Saluki — про альбом "Wild Ea$t", фит с ATL, сына и рынок битмейкинга
Интервью к выходу релиза, который ждали больше трех лет.
Арсений Несатый — так зовут Saluki — несколько лет не выпускал больших работ. 21 апреля наконец выйдет альбом Wild Ea$t, на котором есть фиты с ATL, Бастой и Markul. Мы поговорили с Saluki о новом релизе, а также о том, что у него происходило в то время, пока он не выпускал музыку: в том числе, расставание с Anikv и появление сына.
— В 2019 году ты говорил, что тебя бесят люди. А в этом — что тебя удивляет, что раньше ты был таким неприятным. Ты изменился?
— Да я думаю, просто как-то было некомфортно давать интервью. Да и вообще в целом жизнь сильно поменялась.
— Как именно?
— Просто ну какое-то взросление. Вся эта штука — рэп-игра (говорит с американским акцентом), первый успех. Я еще походил к психотерапевту… Когда разговариваешь с ребятами, 70% стопудово ходили к терапевту. Конечно, это все — странная такая штука, которую ты обычно не переживаешь.
— Обычно не переживаешь — это про успех?
— Не могу сказать, что был какой-то невероятный успех (говорит с американским акцентом), но даже и такой влиял. С одной стороны, все нормально, потому что всю жизнь меня окружают мои друзья, семья. С другой — иногда бывало странненько, да.
— Новый альбом — про твою жизнь, про какой-то важный для тебя период. Расскажи, про что именно он?
— Вообще про все, наверное. И про все, что любой человек проживает, и про какие-то вещи чуть поглубже, и про дружбу, и про меня, и про семью, и про то как я себя чувствую в этом мире, и про то, как взаимодействовать с разными людьми. Вот, не знаю, что у тебя случилось за три года? Я думаю, что тоже много всего.
— Он так или иначе где-то пробивается: мы все равно стараемся делать культуру.
К примеру, я недавно приходил на Studio 21, они отмечают пять лет и расширяются. И таких историй много — связанных с музыкой и культурными штуками, которые мы пытались выращивать и культивировать.
Может быть, я в меньшей степени, но вообще, я делал тусовки Fast Food Music в 2017 году. Я практически с 11 класса участвую в какой-то движухе так или иначе — был битмейкером, делал тусовки, постоянно приходилось что-то придумывать и зарабатывать деньги. И только с одной стороны, это было про деньги, с другой — это было просто интересно.
И я думаю, что так или иначе вся эта культура — она уже на подкорке мозга. И это сложно уничтожить.
— Не переживаешь, что сейчас много чего-то официозного и это как раз идет вразрез с той культурой, которую мы все так или иначе выстраивали?
— Я не знаю. Может быть, я это не сильно замечаю пока. Я как-то занимаюсь своими делами, и дел стало больше — у меня появился ребенок, ему пять.
— Какой из тебя батя?
— На самом деле, в последние месяцы херовый, потому что мы проводим меньше времени вместе, и меня это калит. Но я стараюсь все равно поговорить или поиграть во что-то с ним, потому что это важно. Оказалось, я довольно строг — со мной сложно хуевничать. Но я в первый раз в этой роли, ребята, сорри.
— Он тебя воспринимает как отца?
— У него есть живой отец, и Лика (жена Saluki. — Прим. The Flow) выстроила отношения так, чтобы он принимал участие в жизни сына. К примеру, у меня есть брат, и у него тоже есть родной отец. Но вот они не общаются, у них очень плохая история, и я знаю, насколько важно, чтобы у тебя была такая связь. Поэтому я ни в коем случае не препятствую общению, но да, Модест меня воспринимает как папу.
— Планируешь ли ты своих детей?
— Да, конечно. Сейчас очень много всего, поэтому мы пока чуть притормозили этот вопрос. Но через годик-два уже хочу.
— Расскажи, чем занимается твоя жена?
— Лика режиссер, работает с европейскими артистами, снимает клипы, но хочет переходить ближе к фильмам. Скоро у нее должна выйти короткометражка.
— Как вы познакомились с ней?
— Да просто случайно.
— Кажется, что между вашим знакомством и свадьбой прошло не так много времени. Тебя не пугал такой решительный шаг?
