"Мне нравится петь о женщинах и чувствах": Грязный Рамирес (Ram) про драки фанатов, детство взаперти и счастье

В июле Грязный Рамирес, участник дуэта Sid x Ram, выпустил дебютный сольный альбом "Symbiosis". На нем, кроме фирменного зубодробительного флоу и текстов про ад на земле, формулируется вопрос, куда ему двигаться дальше как артисту — оставаться заложником гротескного персонажа в маске или экспериментировать с формой, идя на риск быть отвергнутым существенной частью аудитории.

Об этом, а также о неясном будущем и страшном прошлом, и получилось его первое большое интервью.


— Твой номер телефона заканчивается на “666”. Сложно такой достать?

— Почти никто не обращает внимания (смеется). Пришлось за такой заплатить 5 с половиной тысяч.


— 5 августа ты выступишь на фестивале Rhymes Show. Чем он крут?

— Тем, что можно за деньги, сравнимые с концертом одного артиста, посмотреть сразу на десятерых.


— Трудно в маске выступать?

— Настолько трудно, что у нас в райдере даже прописано, что на концерт нужно привозить кислородные баллоны. В Тюмени они однажды понадобились. Клуб маленький, народу море, вентиляция плохая. Через 15 минут выступления мы начали задыхаться. Мы попросили у зала потерпеть, пока мы сделаем вынужденную паузу. Мы зашли в гримерку и девушка-организатор увидела, как от наших тел при комнатной температуре херачит пар. Ты когда-нибудь видел, чтоб человек испарялся при комнатной температуре?



Мы поснимали с себя одежду и пытались отдышаться. Самым тяжелым был первый тур. Концерты — каждый второй день. Были моменты на сцене, когда думал: “Сейчас в обморок упаду”.


— “Symbiosis” — твой первый сольный альбом. В чем его фишка?

— Первоначально он должен был называться “8 бессмертных” и состоять из такого же количества треков. Получился бы простой сборник, но я не мог себе позволить сделать таким свой дебютный релиз. Это не накормило бы людей. Я ночами не спал. Моя девушка не даст соврать. Она видела, как я мучался, как продумывал историю. Если вслушаться в этот альбом, там есть необычная идея.


— Как ты записывал скиты с перепалками двух альтер-эго? У тебя был сценарий?

— Я просил всех, кто был на студии, выйти из кабинки и оставить микрофон включенным. Сидел один на протяжение двух часов и на ходу все это придумывал. Сценарий был только в общих чертах, я выдавал из головы в прямом эфире.


— Борьба двух альтер-эго — это метафора того, каким ты видишь свое будущее как артиста.

— Так и есть. Уже давно хотелось развеять миф о моей узкопрофильности. Часто слышал фразы типа: “Ребят, вы круто стелите, но что дальше с этим делать?” Моя цель на альбоме — показать, что я способен на большее, нежели гротеск в рэпе.


— Ты заложник образа?

— Нет, но такой страх у меня когда-то был. Мы с Андреем (Сидоджи Дубоshit, второй участник дуэта Sid x Ram — прим. The Flow) раньше боялись снимать маски. Казалось, слушатель, увидев наши лица, перестанет воспринимать нашу музыку. В самом начале дуэта нас люди чуть ли не супергероями считали. Но прошло время, мы сняли маски — и ничего не изменилось. Стали даже больше тянуться. Тебя узнают как личность, познают твой внутренний мир. Это же хорошо. От образа получилось отойти, показав себя человеком из плоти и крови.




У слушателей, полюбивших нас именно за образы, это вызвало хейт, они писали: “Ребята, это не то. Где ваш жесткий стафф?” Я к такому не очень серьезно отношусь, они загоняют нас в рамки. Не дают делать музыку, которую хочешь. Растет внутренняя борьба, когда приходится делать выбор: угодить старому слушателю или пытаться развиваться и переступать через себя.


— У тебя в ските звучит фраза “Меня скоро отпустит”. Ты думал о закрытии проекта?

— Это воспоминание про приемы запрещенных веществ. Я много раз ловил страшные бэд-трипы. Разговаривал сам с собой. Слышал, что человек, когда передознется, начинает богу молиться, чтоб отпустило? У меня такое было. В ските я свое состояние сравнил с моментом, когда страшно перло.


— Что из опробованного ты ни за что не заюзаешь вновь?

