не может быть рэпер в отношениях и быть вдвоем с девушкой. Ну не может такого быть. Возможно, в 30 лет я поменяю свое мнение, пойму, что мне нужна семья и хорошая женщина. Но сейчас я к этому не готов. Все отношения в юном возрасте заканчиваются какой-то херней. Абсолютно все. Тем более, когда ты рэпер, и тебе постоянно пишут девушки в директ.

Вот говорят: “За каждым успешным мужчиной стоит успешная женщина”. У меня такая есть. Это моя мать. Однозначно.







— Когда забирал документы из школы, советовался с родителями?

— У моих родителей абсолютно разный менталитет. Есть папина линия. Он и его мама постоянно говорили: “Нужно учиться, учиться и еще раз учиться. Поступать в универ. Без учебы ты никем не станешь”. Типичный советский менталитет. И есть линия моей мамы. Еще когда мне было 2 года, ее мама сказала: “Он станет музыкантом”. Мать с самого начала придерживалась такого же взгляда.

И вот порог. Девятый класс. Поначалу мать говорила: “Одиннадцать классов закончи, а там решим”. Потом выходит “Маладой”, “NHL”, и она говорит: “Все, окончи девятый класс и бросай. Музыка — это твое”.

Мы наняли репетитора к ОГЭ. Проучился я два занятия и сказал: “Мам, я не могу так”. Она в шоке: “Как же ты будешь сдавать?” “Пока не знаю, посмотрим”. И в итоге — что? И в итоге ОГЭ в этом году отменяют из-за карантина. Судьба распорядилась.

В итоге в аттестате у меня, кажется, шесть троек.


— У тебя был любимый предмет?

— История. Она больше всего расширяет кругозор. История показывает человечество изнутри. К тому же, все циклично, и, возможно, ошибки прошлого помогут тебе вести себя в будущем.


— Любимый исторический период?

— Русская революция, когда Ленин с большевиками пришли к власти. Эти события изменили менталитет всего народа. Я считаю, что это темный период нашей истории. Я не поддерживаю большевиков. Была страна, Российская империя, она круто развивалась и по экономике входила в топ. Но у нее был слабый правитель, царь Николай II. Все его движения на троне приводили к плохим последствиям. Это и Ходынка, это и его отречение. Он сам себя закопал. Большевики — это же колхозники. Тогда у нас все города были примерно на одном уровне. А сейчас Москва — не Россия вообще. И Советский союз привнес эти многоэтажки панельные уродские, эту серость. А до революции люди жили в высококультурном обществе. Но, видимо, так и должно было случиться. Потому что колхозников, крестьян, уже слишком было много на тот момент. Они бы так просто не остановились.


— Идеальная Россия для тебя — это какая?

— Это страна, где создается оригинальный контент. Потому что двигатель прогресса сейчас — это контент. На нем строится экономика. На нем и на каких-то производственных вещах, конечно же. Почему мы должны догонять? Почему мы не можем стать топ-1 державой? Это у нас в менталитете не заложено, наверное.

У нас если люди вышли на доход миллион в месяц, то они больше не развиваются. Их все устраивает. У американцев и европейцев все по-другому. Если они подняли миллион, они хотят еще больше. Но европейцы, в то же время, очень экономные. Потому-то итальянцы богатые, поэтому немцы богатые. Это страны, у которых есть основа экономики. Немцы и итальянцы лучшие в машинах. Италия — еще и в моде. Америка лучшая в создании контента.

Моя мама часто бывала в командировках, когда работала менеджером в Erich Krause. И вот однажды она вернулась из Италии и рассказала такую историю. Увидела, как за столом сидели мужики, итальянцы. Все в шубах. И соревновались, прикинь, кто подешевле купил шубу. Один: “Вот я свою за 7000 баксов купил”. Другой ему: “А я свою за пять, ха-ха!” И тот прям расстроился. А у нас наоборот: ты лох, если купил дешевле. У нас безжалостный разрыв между рабочим классом и богачами, которые свой кусок урвали еще в девяностые. Но пришло новое время. Пора писать новую историю за счет молодых.