— Наверное, я что-то искал. И когда оно нашлось, не было никаких вопросов.
— Как тебе далось расставание с Anikv?
— Да так же как и любые расставания. Я понимаю, почему так произошло, все понимают, что это нормально. Меня, наверное, чуть раньше все это разъебало, поэтому все как бы так.
— Работаешь ли ты еще со Степой Osa?
— Наверное, да (смеется). Знаешь, когда вы вместе столько лет, кто-то может отколоться, а потом через полгода прийти обратно, или же вы где-то там заобщались. У нас уже настолько все связи выстроены… Я жил со Степой год. Мы иногда можем не общаться по полгода, а потом опять начать, потому что у нас все друзья общие, мы все давно друг друга знаем, знаем, где кто как обосрался. Это обычная дружба, и это нормально. Сейчас мы не общаемся, но такая хуйня каждый год.
— Тебя не трогает, что Степа остался работать с Аней?
— Нет, я всем ребятам сказал: “Круто, работайте, вообще не парьтесь по поводу меня”. Потому что в этом никогда не было никакого вопроса.
— Ты писал про трек “Огней”: “Оглядываясь на год назад, когда я написал эту песню в один из самых низких и хуевых, и в то же время счастливых моментов моей жизни”. Что это был за период?
— Позапрошлое лето, кажется. Там были какие-то непонятки в отношениях, все ломалось и сломалось почему-то в день, когда я должен был уезжать. И всякая эта фигня наложилась, не было сил писать материал, но “Огней” все равно родился, так что он да, такой болючий.
— Еще про “Огней”. Там есть фраза “Псам все по погоде, и все, будто в том анекдоте”. Что за анекдот?
— А я не помню, какой-то, видимо, смешной анекдот — мы были пьяные, когда писали этот трек. Мы поехали к кому-то на дачу: я часто всех вывожу куда-то за город, уже несколько лет так делаю. Это началось плюс-минус три года назад, когда я всех вывез на какой-то корпоратив (говорит с американским акцентом). И с тех пор мы периодически уезжаем на месяц и просто тусуемся, и что-то творческое еще там происходит.
— Кто бывает на таких корпоративах?
— Все ребята, с которыми я работаю и выступаю — у меня есть лайв-бэнд. Еще Никита J. Rouh, Сеня Sensee, Степа Osa, Саня — мой менеджер, какие-то друзья старые, друзья-артисты.
— Ты раньше работал с Warner. Лейбл не давил на тебя, что ты долго ничего не выпускаешь?
— В начале мы работали по авансовой схеме, потом по альбомной: хочу, приношу им релиз, не хочу — не приношу.
— С кем ты сейчас работаешь?
— Мой менеджер Саша и вся команда Димы из Frwrd Music — Дима еще менеджер Маркула. Я не подписан на Frwrd и работаю с ними в основном по дистрибуции. Я уже был в объединениях и хочу пока побыть сам по себе.
— Все предыдущие большие работы были связаны — последние и первые треки были буквально сведены друг с другом. Считаешь ли ты Wild Ea$t продолжением предыдущих альбомов?
— В плане подхода, наверное, да. На “Властелине калек” я хотел сделать эпопею — много разного звука, какая-то, блять, “Космическая одиссея”. Я в целом такое люблю, когда много деталей, персонажей, и все это складывается в большую штуку.
Касаемо идеи, я думаю, что нет. Это чуть другое. Но в целом тоже про меня. Мне сложно писать не про себя.
— У Wild Ea$t будет две части. По какому принципу организовано это разделение?
— Многие песни шли по наитию: они просто наболели и придумались очень быстро. И по ходу дела я понял, что все выстраивается в логичную идею.
Я два раза учусь на ошибках. У меня всегда есть путь от проработки своих проблем до уверенности. И потом опять все идет нахуй, и я начинаю заново принимать эту реальность, и прихожу к каким-то новым вещам. Мне недостаточно одной хорошей или плохой концовки — мне постоянно нужно повторять и проговаривать, и только тогда это как-то закрепляется. Поэтому и две части.
— Ты снял серию мини-фильмов еще в прошлом году. Они связаны с новым альбомом?