— Долгое время сидел на цикломеде. Это препарат, который капают в глаза для расширения зрачков. Чтобы врач мог осмотреть патология глаза. В простонародье этот препарат называют “бычкой”, бычий кайф. Медицинский бутор сильно сушит мозг. Ребята, которые пробовали, сказали мне, что это на один раз. Попробовал — и сразу понял прикол, больше не надо. Мне же почему-то эта фигня понравилась, сидел на ней целый 2011-й. Можно сказать, весь его из памяти вычеркнул из-за побочных эффектов. Сужаются сосуды, чувствуешь себя как амеба, пропадают эмоции. Не остается ни страха, ни угрызений совести, ни боли. Жил, как робот, и мне это нравилось.


— Песни в таком состоянии писал?

— Ни в коем случае. Знаю многих, кто в состоянии наркоопьянения — главным образом, по накурке — пишут. Я и сам пытался пьяным писать, но нет. Мозг должен быть чистым и трезвым, чтобы рождались оригинальные идеи.


— Альбомная цитата про употребление вайт-спирита и желание выпилиться. Это тоже было?

— Кто не знает, вайт-спирит — это растворитель, ацетон. Мне он тоже нравился. Я вообще такой человек, которому нравится любое вещество, вызывающее фантазии и открывающее голову новым идеям. Вайт-спирит довел меня до того, что я поверил, что могу летать. Был такой момент, когда я чуть не выпрыгнул в окно. Подумал, что бессмертный. Но это все в прошлом. Люди ведь делают это не от хорошей жизни.


— Что заставило бросить?

— Здоровье. Видимо, мозги зашевелились. Сказал себе: “Хватит”. Я просто живу в таком городе, где многих людей называют “осколками 90-х”. Тут до сих пор люди живут по понятиям тех времен. Из-за наркотиков погибли многие друзья моего двоюродного брата. Я видел, как из-за них разваливаются семьи. Не хотел оказаться в таком же положении.





Нижневартовск, это западная часть Сибири, город, где могут е***ть, если одет как неформал. Менталитет маленького города не дает чувствовать себя свободным. Если чувак с дредами зайдет в ТЦ, чуваки на улице вполне могут подумать: “Чо за нифер? Чо за дела? Давай его е***м”.


— Я читал, что Нижневартовск находится вблизи крупного нефтяного месторождения. В теории, город от этого должен богатеть. А на практике?

— Город вообще называют “столицей нефтяного края”. Он стремительно развивается, много новостроек. Семьи туда заселяются, ипотеки берут. Но люди тут все равно черствые. Мне кажется, из-за климатических условий. Если у нас проводят городские мероприятия, то население очень пренебрежительно к ним относятся. Не хотят веселиться, раскрывать душу. Из-за своей излишней серьезности они и другим не дают проявить себя.

Живи я в других условиях, столько злобы для рэпа не накопилось бы. В той среде, которая не дает раскрепоститься, и накапливается вся доля агрессии, которую мы потом выплескивали в музыке.


— Тебе нравится страна, в которой ты живешь?

— Вполне доволен. Но я ведь еще ни разу не был за границей.


— Почему?

— Да как-то не получалось. Люблю свой город, каким бы холодным и серым он не казался. Если долго нахожусь вдали от дома, начинаю скучать. Сейчас я в Питере, собираюсь через год здесь квартиру покупать, но пока что мне хватает моей зоны комфорта.





— Насколько понял, в финале “Symbiosis” побеждает твоя темная сторона.

— У меня в планах сделать альбом-сиквел. Борьба между Рамиресом и Версалем продолжается. Рано говорить, кто победил. Сам еще не знаю.


— Сейчас будет громкое сравнение: ваш рэп как аудиоверсия полотен Босха. Живописание человеческого уродства. У музыки Sid x Ram есть какой-то большой замысел?

— Вынужден расстроить тех, кто хочет увидеть в нашей музыке нечто большее. Ничего глобального мы донести не хотели. Такое, интересное и мотивирующее, может удасться, дистанцируйся мы от старых образов. Мы же делали жесткую музыку, в такой о серьезных вещах говорить не получалось. Мы с Андреем жесткие тролли и хейтеры. Ненавидим русский рэп, я его вообще не слушаю. Всегда х***осили звезд, потому что знаем, что способны сделать лучше. Для нас это всегда было спортивным интересом, отсюда и моя вылазка на Versus. Нелюбовь к русскому рэпу вылилась в нашу сатирическую музыку, где мы всех поливаем говном и высмеиваем человеческие пороки.