Я бы в старости стал политиком. Мне OG Buda говорил, что он хочет стать мэром Тюмени. Можно делать музыку вечно, но нельзя вечно быть суперактивным. Россия — моя родина. Я хочу потом не уезжать куда-то, а улучшать свою страну. Кайфово и президентом было бы стать. Это я шучу. Ну а может, и не шучу. Я поэтому и белый билет себе не делаю. Откупаюсь. У меня поллиноз самой высокой степени. Я вхожу в зону наблюдательности, почти инвалид. У меня аллергия, крапивница, было два отека Квинке, два раза в больницу забирали с отеком дыхательных путей из-за этой дичи. Поэтому я спокойно могу себе сделать белый билет. Но ты понимаешь, что это будет значить? Полное закрытие всех государственных путей. Лучше я откуплюсь, но получу военный билет. И потом у меня будет возможность войти в круги Думы.


— У тебя на прошлогоднем альбоме была строчка: “Я в твоем трэп-доме объявляю карантин”. Ты как предсказал!

— Та вообще ванга-строчка. Я был в шоке, когда понял. Мир полностью изменился из-за карантина. Будто нет нормальной жизни, которая была раньше. Только суета странная. Но это изменится через год-два.


— Как он повлиял на тебя?

— Лишил заработка. Концертов. Если бы не карантин, у меня в 2020-м была бы намного больше известность. Из-за этого я немного загоняюсь, но все будет кайф, я уверен. Это же у всех происходит. Lil Baby потерял, хотя это был его лучший год.


— Чувствуешь себя обворованным обстоятельствами?

— Именно так. Тейп так же себя ощущает. У него же тур должен был быть и альбом должен был выйти весной. В итоге вышло только два сингла, все пришлось перенести.





— Ты попал в ролик “Татлера” и ЦУМа, посвященный молодым трендсеттерам. Для тебя это было важно?

— Конечно. Он посвящен поколению Z. Там еще Катя Адушкина снялась. Я бы туда еще позвал футболиста Сергея Пиняева, в Чертаново играет.

Когда меня позвали, я понял, что это то, чего я хотел. Дорогое дерьмо. Коллаборация с ЦУМом. Да это же мой альбом так называется! И мне в итоге подарок от ЦУМа подогнали.


— Ты говорил: “Дорогая брендовая одежда для меня — один из смыслов жизни”. Почему?

— Одежда очень влияет на то, как человека воспринимают. Допустим, мои друзья одеваются так же, как я. И поэтому мы друзья. А есть люди, которые одеваются по-другому. Одежда — это очень важно для артиста. Посмотри, как одеваются западные звезды. И посмотри, как одевается большинство наших рэперов.

Я стараюсь на полном соусе быть. Я недавно получил бабки, пошел сразу в ЦУМ. Купил Bape, Kenzo, Gucci.





Поведение — это очень важно, но одежда влияет еще и на твое восприятие самого себя. Я заметил еще одну интересную тему. Когда я захожу в будку в спортивках и тапках, я зачитываю не так, как если захожу в очках Burberry, кофте Bape и кроссах Fendi. Я чувствую этот соус и понимаю: да, я вот такой, я красава, я богат.

У молодежи растет стиль. Еще год назад я одевался суперобычно. За год у меня случился суперпрогресс в одежде. При этом большинство шмоток у меня по скидкам. Надо же знать места. Кроме Gucci — на Gucci не бывает скидок. Сейчас по скидкам почти не беру уже, люксовые бренды по скидкам не найти, как правило. Но я покупаю с умом — только те люксовые вещи, которые нужны всегда. Вот у меня есть черный зип-худи Bape, я постоянно в нем хожу. Черный рюкзак Kenzo — постоянно при мне, он очень стильный и удобный, текстильный.

Мой любимый цвет — черный. В черных луках я чувствую себя большим мальчиком.

Вообще мои вдохновители — это западные артисты. То, как Gunna одевается. Это их лайфстал. Как Kizaru говорил в интервью The Flow: невозможно не любить сучек, дорогие шмотки, цепи — это все атрибуты богатой беззаботной жизни. Когда ты в возрасте рэпера Gunna не заботишься о том, как сдать сессию, а когда тебе похуй. Он идет в LV, покупает себе сумки. Идет в салон, покупает себе Corvette. Но чтобы получить такой лайфстайл, нужно очень много воркать. И вот поэтому рэперы, молодежь в целом покупают себе такую дорогую одежду.







