Мезза: "Как гребаный завтрашний день"

— У тебя выходит EP "Мокба". Долго ты его писал?

— У меня было несколько треков. Лейбл “Союз” их слышал, в том числе трек с Лёвой (трек “мэнй” с L’One — прим. The Flow) Мне сказали: “Очень круто, мы хотим, если у тебя есть альбом, мы готовы прямо сейчас этим проектом заняться”. А у меня было два-три трека, плюс пара куплетов в голове. Я ответил: “Конечно есть. Почти готов, через две недели дам мастер. А сколько треков нужно для EP?”. Отвечают: “Восемь”. Я такой: “ОК”. Собрал куплеты, которые у меня были, что-то записанное — и появился альбом.


— Сложно было убедить L’One в том, что с тобой нужно записаться?

— Я давно с ним знаком и у нас приятельские отношения. На каком-то хип-хоп фестивале был стритбол challenge. И я играл в одной команде с Джиганом за Black Star против команды Phlatline, где Лёва играл. То есть, такой сюр!

Я написал Левану письмо. Он сразу же ответил, что рад меня слышать, все круто. Я сразу кинул ему демку. Он сказал: “Демка клевая, я вписываюсь”. Вот, собственно, и вся история фита.


— Как получается, что, с одной стороны, ты особняком в русском рэпе, а с другой, рэп-артисты тебе респектуют?

— Это хип-хоп. То же самое на западе. Есть артисты, которых, в принципе, уважают за историю, за путь, знают, что они имеют вес. У них есть такое уличное доверие. В хип-хопе краеугольный камень репутация — это еще Premier в 90-х сказал. Тот же ST как-то подходил ко мне давным давно: “Мезза, очень круто, что ты говоришь свое мнение, что ты делаешь звук, который тебе нравится и тебе типа похуй насколько это конъюнктурно успешно”. И я считаю, это, в принципе, справедливо. Я искренне люблю хип-хоп, уважаю хип-хоп, и у меня есть какая-то фан-база, поэтому ко мне относятся лояльно другие деятели культуры.


— Тебе интересно себя видеть в рамках хип-хопа или в рамках музыки? — Хип-хоп это и есть крупнейший пласт современной популярной музыки. В то же время, этот хип-хоп должен быть именно чистым жанром — и тогда он становится частью этого пласта. Я это вижу именно так. И мне самому хочется делать в данный момент времени строго уличный рэп. Что я имею в виду — не конъюнктурно-коммерческий, который может быть успешен, а тот который, не знаю, может обладать прогрессивным звуком — ну такой стайл. И это оценят другие игроки, но это может быть не оценено слушателями, может не стать популярно и массово.


— Нет ли противоречия между тем, что ты называешь рэп уличным и зарифмовываешь имена художников Баскиа и Кондо?

— Это все часть искусства. Именно поэтому я и провожу эти параллели. Большинство художников не было признано при жизни, но потом их произведения стали шедеврами. Именно поэтому я упоминаю эти имена.


— Для тебя важен факт признания?

— Конечно да


— Тебе нужна слава, нужно чтобы люди ходили за тобой, узнавали на улицах?

— Конечно нет. Минус этой работы состоит в том, что тебе необходимо быть популярным, чтобы зарабатывать деньги на творчестве. Но если ты становишься популярным, то начинается нездоровый интерес к твоей жизни. Я думаю, это возможно контролировать. Если делать рэп для 12-13 лет, то с такими фанатами ты и будешь общаться. Вообще же признание — это обязательная вообще вещь для артиста.





— Насколько сейчас нужно и важно выпускать альбомы?

— Конечно, дело не в альбоме. А в хитовой записи или хитовых записях. Лейбл посчитал, что мой EP имеет хитовый потенциал. Когда я приходил к “Союзу” с альбомом “Выдох в город”, они сказали, что не то что не могут мне предложить никаких денег, а даже выгодных контрактных условий в процентах. Потому что, типа, я не буду продаваться. На этот раз они связались со мной, извинились за свой просчет, потому что видели, как мой альбом продавался, и заключили контракт. Потому что у меня есть несколько хитовых записей, как они считают.


— Но ведь iTunes это не те деньги, на которые можно жить. Даже у Басты это не те деньги, на которые можно жить.

— Почему?


— Потому что мало, а по сравнения с концертами — вообще ничто.

