"Альбом получился вскрывозный". Redo — и его большое интервью

У Redo новая студия: за соседней дверью находится офис RTM, разработчиков, сделавших игру по мотивам его прошлогоднего альбома “Terminal”. Пока Никита только осваивается в новом помещении: совсем недавно сюда привезли студийную будку. Она досталась ему от i1 — пропагандиста грайма в России с незапамятных времен.



— Давно с i1 знакомы?

— Знакомы давно, а по рабочим моментам — с тех пор, как он предложил на первом граймовом рейве поучаствовать.



— Что за рейв?

— В каком-то подвале. Просто подрубили сет и с ним вдвоем читали какие-то свои барзы, прикидывали, как это все должно звучать и выглядеть. Прикалывались по-своему. В дальнейшем это начало перестать в какие-то более крупные движки. На одной из этих крупных движек должны были выступить я и Назар (Obladaet — прим. The Flow).

Но у нас с ним не сложилось, поэтому i1 сказал: пошли на клэш.



— У вас с Назаром конфликт был?

— Ну типа да. Я был слишком молодой и горячий, активно выражал свое недовольство в сторону других.

Я у i1 спросил: будет ли Обла согласен на эту х**ню? Потому что мне кажется, что это будет выгодным только для меня. Но через полчаса я получил положительный ответ — так и получился первый клэш.



— Расскажи для тех, кто не знает: в чем отличие клэша от простого баттла?

— Чуть-чуть другая стилистика. В Англии любят одни и те же вещи называть другими именами. У них вот такой прикол — не “бифы”, а “вордабы” какие-нибудь, не “диссы”, а “сэнды”. У них очень много сленговой темы, которая на самом деле означает то же самое, что и на американском английском — но просто ребята прикалываются.






— Когда вышел тот баттл, многие не поняли прикола релоудов, перемотки раундов на самых горячих моментах.

— Это все идет от саундклэша: когда ты выходишь на сцену, начинаешь толпу разваливать своими строчками. Происходит крутая синергия инструментала и строчек, которые тематически заряжают.

Выключается бит, потому что ты разнес все, толпа начинает орать настолько сильно, что ты не слышишь ни бита, ни всего остальное. То есть это шатдаун: когда ты дошел до максимальной точки кипения, и все такие: стоп, давай еще раз — настолько ты о***нно сделал, что толпа хочет еще раз.

А у нас это до сих пор не знают, как воспринимать правильно. Некоторые вырубают сразу после панчлайна. У нас люди пытаются понять текст, оценить технику, флоу, хотя прикол не в этом.




— Если вернуться к самому началу: откуда у тебя увлечение граймом и британской урбан-культурой?

— Мне очень нравится Англия. Первым у меня начал драм-н-басс и нейрофанк в голове играть — и это все смешивалось с техничным рэпом. Я слушал достаточно много золотой эры хип-хопа: Rakim, KRS-One, Das EFX. Но не был в этом гиком, по причине того, что интернет в 2000-х был модемным, и жил я далеко не в Москве.

После этого началось что-то более жесткое и техничное. Весь Strange Music — и Tech N9ne, и Krizz Kaliko, и Kutt Calhoun. Cмешивал это с сетами “Пиратской станции” (легендарная драм-н-бейс радиопередача — прим. The Flow). Про DJ Gvozd оттуда узнал. Пытался писать рэп, в духе того, что я слышал, но получалась какая-то фигня. Почему? Я читал слишком медленно, потому что я слышал только такой рэп.

А потом мне один из знакомых рассказал про грайм. Я тогда наткнулся на документалку Ghetts, в которой он всех собирал на студии, и они по очереди читали. Там все граймовые звезды — п***юки еще. Вот эту штуку я увидел впервые году в 2010-м. После нее у меня в голове что-то перевернулось.

Я высадился с этого и не понимал, как они читают. Это вроде бы было технично, но это был не рэп. Опять же, у нас не было информации о том, как делать грайм. Поэтому мои первые шаги были достаточно стремными.



— Какие это были годы?

— 2012-2014. Часть из этого я делал в стол, часть пытался выпустить. У меня было ощущение, что есть какой-нибудь условный No Limit или Oxxxymiron, которые ранее уже делали граймовые треки — и они могут сказать, что это какая-то е**тория или вообще не грайм.

Было стремно по этой причине выпускать свои треки. Вдруг это окажется какой-то х**ней? Но, как оказалось, это у меня начало получаться даже лучше, чем рэп. Все свои граймовые треки я показывал в самый последний момент, и все говорили: ну это п***ц, чувак.

