Разбор альбома Брутто "Гаддем 2"

В рубрике "Разбор" редакторы The Flow и приглашенные гости отвечают на главные вопросы об альбоме и дают ему свои оценки.

Напишите обзор на альбом "Гаддем 2" так, чтобы он уместился в один твит

Александр Горбачев, журналист, сценарист студии Lorem Ipsum, редакционный советник ИМИ, редактор книги "Не надо стесняться", автор канала "новая музыка. максимально коротко": Самый афористичный рэпер России стреляет панчами про криминальную жизнь и ее последствия — и наконец получает признание. По дороге, правда, растеряв песни.

Андрей Недашковский: Альбом про ностальгию и быстротечность времени, рассказанный средствами гангста-рэпа.

Николай Редькин, ютуб Вписка, телеграм Сломаные пляски: Говорили, что стендап — новый рэп. Брутто развернул этот тезис в ту сторону, что и рэп — новый стендап.

Любимый трек на "Гаддем 2"

Александр Горбачев: "Панда". Во-первых, это ключевой по смыслу трек альбома: "Поем что-то про свои пистолеты, хотя толком-то и не стреляли". Во-вторых, абсолютно грандиозный выход Нилетто — по тому, как тонко тут уловлена вот эта тоска по детству, это сравнимо со вторым куплетом песни "Под небом салатовым", а с ним мало что сравнимо.

Андрей Недашковский: "Панда". Фит с мистером "Любимка" казался несколько сомнительной затеей. Но Niletto ювелирно настроился на ретро-волну Брутто и нащупал тонкий баланс между кринжовыми строчками (про "адидас") и бьющими в цель (про сковородку, которая старше всех в доме).

Николай Редькин: "Пацаны на эйрмаксах" (нравятся отсылки, которые интересно разобрать, да и припев балдежный) и "Модель" (звучит ровно в тот момент, когда ты уже стал уставать от криминальной тематики — и становится необходимым перерывом). Еще, наверное, "Бандит".

Лишний трек на "Гаддем 2"

Александр Горбачев: Не скажу, что тут есть что-то лишнее, скорее многого не хватает. Прежде всего — песен со сложным нарративом, какие Брутто умеет делать едва ли не лучше всех на русском. Собственно, одна "Шаде" стоит всего этого альбома, к моему глубокому сожалению.

Андрей Недашковский: "745". Песня про продажного кента, которой участие Рыночных Отношений добавляет 100 очков в графе "убедительность". Брутто историю о попадании в тюрьму к финалу своего куплета превращает в безрадостный портрет человека перекати-поле. Он выходит на свободу, возвращается на родной район и ничего там не узнает. Крутая фактура, бери и развивай. Но потом вступают Ост с Брази и утаскивают историю обратно за решетку. "Там" Рынку показалось интереснее, чем "тут". Мне — нет.

Николай Редькин: Не нашел такого, это очень правильно сбалансированный альбом. Первый "Гаддем" тоже был хорош, но после него оставалось ощущение недосказанности, хотелось еще. Здесь все досказано.

Самая запомнившаяся строчка с альбома

Александр Горбачев: Самый сложный вопрос в данном случае, поэтому выберу две. Одну у Брутто: "Для моей мамы правила “Аэрофлота” — ***** / Она обеспечит маской сначала меня". Другую — у Нилетто: "Эта сковорода всегда была старше меня / Жизнь поменялась, сковорода осталась".

Андрей Недашковский: "В мое время вообще было грустно: в мое время ***лись под Энигму и Уитни Хьюстон". Брутто умеет находить неочевидные приметы времени, чтобы небанально раскрывать историю.

И я заулыбался на строчке: "Мне для улицы мама купила ботинки, а Анару купили полуботинки". Анар — это ВесЪ из Каспийского груза. Кто не понял юмор, найдите их совместное фото.

Николай Редькин: "За окном снежинки кружатся метелью так дико / ты читаешь книгу Пауло Коэльо — бич-книга"

Что больше всего не понравилось?

Александр Горбачев: То, что панчи только в "Панде" складываются в по-настоящему сильную песню, а в остальном это повторение пройденного — причем раньше было лучше.

Андрей Недашковский: “Гаддем 2” — скорее работа на аудиторию Каспийского Груза, хотя лучшие вещи у Брутто получаются, когда он делает шаг в сторону. Поэтому второй "Шадэ" или "Istanbul" здесь нет.