— Да. Смысл этих фильмов раскроется на альбоме. Там не останется вставок с врачом, но будут вставки с монологами артистов, которых я позвал на фиты: такие маленькие интерлюдии.
— У тебя в песне “Стресс” есть фраза “300 тонн, чтобы быть собой” — это про гонорар от битов?
— Нет, просто тогда на месяц столько хватало денег.
— Сейчас уже больше нужно?
— Мы не будем отвечать на этот вопрос (смеется).
— Ты выступаешь с музыкантами, а при этом сейчас многие читают под плюс и не парятся. Что можешь сказать про такой подход?
— Я и так, и так делаю. Где мне кажется, что все клево, я выступаю под плюс, где мне кажется, что песня устарела или мы просто сделали какую-то прикольную аранжировку, то выступаю с группой. Типа это все дрочь — разговоры о том, кто как должен читать. Это музыка в первую очередь, кому как кайфово, тот так и делает.
— Ты чувствуешь себя старшим, с тобой кто-то советуется из молодых чуваков?
— Я сам советуюсь с молодыми. Мы отлично подружились с Саньком Friendly Thug 52 Ngg. Какое-то время отвисали с Soda Luv, тоже было супер. Я много кого знаю, много с кем подружился. Есть какое-то от меня ощущение, как будто я суперзакрытый чувак, хотя на студии я вижусь со всеми, и все круто. Даже странно… Я удивился, насколько сильно меня уважают, и вообще, слушают. Мне кажется очень возрастной вот эта штука, что типа они молодые, а я уже нет. Это какая-то хуйня.
— Ты много работал с Bad Zu, с Димой Новой. Это люди, которые сильно тебя старше и опытнее. Насколько тебе комфортно это, не чувствовал ли ты покровительственного отношения?
— От Димы — нет, от Фила бывает такое (смеется). Мы с ним поругались, не общались полгодика, но сейчас все нормально. Соскучился по нему.
Я думаю, что окей, что опытные люди хотят чем-то помочь. Мы же общаемся, и это нормально — слышать мнение. Просто это твое решение, принимаешь ли ты это мнение или нет.
— Один из треков на “Властелине калек” продюсировал Скриптонит. С тех пор вы не пробовали поработать еще вместе?
— Тогда было вообще супер. После мы еще работали над парой треков у Юры 104 на альбоме — на один бит Скрип зачитал, на второй мы сделали трек. Не знаю, я чуть-чуть сейчас в другом, наверное, состоянии. Но так же люблю Скрипа, уважаю его. Это большая фигура.
— Мне запомнился пост Дани Порнорэпа про то, что саунд-дизайн победил — в нем он разгонял тему, что Скриптонит породил волну рэперов с битмейкерским бэкграундом, у которых текст всего лишь еще один инструмент и не имеет глубины. В том числе он упоминал тебя. Что бы ты мог ему ответить?
— Ну, наверное, сидеть дома и пиздеть гораздо проще, чем мешки ворочать. Сравнение — это часть культуры, часть того, на что все любят смотреть. Это спорт, соревновательный бизнес. Нормально, что кого-то сравнивают, нормально, что мы об этом сейчас разговариваем, нормально, что люди вдохновляются, даже нормально, что люди что-то пи́здят.
Но, я считаю, надо смотреть на дальнейшие шаги, которые кто-то сделал. Не бывает такого, что ты сделал что-то одно и на всю жизнь такой человек. Я это полностью отрицаю — каждый раз ты оказываешься в новом сезоне.
Мне нравится текстоцентричный рэп, мне нравятся не текстоцентричный рэп, нравится просто хуйня, и страдать мне нравится, мне, блять, все нравится — это моя жизнь. Мне правда нравится очень много разной музыки, и это сказывается на том, что я делаю. Может быть, меня сложно подписать под какую-то категорию, мол, этот человек делает это и больше ничего. Ну да, я не такой.
— А я не помню, какой-то, видимо, смешной анекдот — мы были пьяные, когда писали этот трек. Мы поехали к кому-то на дачу: я часто всех вывожу куда-то за город, уже несколько лет так делаю. Это началось плюс-минус три года назад, когда я всех вывез на какой-то корпоратив (говорит с американским акцентом). И с тех пор мы периодически уезжаем на месяц и просто тусуемся, и что-то творческое еще там происходит.