Я это записал, выпустил видос — это был первый “Training Day”, и с этого, наверное, все и началось. Я понял, что это моя сильная сторона и что я её хочу развивать.

— Был в Англии?

— Нет, но очень хочу. Во всяком случае, теперь у меня там есть люди, к которым я могу приехать.



— Топ-3 артиста, которые круто делают грайм на русском, не включая тебя?

— Ammiak прокачался сейчас. Могу сказать, что Tills п***ато прокачался: в плане вайба, техники. А так, не скажу, что за последний год были какие-то имена, которые я пропустил.



— Московская грайм-тусовка — она сплоченная?

— Не, достаточно разрозненная. У нас идет какая-то непонятная война между людьми, которые могут слушать только инструменталы и не воспринимают читку как явление. И людьми, которые не могут слушать просто биты.

Они не могут никак между собой помириться и найти общий знаменатель. Это мне непонятно: на полном серьезе были такие тусовки. Если на риддиме кто-то читает, то все, пидорская х**ня. И наоборот: если там просто инструментал, то значит, это нельзя слушать. Необъяснимое говно.






— На новом альбоме ты отошел от грайма. Старый слушатель не выражал дисреспект?

— Я, во-первых, не отошел от грайма. Я просто сделал релиз с новым звучанием. Какого-то хейта, что я не делаю больше грайм, не последовало.

Тут, понимаешь, довольно сложная х**ня по поводу грайма. Сейчас дураку понятно, что грайм не то чтобы как жанр мертв, но он стагнировал. И он неконкурентоспособен в настоящий момент. Это не какая-то моя переобувка, а констатация факта. Мы ничего не можем с этим поделать.

Я знаю, что нужно сделать для того, чтобы грайм снова вернулся в чарты, чтобы его начали слушать. Но даже если я это сделаю, кто на**й будет слушать русского пацана? Как я могу оказать влияние на Лондон? Это должно произойти именно в Англии.



— А что надо сделать? Расскажи в двух словах.

— Сделать звук заново конкурентоспособным. Для этого есть уже какие-то вещи, которые в Англии сделаны, и ими просто надо научиться пользоваться. Это слишком национальная, видимо, вещь, поэтому они сильно акцентируют внимание на канонах.

Есть чуваки, которые читают более размеренно, во всяком случае, Ghetts к этому прикладывал усилия, Stormzy, AJ Tracey. Сейчас инструментальный грайм сильно по продюсерам развился — там такие вещи делают!

Другое дело, что эти инструменталы самодостаточны сами по себе, и голосу там делать нечего. Но как все это присоединить — не очень большая проблема, на самом деле. Из этого можно сделать о**енный звук. В Англии почему-то это никак не догоняют, либо это у них не так востребовано.





— Почему название альбома “Underated” написано с ошибкой? Там должно быть две R.

— Многие спрашивали, почему так. Это визуально лучше читается — вот и все.



— Из твоего телеграма: “Скорее всего я на этом релизе поставлю жирную точку на своем прошлом”. Зачем?

— Это психологический момент: чисто личный мой, намек слушателям на то, что очень много х**ни из прошлого я выложу в этом релизе, разными степенями это зашифровывал. Альбом получился вскрывозный, не будем этого скрывать.



— Депрессивный?

— Не то чтобы депрессивный, а грузящий. Ну он прям грузит, это факт. Я его сам слушаю и думаю: я не фанат такого музла, но у меня тоже такое выходит.

Я туда много вложил своей жизни, во-первых. Во-вторых, энергии, которую я выталкивал из себя. Я очень сильно выжатый был после этого релиза, здоровье восстанавливал потом.

На протяжение года ты сидишь, безостановочно х***ишь, делаешь огромный объем работы, пытаешься вытащить из себя максимум. Четыре строчки переписывать неделями без остановок было обычным явлением, башка уже начинала течь просто. И при этом ты не берешь никакой фидбэк обратно. Понимаешь, не соблюдается равновесие — ты тупо из себя выгружаешь до последнего, но назад ничего не получаешь.

Эта х**ня начинает сказываться на здоровье. Получилось так, что я предыдущий альбом “Terminal” выложил и выдохнул. Каким он получился — неважно, я с себя скинул груз, и мне стало несколько легче на душе.

Я после этого понял, что важно просто не париться над музлом, а важно просто делать. Потому что смотри какой прикол: если это то, что надо, значит, все о**енно, это выстрелит и пойдет высоко. Если это не то, что надо, то не надо сидеть и тратить время, ковыряться — надо это быстрее доделать. Потому что ты этим самым освобождаешь место в голове для создания чего-то нового.