— О чем Sid и Ram никогда не зачитают?

О религии. Можно затронуть любую тему, вплоть до убийства и инцеста, но эту трогать не станем. При этом я сам атеист.


— У тебя есть сайд-проект S3xtape.

— Это группа, которую я год назад сформировал с друзьями. Вопреки сценическому образу, я легко схожусь с людьми. Эти ребята мне очень помогли — приятно с ними работать. S3xtape возник, чтобы отвлечься от старого творчества. Чтобы не уходить с головой в мир похоти, грязи и жести, надо было сделать нечто другое. Мы начали работать над этим проектом — дорогая, стильная, интересная поп-музыка. Мне нравится петь и читать о женщинах, о чувствах, о чем-то светлом, добром — конечно, в проекте Sid x Ram я говорить об этом тоже не могу.

— В самом начале интервью ты упомянул свою девушку. Когда вы познакомились, ее не отпугнуло творчество?

— Когда мы с ней познакомились, я скрывал, чем занимаюсь — боялся, что она, узнав, примет меня за ненормального или дол***ба. Вот она сейчас как раз на кухне оладьи делает (смеется). Я хотел, чтобы она сначала меня узнала как человека, а уже потом приняла мои сумасшествия.


— Сколько времени ты скрывал от нее свой рэп?

— Недели две, может быть. Это тяжело было скрыть — я публичная личность, а из-за соцсетей можно все узнать о человеке. Она не принципиально искала, просто увидела, чем я занимаюсь, и спросила — а что такое? Я начал показывать, вроде приняла нормально.


— Какая ее любимая песня Рамиреса?

— Ей понравился больше всего последний альбом. Говорит, трек “Lexx”.


— Все слышат от тебя только жесть. А расскажи про лучшее свидание твоей жизни.

— Одно из самых интересных — когда мы с Ксюшей поехали кататься на квадроциклах. Все грязные, как бичи, вернулись домой. Да много у нас таких моментов есть — каждый из них как лучшее свидание.


— Назови пару моментов, когда счастье переполняло тебя.

— Когда мы первый раз в Москве дали концерт. Я вышел на сцену, увидел эту кучу людей, тысяча или полторы было. Для меня, как для артиста малого калибра, это было чем-то невообразимым. Эмоции просто переполняли, я столько людей в жизни не видел. Они все пришли нас слушать?!

А второй момент — когда я в первый раз увидел море. Чуть с ума не сошел. Лет 15 мне было.


— Твоя строчка на Versus: “Я тот, кто не вспоминает свое детство, потому что мне станет плохо”. О чем это?

— Я уже говорил. Люди занимаются плохими вещами: употребляют наркотики, забухивают…


— Я про другое. Видел такую твою цитату: “Все детство просидел в четырех стенах, не видя белого света”.

— Ты просто такие вопросы задаешь, это серьезная тема. Не слышал ни разу, чтобы люди о таком говорили в интервью. Ну я не ходил в детский садик, у меня мать была таким человеком… Держала меня взаперти. Я жил несколько лет дома, гулять ходил редко, по выходным. Когда мне было от 6 до 7 лет, я не общался со сверстниками. Просиживал дома.


— Ты с ней общаешься сейчас?

— Ее нет. Она умерла в 2004 году.


— С кем ты жил?

— С тетей, меня потом усыновила ее сестра. Я ее сейчас мамой называю.


— Расскажи, как у пацана из Нижневартовска начался рэп?

— Братан, я с хип-хопом познакомился еще п***юком! Если у мамы были какие-то проблемы, я у тети гостил. У нее есть сын — мой двоюродный старший брат, Денис, — в 90-е у него одного из первых появился видеомагнитофон. Он привозил кассеты с клипами MTV и диски — Bomfunk MC’s, Fatboy Slim, The Prodigy, E-Type.





Любовь к хип-хопу началась с брейкданса. Я 10 лет танцевал, даже работал хореографом, тренировал детей. Мы выигрывали фестивали. Стелили оргалит возле подъезда, ставили динамики, дэнсили. Это было довольно дико для нашего города. Я хожу такой нифер в широких штанах, пропагандирую хип-хоп, а мои друзья занимаются рукопашным боем, все борцы: “Бля, братан, чо это такое?”.

