nothing, nowhere. Как из смеси хип-хопа и эмо-рока рождается поп-музыка завтрашнего дня

Гайд Парк, Вермонт. Водная гладь в местной реке в том месяце была безмятежна и прозрачна. Листва на деревьях вокруг была всевозможных оттенков зеленого, ярко-красного, желто-оранжевого и серого. Время от времени безучастно проплывала гагара.

Стоял пятничный вечер. Джо Малерин aka nothing, nowhere, чья эмо-музыка несет в себе следы хип-хопа, разжигал костер для ночлега.

“Чувствую полное умиротворение, пока я здесь, подальше от мира”, — говорит он о ночевке под открытым небом. Он расчехлил небольшой топор и ручную пилу, отыскал сухое деревце, срубил его, и напилил подходящие для костра дрова. К рассвету от них останется лишь серебристая зола.

Природа Вермонта стала отдушиной и музой для 25-летнего мистера Малерина. Его правая рука покрыта татуировками c изображением цветка-символа штата, рыбы-символа штата, печати штата и гагары. “Они даже не подозревают как сильно я волнуюсь о них” — говорит он об этих птицах.

В четырех стенах он проводит столько же времени, что и на природе. В подвале родительского дома, недалеко от парка, он провел последние несколько лет, дорабатывая свою музыку и выкладывая ее на SoundCloud по песне за раз.





Вскоре после нашего разговора nothing, nowhere выпустит “Reaper” — отличный альбом, превращающий вторую волну эмо-музыки нулевых и дребезжащий подземный хип-хоп последних лет в единой целое. Это один из самых многообещающих релизов года — логичное и даже неизбежное проникновение хип-хопа во все уголки американской музыки. А также самое жизнеспособное направление для гитарной музыки в мейнстриме.

Лирическая откровенность “Reaper”, ставшего дебютным альбомом мистера Малерина, может обжечь. “На альбоме много таких примеров, когда мне пожалуй стоило вздремнуть” — говорит Малерин, заканчивая готовку тайской лапши на костре. Он вскипятил воду на жестяной банке от газировки, наполнив ее изопропиловым спиртом.

“Я не говорил с тобой с 17 лет/ Пожалуй стоит сообщить, что ты мертва для меня” — поет он в страшной песне “Clarity in Kerosene”, одном из самых надрывных моментов альбома. Во время припева он то кричит, то смягчается. В куплетах затворническое пение уступает гибкому речитативу.

Это одновременно пронзительная и успокаивающая музыка. Малерин часто играет в аридном тоне электрогитары, отдаленно напоминающем фолк-музыку. “Я просто тащусь от открытых гитарных ладов, — говорит он. — Есть в них что-то холодное, отчужденное”. Его биты волнующи и темны. Альбом был написан с панк-продюсером Эриком Роном и JayVee, человеком с SoundCloud.




Его музыка — это интригующий поворот для эмо-рока, пережившего уже 4 волны и празднующего перерождение благодаря ориентированным на классику современным группам. Малерин предан канонам жанра. “Я не перестаю слушать эти группы” — говорит он о Mineral и Promise Ring. При этом он является частью молодой, еще относительно формирующейся группы артистов, преимущественно собранных на SoundCloud. Они объединяют винтажную эмо-музыку с современным хип-хопом, находя в них неожиданное родство.

Музыка nothing, nowhere. и первых лиц SoundCloud-сцены вроде Lil Peep наводит мосты между жанрами рока и хип-хопа. Это можно сравнить с методом Drake, провозгласившего падение оставшихся границ между хип-хопом и R&B. В отличие от рэп-рока начала нулевых, который зачастую был неуклюж, излишне брутален и постоянно напоминал о своих корнях, жанровый сплав в музыке Малерина выполнен незаметно и интуитивно.

Очевидным это становится на эфемерной и крепко сбитой “Hopes Up”. В качестве гостя тут появляется крестный отец эмо-музыки Крис Каррабба из группы Dashboard Confessional.



Карраббе пришлось по душе то, как nothing, nowhere. привносит нотки хип-хопа в хардкор, присущий его поколению. “Кое-какие атрибуты остались прежними: позерство, гипермаскулинность, не обязательно видимая, напыщенная и бахвальческая” — говорит он во время телефонного интервью. “Джо удалось взять лучшее из этого и отсечь лишнее. Здесь и становится видна его связь с нашим поколением”.

У Малерина до сих пор сохранились записи на голосовой почте, в которых Каррабба соглашается спеть на его треке и просит от него “больше музыки, поскольку я просто помешался на этой песне”. Он говорит, что подобная похвала от человека, на которого он равнялся, “это как ветер в паруса, просто я не самый уверенный в себе человек”.





Малерин вырос в Фоксборо, штат Массачусетс. Летние каникулы проводил в этой части Вермонта. К тому времени, когда он в возрасте 12 лет начал брать уроки игры на гитаре, будущий артист уже с головой погрузился в рэп-рок своего времени, творчество групп Limp Bizkit и Linkin Park (“первая группа, заставившая меня чувствовать” — говорит о ней Джо), а также музыку эмо- и пост-хардкор групп вроде Taking Back Sunday, Thursday и Senses Fail.

Он был застенчив. Предпочитал слушать музыку в своей комнате, а не делать домашку. Позже он стал постить на MySpace эмо-каверы рэп-песен вроде 50 Cent “Candy Shop” и Jim Jones “We Fly High”.

Окончив школу, он идет в единственный колледж, готовый его принять — хиппарский Берлингтон. “Войти в класс без обуви или дезодоранта — обычное дело там”. Он влюбился в красоту Вермонта. Уже сформировавшийся стрэйт-эджер (straight edge — культура отказа от алкоголя, наркотиков и случайных связей), он становится веганом. В старшей школе он снимает видео с друзьями и монтирует видео для местных предпринимателей. В 2013 году он побеждает в конкурсе короткометражек для молодых режиссеров-интернов, и его работа попадает на Каннский кинофестиваль.

Тем не менее, он оставался разочарован своей жизнью. Накопив несколько тысяч долларов, он покидает колледж со степенью младшего специалиста. Так начинается история nothing, nowhere. Запостил первую песню в своем нынешнем стиле на SoundCloud в 2015 году и, получив положительные отзывы, по-быстрому пишет еще несколько. Интерес онлайн-публики рос, за ним последовали предложениям от букинг-агентов, менеджеров и компаний. “Меня трясло. Даже воду не мог пить” — вспоминает он о первом выступлении на шоукейсе лейбла. Сейчас он подписан на DCD2, образованный Питом Вентцом из Fall Out Boy.



Будучи чувствительный ребенком, который и муху не обидит, он испытал паническую атаку во втором классе. С тех пор его не покидает чувство тревожности.

“Мне было бы в разы хуже без музыки” — говорит он. “Я просто пишу о худших моментах жизни, чтобы куда-то их деть и забыть. Иногда это срабатывает”.

Именно эта эмоциональность сияет и резонирует в его песнях. С тех пор, как он начал становиться популярным в интернете, ему стали приходить письма и сообщения от фанатов вроде “Я набил на шею твое лого, потому что хотел покончить с собой, но услышал “Deadbeat Valentine”.

“Я знаю в чем мой посыл. Знаю, что делаю правильные вещи” — говорит он. “Я руководствуюсь сочувствием, только добрыми намерениями”.

После этих слов он пошел за дровами. Костер должен продолжать гореть.