До недавнего времени у меня не было супербрендов типа Prada, Gucci, Kenzo. Но недавно было у меня два закупа. Два дня подряд. Первый закуп — это худи Bape, “тимберленды” и ремень. Мать отреагировала: “О, прикольно. Черный лук — топ”. На следующий день я приезжаю с “эйсами” Gucci за 50 тысяч. Она говорит: “Что?! Сколько?!” А я говорю: “Я специально их взял, чтоб почувствовать себя легендой”. У меня никогда не было такой обуви. Я их купил, взял в руки и понимаю: “Они мои. Они мои!” Это ведь и есть счастье, один из его принципов. Когда ты понимаешь, что ты успешен. Что ты можешь больше. И это тоже мотивирует еще больше работать, еще больше зарабатывать. Поэтому я считаю, что в стильных премиум-вещах есть магия.

У меня есть очень крутой лук. Это поло Kenzo красно-зеленое, Gucci “эйсы”, белые джинсы рваные, белые очки и ремень Gucci. Я вчера встал, взял в руки бутылку шампанского, закрыл глаза и почувствовал себя на гольф-поле мультимиллионером. Мысли материальны, понимаешь?


— Сколько такой лук стоит?

— Кое-что я брал со скидками. Gucci — за 50. Kenzo — 10 тысяч со скидкой. Джинсы — пять. Ремень Gucci — 30. Очки — подарок. И носки “найковские” — 300 рублей. Ну и сумка LV — 150. Это не очень дорого. Аксессуары только дорогие, но аксессуары — всегда самое важное.


— Платон, в чем твой секрет, что тебя в таком раннем возрасте уже заценивают более успешные артисты?

— Даже не знаю. Наверное, потому что я привношу что-то принципиально новое. Ломающее рамки. Опережающее время.


— Что для тебя трэп?

— Стиль жизни. Трэп — это дорогие шмотки, крутые часы. Сучки.


— Но ты про гламур. Трэп ведь — криминальный жанр.

— А трэп и превратился в гламур. 2020-й на дворе, братан. Уже негры на улицах не так часто стреляют. Все хотят делать бизнес, мутить бабки. Все черные богатые. Все!

Вот я наткнулся на инсту рэпера с одной тысячей подписчиков. А у него уже “мерседес” и Gucci ремень. Откуда? Откуда у них это? А все потому что они привыкли жить в таком дерьме, в вечном хастле. Они родились в бедности — и поднимаются. Может, конечно, многие зарабатывают нечестными способами, но все равно, это поднимает их статус и уровень жизни.


— Как ты познакомился с Тейпом?

— Он мне написал буквально через сутки после выхода “ЦУМа”. Он отправляет мне голосовое: “Чувак, пожалуйста, скажи, что ты это сам делаешь”. Я такой: “Да, братан, сам”. На этом общение прекратилось, а потом у меня выходит трек “Маладой”, записанный на его студии, и он в ночь дропа трека говорит: “Приезжай на студию, давай общаться”. Мы сдружились, сделали несколько фитов, пока они все в демках.







Мне был очень важен такой зацен. Тейп — лучший рэпер России. Клянусь. Он самый соусный, самый стильный. Ему недостает, может, плотной работы с аудиторией, того, чем он сейчас начинает заниматься. Как эта петиция “Верните соус карри в Макдональдс”. В 2018-м, когда он взорвал, можно было выстрелить только на крутом музле. Сейчас уже не так.


— А Моргенштерн крутой? Это про скилл общения с аудиторией.

— Он гений в том, что нашел такой подход. Но я его не уважаю. Подход идеальный, но лучше потерпеть, поднапрячься, пролить пот и постараться изменить что-то. Лучше я буду не таким известным, но я буду делать новый звук и буду стараться что-то менять. Пусть на это у меня уйдет десять лет, а не три года, как у Моргенштерна, но я сделаю это.


— Главный урок, который тебе дал Тейп?

