"Три билборда на границе Эббинга, Миссури" — находить смешное в жутком
Мартин МакДона, говорят, в мире известен в первую очередь как театральный сценарист, а не кинорежиссёр. Судя по найденным описаниям пьес, в них примерно то же, что и в его лентах: локальность повествования, замкнутый пул персонажей, многосоставные истории, мат, насилие и чуткая работа с эмоциями. Вернёмся к этому, когда начнём обозревать театральные постановки, но пока про фильмы Мартина.
"Три билборда" — третья с половиной картина британца (дебютный "Шестизарядник" — получасовая проба пера) за полтора десятка лет карьеры. И если к предыдущим его "Семи психопатам" можно задать ряд неудобных вопросов (хоть лента-то и отличная), то ругать первый полнометражный "Залечь на дно в Брюгге" не нужно, вульгарно и пошло. Может, и есть за что, но, ради всего святого, зачем? “Брюгге" — почти идеальное кино, где жестокость соседствует с трогательными моментами, сквернословие — с поэзией, криминальные разборки — с умиротворяющими локациями. “Билборды” же — про менее туристические края.
Американское захолустье наших дней. Мать убитой с полгода назад девушки устаёт от отсутствия результатов расследования и заказывает рекламу с посланием шефу местной полиции на щитах у почти безжизненной дороги. Сам главкоп — вполне положительный персонаж, которого винить особо не в чем. Он даже не очень против фронды. Но на и без того ожесточённую из-за горя женщину ополчается вся инициативная часть городка, а не самый обязательный конфликт запускает череду дальнейших стычек.
При условной простоте истории сценарий сколочен предельно плотно. И если сразу после просмотра пара сцен вызовет вопросы о том, каково их место в конструкции — недолгих размышлений достаточно, чтобы те встали на свои места. По понятным причинам (сквернословие, насыщенность, яркие герои) "Три билборда" хочется сравнивать с ранним Гаем Ричи. Без криминального (почти) антуража, но с большей глубиной. И ощущения после сеанса столь же однозначны касательно уровня кино, но куда менее категоричны в оценке мотивов и событий в ленте.
Сюжетные повороты бьют по голове не только прямыми действиями, но и раскрытием персонажей. Новая сообщённая зрителю деталь о любом из полудюжины героев может запустить значительную его переоценку. И, даже придерживаясь крайних позиций, мол, актёры в кино неважны — они лишь рабочий инструмент режиссёра — невозможно не охренеть от инструментария "Билбордов" и того, как он применён. Блистают не только главные участники событий, даже второстепенные образы способны на поступки, претерпевают развитие, объёмны и живы. Возможно, корни такой проработки персонажей в театральном бекграунде Мартина (кино в наше время так почти не пишут), но обозрение театральных постановок мы пока опять отложим.
Фрэнсис МакДорманд раздаёт всем даже похлеще, чем в "Что знает Оливия", характером упираясь в потолок шкалы Мооса. Вуди Харрельсон обаятелен как пять-семь средних Вуди Харрельсонов. А Сэм Рокуэлл показывает, пожалуй, свою лучшую роль — слабохарактерного до абулии садиста и кретина с перспективами исправления. И все они препираются, тонут во взаимных обвинениях, оскорбляют, давят, ругаются — и делают всё перечисленное крайне остроумно.
Без значительных спойлеров трудно изложить сюжет, чтобы фильм не показался депрессивным из-за своей тематики. Впрочем, если пересказать историю, то он покажется — в описании — ещё мрачнее. Но это отнюдь не “тяжёлое” зрелище. Главный талант МакДоны и остов его лент — в жутком находить смешное, а через остроумное делать метко и точно.
И это с минимальной долей погрешности идеальное кино по идеальному сценарию. Который мог бы стать пьесой и иметь театральные постановки, если бы в каждой труппе был исполнитель на роль сильно пьющего карлика. Да, как в “Брюгге”. И никаких идей, почему у Мартина в фильмах карлики-алкоголики. Возможно, это какой-то чисто театральный прикол.