Прошло какое-то время — и из брейкданса я перешел в рэп. Я просто очень любил музыку и всегда мечтал, что буду выступать на сцене. Начал писать лет в 12.


— Это правда, что у тебя есть тату Tech N9ne?

— Да (показывает набитый на предплечье портрет рэпера). Много лет назад я искал идеал, на кого можно было бы равняться. Eminem на тот момент был уже более попсовой фигурой, его все знали. Я открыл для себя такого дяденьку как Tech N9ne — и просто о***л от его флоу. Смотрел его концерты, мне казалось, что это идеал рэпера. Для меня он был и остается одним из самых крутых МС. Сейчас он меня расстраивает, но за то, что было раньше, я его люблю. И когда люди говорят о нас, что, ребята, почему вы не делаете то, что делали раньше, — я думаю, может, в этом есть смысл? Мне же нравится старое творчество Tech N9ne, а новое я не воспринимаю.


— Правда, что Oxxxymiron посодействовал первому хайпу вокруг вас?

— Мы выпустили клип “Мереана Мордегард”, он набрал три с половиной тысячи просмотров. Мало, в общем. Приехал в Екатеринбург к Андрею, мы собирались писать альбом. И просто ночью залезли в чатрулетку. Надели маски, стали троллить людей. Чисто случайно наткнулись на группу Пионерлагерь Пыльная Радуга. Чуваки сидели на диване, мы заобщались, показали им клип, они сидят ржут, смотрят его в прямом эфире, говорят: “Чуваки, вы интересные, рады были общению”. Прошло недели две, мне звонит Андрей: “Там Oxxxymiron выложил ссылку на наш клип, пишет, мол, ребята сделали мой день”. Это был бешеный толчок: люди нас начали форсить, паблики постить, интересоваться. Мы подумали — ага, может, это шанс? А для современного артиста в момент, когда музыки жопой жуй, любой шанс — это шанс. За него надо хвататься. Позже мы узнали, что ребята из ППР как раз и посоветовали нас Мирону.


— Самое дикое, что видели в чатрулетке?

— Самое дикое — это то, что люди видели нас! Помимо дрочеров, я ничего там необычного не видел. Мы любим над людьми прикалываться... Любили! Это мы раньше так делали.

Как это было: сижу я, весь такой милый, общаюсь с девочкой, а тут Андрей из-за спины выскакивает в маске и начинает рычать прямо в камеру. Или сижу я, общаюсь на фоне приоткрытой двери, а он в своей жуткой маске выглядывает из дверного проема и быстро прячется обратно. Напуганный парень в чате мне говорит: “Чувак, а что у тебя на заднем плане было?”. Я заглядываю туда: “Да нет, ничего”.


— Слышал, на бэкстейдже фестиваля к тебе подошли пообщаться рэпер 104 и люди T-Fest’a.

— Эммм, да, было такое. Из-за клипа “Токсин”, где я запинывал голову T-Fest’a в задницу.


— А как это было? Пришли взрослые люди с вопросом, почему ты запинывал в задницу лицо T-Fest’a?

— Грубо говоря, да. Большому артисту это может показаться некрасивым жестом. Тем более, когда твои клипы набирают несколько миллионов просмотров. Может быть, T-Fest вообще не знает об этой ситуации, но ребятам, видимо, важно было выяснить. Они не то чтобы подошли грузить меня — вообще такого никогда не было, чтобы кто-то меня грузил. Они поинтересовались мотивом, почему я так поступил. Попросили объяснить, как я отношусь к T-Fest как артисту.




Я рассказал: хейта нет, артиста T-Fest я не слушал, мне пофиг на него. А то, что я выбрал его голову, или голову Face запинать, так это просто противопоставление жесткого и брутального рэпа рэпу для девочек, образы более мягких и приятных молодых людей против типов в масках. В этом не было никакого особого посыла за***сосить. Как бы оно глупо не звучало, но это просто прикол и на его месте мог оказаться любой.


— Сейчас с YouTube-канала Sid x Ram удалены все видео. Это сделал твой коллега?