— Кто бывает на таких корпоративах?
— Все ребята, с которыми я работаю и выступаю — у меня есть лайв-бэнд. Еще Никита J. Rouh, Сеня Sensee, Степа Osa, Саня — мой менеджер, какие-то друзья старые, друзья-артисты.
— Ты раньше работал с Warner. Лейбл не давил на тебя, что ты долго ничего не выпускаешь?
— В начале мы работали по авансовой схеме, потом по альбомной: хочу, приношу им релиз, не хочу — не приношу.
— С кем ты сейчас работаешь?
— Мой менеджер Саша и вся команда Димы из Frwrd Music — Дима еще менеджер Маркула. Я не подписан на Frwrd и работаю с ними в основном по дистрибуции. Я уже был в объединениях и хочу пока побыть сам по себе.
— Все предыдущие большие работы были связаны — последние и первые треки были буквально сведены друг с другом. Считаешь ли ты Wild Ea$t продолжением предыдущих альбомов?
— В плане подхода, наверное, да. На “Властелине калек” я хотел сделать эпопею — много разного звука, какая-то, блять, “Космическая одиссея”. Я в целом такое люблю, когда много деталей, персонажей, и все это складывается в большую штуку.
Касаемо идеи, я думаю, что нет. Это чуть другое. Но в целом тоже про меня. Мне сложно писать не про себя.
— У Wild Ea$t будет две части. По какому принципу организовано это разделение?
— Многие песни шли по наитию: они просто наболели и придумались очень быстро. И по ходу дела я понял, что все выстраивается в логичную идею.
Я два раза учусь на ошибках. У меня всегда есть путь от проработки своих проблем до уверенности. И потом опять все идет нахуй, и я начинаю заново принимать эту реальность, и прихожу к каким-то новым вещам. Мне недостаточно одной хорошей или плохой концовки — мне постоянно нужно повторять и проговаривать, и только тогда это как-то закрепляется. Поэтому и две части.
— Ты снял серию мини-фильмов еще в прошлом году. Они связаны с новым альбомом?
— Да. Смысл этих фильмов раскроется на альбоме. Там не останется вставок с врачом, но будут вставки с монологами артистов, которых я позвал на фиты: такие маленькие интерлюдии.
— У тебя на альбоме есть Баста. Очень неожиданный выбор для тебя — кажется, что он рэпер не из твоей тусовки. Или ты с ним хорошо общаешься?
— Я не могу сказать, что мы прям постоянно общаемся, но когда видим друг друга я всегда такой: “Йоу, Вася, как дела, че у тебя вообще”. Он не любит, когда его называют Василий Михайлович, поэтому Вася — это Вася.
За последние годы я сильно сблизился с “Газом” в целом, дружу с их директором, Евгением Григорьевичем (Евгений Антимоний, сооснователь “Газгольдера”. — Прим. The Flow). И с Васей, и Митей (Дмитрий Миловзоров, диджитал-директор “Газгольдера”. — Прим. The Flow) мы в нормальных. Я этих людей вижу железно раз в две недели, плюс “Газ” — это очень приятное и теплое место, когда оно включает тебя в свой круг.
Баста отлично подходит под последний трек — когда я выпущу альбом, будет чуть понятнее, почему так сложилось.
— Расскажи про фит с ATL “Lagg Out”?
— Я люблю ATL, он очень крутой текстовик — тут вообще никаких разговоров нет. И как-то в последнее время я прямо начал в него врубаться и написал ему: “Серег, хочу с тобой что-то сделать”. Он такой: “Бля, вообще круто, я не ожидал”.
Мы долго, на самом деле, делали этот трек. Где-то полгода он собирался, и, конечно, охуительно дополнил, как бы все раскрыл. Я ему просто чуть накидал то, о чем я хочу трек, мы проговорили общую идею, и вот срослось.
И когда я услышал, что он поет в конце, охуел. Конечно, я не особо много слышал, где он поет в принципе, и мне очень приятно, что он позволил себе такой эксперимент со мной.