Мы приближаемся к вопросу о том, за какой чертой авторский почерк превращается в самоповтор. Понятно, почему Брутто продолжает работать в границах криминальной темы. Во-первых, этого ждет аудитория. Во-вторых, это динамичные герои, представители среды, про которую столько всего можно придумать. Но чтобы раз за разом убедительно писать про “людей, которые красят дома”, надо иногда писать и про людей, которые реально красят дома.

Николай Редькин: Нет песни, сравнимой с "Шадэ", которая была на первом "Гаддеме".

Тут можно порассуждать о продакшне

Александр Горбачев: Тоже ничего нового для автора: дымка, кивки на актуальный звук плюс ювелирно найденные сэмплы. Особенно хороши всякие отсылки к прошлому криминального рэпа — я не слишком погружен в контекст, но порадовался дешифровкам.

Андрей Недашковский: Не самый передовой звук, но он сидит на Брутто как костюм в полоску — на бойцах Фрэнка Лукаса. Интереснее то, с каким вниманием к мелочам Брутто конструирует свои инструменталы. Мелодия для него — полдела. Здесь важны короткие вставки и отсылки на уровне сэмплов, в которых интересно копаться. Они всегда дополняют тематику трека — будь это фрагмент из фильма "Жмурки" или отрывок стендапа.

Николай Редькин: Нравится акцент на деталях (альбом начинается и заканчивается цитатами из Дрейка, разбросанные везде отсылки-пасхалки, сэмплы, цитаты) — так бывает, когда сам же автор занимается продакшном и может зашивать туда все, что хочет.

Что "Гаддем 2" добавляет к наследию Брутто и Каспийского груза?

Александр Горбачев: Кажется, две вещи. Первое: на моей памяти это первый у него по-настоящему большой успех: первые места в стримингах, широкое обсуждение в соцсетях. И мне, честно говоря, немного жалко, что этот успех приходит к самому слабому с сонграйтерской точки зрения альбому Брутто; что все обсуждают панчи Брутто, а не то, как он конструирует истории. Хотелось бы верить, что все это приведет к тому, что альбом "Сторона А Сторона Б" заслуженно встанет на горе Рашмор русского рэпа 2015 года вровень с "Горгородом", "Домом с нормальными явлениями" и "Марабу", но верится с трудом.

Второе: по интонациям альбома и его общей морали возникает ощущение, что Брутто прощается с криминально-пацанской тематикой — и честно говоря, хочется, чтобы это ощущение подтвердилось. Мне было бы очень любопытно послушать Брутто в каком-то другом антропологическом контексте — ну, скажем, целый альбом от лица персонажа песни "Город невест".

Андрей Недашковский: Не сказал бы, что что-то добавляет. Сюжетный альбом от Брутто и ВесЪа мы уже слышали ("Саундтрек к так и не снятому фильму"), да и ностальгическая тема, хоть и не так очевидно, но раскрывалась на первом "Гаддеме". Сиквел — это обойма крепких песен, где слушателя, возможно, даже слишком нарочито стараются развлечь. Обратите внимание, как Брутто собирает свои куплеты. Рисунок его рифмовки меняется каждые четыре строчки, он вставляет панчлайны даже там, где стендаперы бы сделали передышку, чтобы дать зрителю отдышаться. Это иногда оказывает обратный эффект: за мишурой панчлайнов теряется сквозная тема.

Николай Редькин: Каспийский Груз и Брутто часто воспринимали однобоко. Сейчас восприятие меняется — и люди начинают видеть в Брутто в первую очередь человека, влюбленного в слово. Да и весь альбом — это рефлексия о ненужности человека в наступившем времени, новая краска в палитре Брутто.

Как альбом звучит на фоне другой отечественной музыки в 2021?

Александр Горбачев: Не очень понимаю вопрос. Скажу так: я слушаю не так много русского хип-хопа, но в мой топ-3 за год в этой номинации "Гаддем 2" не войдет. Ужасно жаль, потому что я большой поклонник почти всего, что Брутто делал раньше.

Андрей Недашковский: Криминальный рэп в России омолодился, стал карикатурным. Песни про рэкет и бригаду сменили сюжеты про дарквеб и про то, как "скамить мамонта". Это, конечно, не единственное, по чему тоскует Брутто на "Гаддем-2". Но мне кажется, что вставки про то, что “мы — последнее поколение, которое называет себя “пацанами” — это не только про уличные понятия, но и про внутрицеховые.

Николай Редькин: Мощно. Но тут дело в том, что и фон достаточно блеклый.