— Нет, конечно. Там накладка с дистрибьюцией. Авторские права, туда-сюда. Когда мы продали треки через дистрибьюторскую компанию, наш канал заблокировали, ведь он не был монетизирован, а клипы посчитали пиратством, хотя они и были оригинальными. С этой тягомотиной сейчас уже разбираются, все нормально.


— Как можно было не монетизировать канал? У вас же на клипе “Джин Grey” чуть ли не 30 миллионов просмотров.

— Ну, не 30, не приукрашивай. В совокупности просмотров было много, да, но это все равно принесло бы копейки. Мы не собирались на этом зарабатывать и забили на монетизацию. Мы делали искусство без коммерции.


— Год назад в соцсетях Sid x Ram творилась странная фигня. Сначала ты написал, что группе пришел конец, а потом — что это шутка, якобы хотелось посмотреть на реакцию публики. Почему я в это не поверил?

— В это не поверили, наверное, все, кто следит за нами и шарит. Если ты поклонник и фанат, то ты более-менее разбираешься. Конечно, ты знаешь музыку артистов, но не можешь знать их как людей, не можешь знать, о чем они думают, о чем говорят. На первый взгляд кажется, что ребята такие сплоченные, что они смотрятся вместе как Чип и Дейл, что они неделимы. А потом на ровном месте происходит трабл, и ты начинаешь думать, что по-любому что-то произошло, что какой-то личный конфликт присутствует. Может быть, и так, может, и нет. Это личное.






— Что происходило в тот день когда ты это написал? Когда сказал, что группы больше нет и ты оставляешь паблик Андрею?

— Да ничего особенного, у нас бывают заскоки такие. Если бы я говорил строго от своего имени, я бы честно сообщил все как есть. Но поскольку тут фигурирует третье лицо, мой друг, не хотелось бы распространяться и разглашать инфу.


— А какие у вас сейчас с Андреем отношения?

— Все отлично. У человека есть свои взгляды, свое видение. Он хочет делать музыку для души (сайд-проект Сидоджи носит название etnaise, вот так он звучит — прим. The Flow), как и я делаю с S3xtape. Сейчас он отвлекся от нашего общего творчества и хочет заняться сольным проектом.


— Я видел скрин вашей июньской переписки. Там Андрей говорил, что ты давно не отвечаешь на его звонки.

— Сейчас речь заходит об очень личных вещах, которые я бы не хотел обсуждать. То, что мы где-то написали, то, что была какая-то переписка, и то, что мы вынесли сор из избы — это уже ошибка.






— Можно додумать, что группе уже конец, а вы не признаетесь, чтобы не сорвать большие столичные концерты, запланированные на осень.

— Мне нет резона обманывать людей. Если кто-то думает, что мы хотим распустить группу, но перед этим еще хотим отыграть два больших концерта, то это было бы неуважением к слушателю. Я никогда не был сторонником высасывания денег из людей, я готов работать один. Если бы мы распадались, я бы в любом случае об этом сказал, и Андрей бы об этом сказал. Зачем лукавить? Распадаемся и распадаемся, сказали бы, что дальше двигаемся каждый своей дорогой и делаем свое. Конечно, от этого потеряем и мы, и люди, которые могут считать нас культовой группой, но мы спокойно можем и в сольных карьерах. Поэтому тут дело не в деньгах. Просто сейчас сложный период в отношениях. Мы не ссорились. Просто в чем-то взгляды разошлись.


— Мы услышим еще один альбом дуэта Сида и Рамиреса?

— Если бы все зависело только от меня, то я бы сказал четкое и аргументированное “Да”. Но дело не только во мне.


— Под конец хотел бы услышать какую-то концертную историю, ведь судя по видео, на лайвах у вас нескучно.

— После концерта в Екб люди устроили на улице массовое побоище, приехало пять нарядов полиции. Когда я вышел из черного входа и увидел последствия в виде разбитых бутылок и мусора с кровищей, мне показалось, что это были футбольные фанаты на чемпионате мира. Какая-то безумная вакханалия. Нам рассказывали, что вышли пацаны и начали драться толпа на толпу. Это для меня было самой дикой х***ой. “Зачем вы это делаете?” — думал я. Тогда я понял, насколько импульсивны наши слушатели.


Ближайшие выступления дуэта Sid x Ram пройдут 5 августа в Петербурге и 18 августа в Москве на фестивале Rhymes Show.