— Видела, что к недавно ты выпускал свою одежду и свечи. Что-то будет еще к выходу альбома?
— Меня заебывает музыка, потому что я очень много в ней сижу, и вот одежда и дизайн стали отдушиной. Мне нравятся всякие сложные штуки, мы делали свечи, и я смешивал ароматы. Детальная работа над запахом, над тем, как это выглядит, это круто.
Сейчас мы делаем очень большую коллекцию, в которую я вложил много сил. Мы наготове перед альбомом — я люблю, когда все срастается. И шмотки, и визуал, и чтобы все вместе. Для меня это большой кайф, и я могу только поблагодарить своих друзей: что они понимают, какой я ебнутый, и готовы с этим работать.
— Недавно твой брат сделал татуировку со словами Wild Ea$t. Это мощный мув. Вы, должно быть, очень близкие люди?
— У него был небольшой упадок, а я про упадки знаю все (смеется), и на этом фоне мы начали хорошо общаться. Ему уже лучше, у него новая жизнь, новое все. Он старше меня, ему 35. Сейчас он общается с моим друзьями, и все прикольно.
Почему он сделал татуировку — я думаю, ему это важно, для него это тоже часть новой жизни. И я думаю, что он просто хотел каких-то перемен.
— В свое время брат показал тебе программу для создания музыки BeatMaker 2. Он тоже музыкант?
— Нет, айтишник. Он просто шарил в программах, и когда я был малой, показал мне BeatMaker, мол, смотри, как круто. А Санек (менеджер Сени. — Прим. The Flow) потом в 11 классе на iPod touch мои демки и биты слушал. Мы одноклассники.
— Саш, каким Сеня был в школе?
— Не таким как все, и это нас и сплотило. Новый коллектив, новая школа… И когда ты находишь в человеке какие-то более интересные стороны, нежели во всей остальной массе учеников и людей, которые тебя окружают, это сразу очень сильно сближает. Тем более, что в фундаменте еще была музыка. Так и срослось.
— Сеня, ты говорил, что написал “5 минут назад” на iPad. Возможен ли сейчас сценарий, что кто-то пишет музыку в BeatMaker 2, а она становится суперхитом? Или индустрия уже поменялась?
— Конечно, возможен, можно работать на чем угодно и где угодно. Я вот все хочу скачать Ableton на телефон, надо попробовать.
Стив Лейси из группы The Internet до сих пор что-то делает в Garage Band на телефоне, хотя он вообще с Кендриком работает. Кстати, он сделал трек на мою компиляцию, когда мне было 16 лет, прикинь? Я ему сам написал, сказал, что мне очень нравится то, что он делает, напиздел, что я винил какой-то выпущу… А он сказал: “Базара болт, забирай”.
Тут все зависит от мастерства — ты просто загружаешь в свой секвенсор какие-то ваншоты (короткие сэмплы, звучащие примерно одну секунду — Прим. The Flow), и они будут звучать на телефоне так же, как на компе.
— В свое время ты брал интервью у Flying Lotus — как это получилось?
— Даниэль (бывший менеджер Фараона. — Прим. The Flow) меня подтянул к журналу Rolling Stone, и почему-то выбрали меня. Я готовился — хотел удивить его каким-то, блять, звуком — типа я все знаю. Мы сфоткались, я ужасно выглядел на этой фотке, никуда ее не постил. Но вообще, было круто: огромный черный двухметровый тип, просто машина… Очень интересный мужик. Это были отличные полчаса.
— Я не могу сказать, что мы прям постоянно общаемся, но когда видим друг друга я всегда такой: “Йоу, Вася, как дела, че у тебя вообще”. Он не любит, когда его называют Василий Михайлович, поэтому Вася — это Вася.
За последние годы я сильно сблизился с “Газом” в целом, дружу с их директором, Евгением Григорьевичем (Евгений Антимоний, сооснователь “Газгольдера”. — Прим. The Flow). И с Васей, и Митей (Дмитрий Миловзоров, диджитал-директор “Газгольдера”. — Прим. The Flow) мы в нормальных. Я этих людей вижу железно раз в две недели, плюс “Газ” — это очень приятное и теплое место, когда оно включает тебя в свой круг.