— “Здоровье восстанавливал” — а что произошло?

— Начались проблемы с пищеварительной системой из-за того, что бухал, пил кофе, курил и так далее. Плюс не очень много ел. Это все приводило постепенно к истощению организма. За полтора года у меня только последние две недели не было безостановочной тошноты — что бы ты ни ел и ни делал, тебя от всего тянет блевать. Этому тоже строчки на “Terminal” нашлись.

Это настолько за**ло, что я начал потихоньку восстанавливать свой организм, приводить его в порядок.




— Диета, витаминчики?

— Диета, витаминчики и возвращение к здоровому образу жизни, как раньше. Протеин я, конечно, не пил, но спортом занимался.




— Чем занимался?

— Баскетболом, катался на всяких досках, роликах, немного играл в хоккей, постоянно где-то лазал, что-то ковырял, пытался построить. Находил, короче, чем себя занять. Особенно в подмосковных городах, где делать вообще не**й.

Когда тебе 12-13 лет, в январе по стройке полазать — вообще классно.



— Давай о баттлах поговорим. Московский Shotgun Battle — есть видео, где ты там читаешь фристайлы.

— Ну, я один из его создателей (смеется).







— А кто другие?

— Я, Паша Фон и, наверное, Hvy. Я не могу сказать, что это был какой-то глобальный проект. Просто мы были молодыми и горячими, нам хотелось баттлить, а мы не умели. В Питере был “Х**кс”, а нам было впадлу ехать в Питер раз в год. Хотелось по-своему приколоться. Поэтому мы всю эту кучу собрали, назвали Shotgun и начали бросаться панчлайнами, угорали. Половина из тех участников в итоге попала на Versus.



— Где сейчас рэпер Хохол — главная звезда тогдашнего Shotgun?

— У него профессиональная карьера развилась. Что-то с энергетикой связанное. Он долго думал, что ему стоит выбрать — и, насколько я понял, этим он горит куда больше, чем баттлами. Баттлы для него были развлечением, а это — штука, с которой он прям угорает. И поэтому он принял решение углубиться не в баттлы, а в университет. У него осознанный путь, мы с ним постоянно видимся, он рассказывает, что новые языки выучил и все такое.





— Ты участвовал в самом первом сезоне “фрешблада”. Недавно закончился четвертый, с менторами. Что было у тех ребят, чего не было у вас?

— Да все. Вообще все. У меня на протяжение 70% времени был огромный информационный голод. Я не знал, что, как, почему, зачем, куда. Все эти выводы я делал на собственных умозаключениях и методом проб и ошибок, что тоже не всегда правильно.

Единственным способом вытянуть из кого-то информацию — это до**аться на Versus до какой-нибудь баттловой селебы и сказать: то-то и то-то. А он тебе скажет: ну да, ты был прав. И ты удивишься, что сам до этого дошел.

А здесь у чуваков несколько шоу аналитики, "этому нужно подкачать то-то", обсуждения за круглым столом, кто молодец, а кто пидорас. Судьи мусолят все и раскладывают по полочкам. Ты постоянно посыпан какими-то софитами, совместные сайферы с Oxxxymiron (смеется), поедание голубей на фоне “Оксишопа”. С одной стороны, реалити-шоу, с другой — чуваки это на всю жизнь запомнят.

Мы сидели на диванчике и такие: ну, сейчас мы пойдем баттлить, нам сказали, что мы как пушечное мясо здесь будем. Самые п***атые выпуски набирали 80 тысяч просмотров, а не п***атые — 30 тысяч. Даже приезжали вроде бы за свои деньги. И весь Fresh Blood был таким. В этом был свой лоск, свой прикол, но это несоизмеримо с тем, что сейчас.

Немножко, конечно, завидно, но тогда был больший хардкор. 12 июня, там-то и там-то, твой противник — и просто ссылку кинут на него. Даже не на чувака, а на кусок видоса с ним! Спустя столько времени вспоминать это очень прикольно.







— Давай вспомним яркую историю о вас с пацанами на “фрешбладе”.

— Я тусил всего лишь пару раз — и это были послебаттловые попойки, мы ехали куда-то на вписку, тусили, кто-то заценивал барзы, все бухали, и на этом заканчивалось.