— Он вообще изменил меня как человека. Вся туса Molly Mo поменяла меня. Главный урок от Тейпа? Их было очень много. Из того, что первым приходит на память, — делать очень выборочные фиты. Не распылять свое творчество.


— Платон, я впервые услышал о тебе благодаря Рожкову с RNDM Crew. Он же работал с тобой до Тейпа и Маца, верно?

— Да, мы изначально с ним сработались. Это вот когда написал Бутахину. Я всем закидывал свои первые треки послушать. Бутахин ответил — и мы законнектились с RNDM Crew.


— Почему решил пойти к Тейпу в итоге?

— Ну во первых, это контракт. Во-вторых, личный коннект. Когда я познакомился с Егором и всей командой, я понял, что это мои люди. Они мне дадут совсем новое восприятие жизни, иной лайфстайл. Будут меня учить. А еще Мацон не лезет в творчество, это тоже важно.


— Фит с Фараоном. Как это произошло?

— Я как-то просыпаюсь. Вижу сообщение от Фараона: “Привет”. Ну и начали общаться. Он говорит: “Залетай на студию, у меня для тебя есть демка”. Сделали очень быстро все.





— Ты офигел? Еще один лидер жанра захотел с тобой поработать.

— Не думаю, что офигел. Но почувствовал себя круто. Pharaoh — легенда, безусловно. Я его слушал, когда был малой. Очень приятно, когда такие легенды к тебе обращаются.

ЛСП вот на меня подписался. Много хорошего про меня говорил. Сейчас хотим фит сделать. Я его пиздец обожаю, его музыка — просто в сердце. Его альбом “Magic City” 2015 года — это же пиздец, что за звук. Новое дерьмо для своего времени. Автотюн в России! 15-й год. Трек “Безумие”, он читал там про “спрайт”. Про “спрайт”! Когда мне было девять лет. Что?!


— А ты “дерти спрайт” когда-то пил?

— Нет. У меня был кодеин на студии, но я решил лучше не пить. Пацаны на студии попробовали, сказали, что жестковатый. К наркотикам я хуево отношусь. Мне не нравится быть в таком состоянии, когда ничего не соображаешь.


— Ты постоянно в компании молодых рэп-звезд. На тусовках точно не обходится без допинга. Тебе же явно предлагают.

— Да и я не обхожусь без допинга. Могу выпить. Если “in da club” — значит, “in da club”. Если тусить — то тусить. Если работать — то работать. Смешивать нельзя. Если я пью, значит, я пью жестко. Невозможно пить и работать. С курением так же.


— У тебя не было ОГЭ в школе. Поэтому мы устроим тебе экзамен по старой и не очень старой школе рэпа.

— Погнали!


— Первый вопрос: Yung Trappa часто называл себя “Треззини”. Знаешь, к кому это отсылка?

— Нет.


— Это фамилия первого архитектора Петербурга. В архитектуре занимался тем же, чем Trappa — в музыке.

— Жестко. Буду знать.


— Второй билет. Продолжи фразу “Спасибо Центру за...” — за что?

— Я не родился тогда еще, брат! Не понимаю, о чем речь.


— Как зовут Бледного?

— Кирилл.


— “Будущие мамы” — чья песня?

— (мотает головой)


— Как назывался первый альбом Децла?

— Может, “Вечеринка”?


— На альбоме была эта песня, но назывался он иначе.

— Тогда не знаю. Это когда он уже называл себя Le Truk?


— Нет, раньше. А альбом назывался “Кто ? Ты”. Последний вопрос: в одном из треков ты цитируешь строчку “Буду погибать молодым”. Знаешь, кто ее автор?

— Нет (смеется). Не Каста?


— Неа.

— Подсказку?


— У него в имени есть слово, похожее на “молодой”.

— А, так это МС Молодой! Такого я помню.


— Это не он. Автора строчки “буду погибать молодым” зовут Мистер Малой.

— А, понял! Что, жестко опозорился, да (смеется)? Я же говорю, что рос на другой музыке. Я представляю другое поколение.


— Кем ты видишь себя через 10 лет?

— Легендой. Хастлером. Богачом. Мультимиллионером.