Баста отлично подходит под последний трек — когда я выпущу альбом, будет чуть понятнее, почему так сложилось.
— Расскажи про фит с ATL “Lagg Out”?
— Я люблю ATL, он очень крутой текстовик — тут вообще никаких разговоров нет. И как-то в последнее время я прямо начал в него врубаться и написал ему: “Серег, хочу с тобой что-то сделать”. Он такой: “Бля, вообще круто, я не ожидал”.
Мы долго, на самом деле, делали этот трек. Где-то полгода он собирался, и, конечно, охуительно дополнил, как бы все раскрыл. Я ему просто чуть накидал то, о чем я хочу трек, мы проговорили общую идею, и вот срослось.
И когда я услышал, что он поет в конце, охуел. Конечно, я не особо много слышал, где он поет в принципе, и мне очень приятно, что он позволил себе такой эксперимент со мной.
— Видела, что к недавно ты выпускал свою одежду и свечи. Что-то будет еще к выходу альбома?
— Меня заебывает музыка, потому что я очень много в ней сижу, и вот одежда и дизайн стали отдушиной. Мне нравятся всякие сложные штуки, мы делали свечи, и я смешивал ароматы. Детальная работа над запахом, над тем, как это выглядит, это круто.
Сейчас мы делаем очень большую коллекцию, в которую я вложил много сил. Мы наготове перед альбомом — я люблю, когда все срастается. И шмотки, и визуал, и чтобы все вместе. Для меня это большой кайф, и я могу только поблагодарить своих друзей: что они понимают, какой я ебнутый, и готовы с этим работать.
— Недавно твой брат сделал татуировку со словами Wild Ea$t. Это мощный мув. Вы, должно быть, очень близкие люди?
— У него был небольшой упадок, а я про упадки знаю все (смеется), и на этом фоне мы начали хорошо общаться. Ему уже лучше, у него новая жизнь, новое все. Он старше меня, ему 35. Сейчас он общается с моим друзьями, и все прикольно.
Почему он сделал татуировку — я думаю, ему это важно, для него это тоже часть новой жизни. И я думаю, что он просто хотел каких-то перемен.
— В свое время брат показал тебе программу для создания музыки BeatMaker 2. Он тоже музыкант?
— Нет, айтишник. Он просто шарил в программах, и когда я был малой, показал мне BeatMaker, мол, смотри, как круто. А Санек (менеджер Сени. — Прим. The Flow) потом в 11 классе на iPod touch мои демки и биты слушал. Мы одноклассники.
— Саш, каким Сеня был в школе?
— Не таким как все, и это нас и сплотило. Новый коллектив, новая школа… И когда ты находишь в человеке какие-то более интересные стороны, нежели во всей остальной массе учеников и людей, которые тебя окружают, это сразу очень сильно сближает. Тем более, что в фундаменте еще была музыка. Так и срослось.
— Сеня, ты говорил, что написал “5 минут назад” на iPad. Возможен ли сейчас сценарий, что кто-то пишет музыку в BeatMaker 2, а она становится суперхитом? Или индустрия уже поменялась?
— Конечно, возможен, можно работать на чем угодно и где угодно. Я вот все хочу скачать Ableton на телефон, надо попробовать.
Стив Лейси из группы The Internet до сих пор что-то делает в Garage Band на телефоне, хотя он вообще с Кендриком работает. Кстати, он сделал трек на мою компиляцию, когда мне было 16 лет, прикинь? Я ему сам написал, сказал, что мне очень нравится то, что он делает, напиздел, что я винил какой-то выпущу… А он сказал: “Базара болт, забирай”.
Тут все зависит от мастерства — ты просто загружаешь в свой секвенсор какие-то ваншоты (короткие сэмплы, звучащие примерно одну секунду — Прим. The Flow), и они будут звучать на телефоне так же, как на компе.
— В свое время ты брал интервью у Flying Lotus — как это получилось?
— Даниэль (бывший менеджер Фараона. — Прим. The Flow) меня подтянул к журналу Rolling Stone, и почему-то выбрали меня. Я готовился — хотел удивить его каким-то, блять, звуком — типа я все знаю. Мы сфоткались, я ужасно выглядел на этой фотке, никуда ее не постил. Но вообще, было круто: огромный черный двухметровый тип, просто машина… Очень интересный мужик. Это были отличные полчаса.