А остальное время… Versus у меня случился в тяжелый переломный момент, когда меня из универа вышвырнули, я без хаты остался, за мной армия гонялась, еще что-то. Я постоянно был взмотанный: отчитываю свой парт, подхожу к Сане, говорю, что у меня через полчаса поезд, я должен доехать к утру, потому что мне надо на работу разливать кофе. Вот в таком темпе у меня прошла половина Versus.

Когда я тусил, было прикольно, угарно. Но что я буду рассказывать, как я до**я выпил бухла?




— На работе узнавали? “А, ты же тот чел с Versus?”

— Это самая большая проблема, когда твоя известность на таком уровне, что ты и заработать с нее не можешь, и другим ничем зарабатывать не можешь. Было однажды такое, что вагон метро остановился, оттуда вышел машинист и попросил сфоткаться.



— Серьезно?

— Я рассказывал про это много лет назад, но никто не поверил. Люди частенько ведут себя безумно, это можно понять. Но, блин, ты стоишь в метро, ждешь поезда, приезжает поезд, останавливается, из него выходит машинист и просит сфоткаться — что за х**ня вообще?







— Баттлы в 2019 году мертвы или живы?

— Я считаю, что мертвы. С точки зрения того, что баттлы выстрелили на все постсоветское пространство и стали мейнстримом, то, даже оставаясь мейнстримом, они в стагнации. Дальше куда идти? Разве что заставлять людей на Западе это смотреть на потоке. Мне кажется, что вряд ли баттлы в России пойдут куда-то дальше. Мне кажется, они вернутся туда, откуда они взялись изначально — в подвал. И это нормально.

Я считаю, что в настоящий момент в баттловой культуре нет предмета обсуждения. Как в науке: например, философия мертва как наука, потому что нет предмета изучения.



— А раньше он был?

— Конечно был. Был очень низкий уровень баттлов, нужно было многое изучать — большая часть людей не умела нормально вордплеить и так далее. Сейчас обо всем, что можно, уже высказались и много баттлов проходит со скандальным уклоном — пытаются что-то накопать на противника. Это о чем говорит? Нужно завлекать слушателя какой-то животной х**ней. Мне кажется, это значит, что говорить больше не о чем.

Что-то мне подсказывает, что дальше баттл-рэп будет андеграундным движением для людей, которые это любят. Им пофиг вообще, они готовы по миллиону раз все это слушать. А я к этому немножко подостыл. За девять лет это нормально.







— Расскажи, чем ты информационно подпитываешься? Книги, фильмы?

— Я тебя очень сильно удивлю, но я вообще не читаю книги. У меня не получается читать книги, я залипаю в них, даже если скачаны с интернета. Для меня самая пустая трата времени — сесть и почитать книгу.

Подпитываюсь чем? Визуалом с Behance и Pinterest, смотрю на технологии и ох**ваю, как идет технологический прогресс.

Вдохновение? Большая часть вдохновения — звуковая. Ты приходишь с какой-то своей идеей, которую хочешь реализовать. Это необъяснимый хаос. А в плане текстов — просто у тебя что-то происходит, это потом откладывается, обрабатывается и спустя время ты начинаешь об этом периоде жизни рассказывать: во всех красках и метафорах.

Полностью в своей голове осевшая история звучит уже по-новому. Это не так: вчера произошло, сегодня решил написать. Нет. Вдохновение — это жизнь. А все остальное — всякая футуристичная визуалка в интернете.



— Почему на большинстве фотографий ты одет в черное?

— Слушай, у меня дома еще есть салатовый найковский худи, например. Но я не уверен, что он будет адекватно с этим всем сочетаться и выглядеть, поэтому я, как правило, что-то черное покупаю.

А так я просто не фанат цветастого. Изначально я не покупал цветные шмотки себе, потому что зачем мне покупать какую-нибудь синюю вещь, которую я ни с чем не смогу совместить? Сейчас начал покупать, но я не знаю, куда это надеть (смеется).

Не знаю, черное — о**енно. Единственное кардинальное изменение в моей жизни — носки у меня теперь всегда белые.



— На кого надо в Pinterest подписаться?

— Ни на кого. На свой мозг. Потому что суть не в том, на кого ты подписан, а в том, как ты начинаешь по тегам все искать, заходить глубже, копать и находить странные вещи. Это сталкинг. У тебя может появиться информационный голод, вспышка, все, п**ец, не хватает информации — и на сутки можно улететь.

Ты обнаруживаешь себя в два часа ночи на каком-то мертвом английском форуме, где последнее сообщение было оставлено в 2008 году. И сидишь, переводишь пост, где чувак скидывает какие-то пресеты, синт, и говорит: “Вот так я выкрутил этот бас”.