— У тебя в песне “Стресс” есть фраза “300 тонн, чтобы быть собой” — это про гонорар от битов?
— Нет, просто тогда на месяц столько хватало денег.
— Сейчас уже больше нужно?
— Мы не будем отвечать на этот вопрос (смеется).
— Ты выступаешь с музыкантами, а при этом сейчас многие читают под плюс и не парятся. Что можешь сказать про такой подход?
— Я и так, и так делаю. Где мне кажется, что все клево, я выступаю под плюс, где мне кажется, что песня устарела или мы просто сделали какую-то прикольную аранжировку, то выступаю с группой. Типа это все дрочь — разговоры о том, кто как должен читать. Это музыка в первую очередь, кому как кайфово, тот так и делает.
— Ты чувствуешь себя старшим, с тобой кто-то советуется из молодых чуваков?
— Я сам советуюсь с молодыми. Мы отлично подружились с Саньком Friendly Thug 52 Ngg. Какое-то время отвисали с Soda Luv, тоже было супер. Я много кого знаю, много с кем подружился. Есть какое-то от меня ощущение, как будто я суперзакрытый чувак, хотя на студии я вижусь со всеми, и все круто. Даже странно… Я удивился, насколько сильно меня уважают, и вообще, слушают. Мне кажется очень возрастной вот эта штука, что типа они молодые, а я уже нет. Это какая-то хуйня.
— Ты много работал с Bad Zu, с Димой Новой. Это люди, которые сильно тебя старше и опытнее. Насколько тебе комфортно это, не чувствовал ли ты покровительственного отношения?
— От Димы — нет, от Фила бывает такое (смеется). Мы с ним поругались, не общались полгодика, но сейчас все нормально. Соскучился по нему.
Я думаю, что окей, что опытные люди хотят чем-то помочь. Мы же общаемся, и это нормально — слышать мнение. Просто это твое решение, принимаешь ли ты это мнение или нет.
— Один из треков на “Властелине калек” продюсировал Скриптонит. С тех пор вы не пробовали поработать еще вместе?
— Тогда было вообще супер. После мы еще работали над парой треков у Юры 104 на альбоме — на один бит Скрип зачитал, на второй мы сделали трек. Не знаю, я чуть-чуть сейчас в другом, наверное, состоянии. Но так же люблю Скрипа, уважаю его. Это большая фигура.
— Мне запомнился пост Дани Порнорэпа про то, что саунд-дизайн победил — в нем он разгонял тему, что Скриптонит породил волну рэперов с битмейкерским бэкграундом, у которых текст всего лишь еще один инструмент и не имеет глубины. В том числе он упоминал тебя. Что бы ты мог ему ответить?
— Ну, наверное, сидеть дома и пиздеть гораздо проще, чем мешки ворочать. Сравнение — это часть культуры, часть того, на что все любят смотреть. Это спорт, соревновательный бизнес. Нормально, что кого-то сравнивают, нормально, что мы об этом сейчас разговариваем, нормально, что люди вдохновляются, даже нормально, что люди что-то пи́здят.
Но, я считаю, надо смотреть на дальнейшие шаги, которые кто-то сделал. Не бывает такого, что ты сделал что-то одно и на всю жизнь такой человек. Я это полностью отрицаю — каждый раз ты оказываешься в новом сезоне.
Мне нравится текстоцентричный рэп, мне нравятся не текстоцентричный рэп, нравится просто хуйня, и страдать мне нравится, мне, блять, все нравится — это моя жизнь. Мне правда нравится очень много разной музыки, и это сказывается на том, что я делаю. Может быть, меня сложно подписать под какую-то категорию, мол, этот человек делает это и больше ничего. Ну да, я не такой.
Самое популярное за неделю
Первое за долгое время интервью лидера Пошлой Молли — об экспериментальном альбоме, ночи, проведенной в КПЗ, и запрете въезда в Евросоюз
Из чего состоит вселенная ATL? Рассказываем в новом видео
Toxi$ и Gensyxa расстались, треки Платины попали под запрет, Дрейк судится с Кендриком