— Как я понимаю, Баста, зарабатывает за концерт столько же, сколько за хитовую запись за несколько месяцев. Понятно, что это другие деньги. Медленные. Но этот бизнес растет в России, растет стремительно, все меньше способов слушать музыку нелегально. Даже “контакт” через iPhone-приложение уже нельзя какие-то записи прослушивать. За этим следят, на лейбле специальные люди есть, которые это отслеживают.


— Как они удаляют записи?

— Там такая схема — они делают цифровой слепок трека. И не по названию, а по этому слепку ищут запись. Но пираты делают какую-нибудь паузу, вырезают звук, чтобы диаграмма изменилась. И специальные чуваки ищут новую версию и делают новый цифровой слепок. Они сидят так весь день. Чтобы удалить записи.


— Еще раз возьмем в качестве примера Басту. Он музыкант, это его основное занятие, он так кормит своих детей, родных, близких. В твоем случае я почему-то думаю, что это не так.

— Конечно, масштабы рэп-денег у меня и у Басты разные. Но я абсолютно уверен в успехе своего проекта и поэтому я… Я увлечен музыкой, увлечен производством музыки. Я точно знаю, что ничего не свалится с неба, мне остается работать, делать хорошую музыку, которая меня самого удовлетворит. Такой стайл. Дело не в деньгах. Можно делать говно, которое будет продаваться, но быть несчастным человеком — как многие артисты.


— Это отчасти романтика такая?

— Конечно. Я хип-хоп энтузиаст в полном смысле этого слова. Я увлечен процессом, у меня бесконечное количество идей. Мы приехали на студию к французскому чуваку. Он мне ставил биты, я просто стал записывать строчки в телефон. Он удивился: “Ты сразу пойдешь писать песню? Я просто так ставлю тебе послушать”. А я говорю: “Чувак, да я просто записываю идеи, все нормально”. Так я написал три куплета, пока сидел у него.

Ну и конечно, каждый настоящий художник ищет новые эмоции, чтобы творчество было неподдельным. Он реально хочет прочувствовать что-то, чтобы рассказать об этом. То есть, если ты сидишь, грубо говоря, в четырех стенах, тебе не придет ничего в голову сумасшедшего. И многие люди творчества так жили и живут. Я считаю, это окей.


— В чем ты ищешь вдохновение?

— Меняю кардинально жизнь. И это дает мне новые ощущения. Конечно, не всегда они бывают позитивными. И достаточно часто — не очень веселыми. Зато это можно называть подлинным искусством.


— Можешь примером проиллюстрировать?

— Как говорил Гомер Симпсон, жизнь это череда всякой херни, которая с тобой происходит.

В начале лета со мной случился несчастный случай, в результате которого я выбил себе четыре передних верхних зуба. И длительное время занимался лечением. В Праге несколько недель мне это все восстанавливали. Сначала я не мог разговаривать. Потом разговаривал с трудом. У меня болела вся челюсть. Два месяца я вообще не был в студии, не подходил к микрофону и не читал рэп, потому что я шепелявил и плохо, в принципе, говорил. И я не понимал, смогу ли я вообще это делать, и учился читать рэп заново.

Другой пример: в начале осени угнали мою любимую машину. И я подумал переехать в другой город на время, потому что без тачки находиться в такую погоду в Москве — не вариант. Так я оказался в Париже. Моя сестра — гражданка Франции, для меня это не чужая страна. И я планирую еще пробыть здесь какое-то время.

С разными людьми случается что-то. Мне кажется, со мной случается всё. И поэтому я это просто принимаю — и разруливаю, если появилась какая-то проблема.





— В твоем твитере время от времени появляется слово “адвокат”...

— Да.


— ...в разные периоды, с интервалом в полгода. Что происходит вообще?

— Слушай, у меня даже сегодня была такая мысль, что в России как только ты начинаешь сколько-то шевелиться, в любом смысле этого слова, то тебя сразу начинают окружать вниманием. Люди, органы, общество. Меняется к тебе отношение и так далее. Ну и в какой-то момент мне пришлось обратиться за услугами адвоката. Это абсолютно нормальная, на самом деле, практика. Я ведь не юрист. А в любом административном деле, в любом юридическом вопросе помощь грамотного человека будет полезна. Поэтому у меня есть личный адвокат, с которым мы находимся на короткой связи.


— Последнее время ты на три города живешь — помимо Москвы и Парижа еще и Прага.

— У меня там живет отец, живут родственники. Очень люблю Прагу, П-13, у меня много друзей. Березин — салют. Всегда с ним пересекаюсь, когда бываю в Праге на районе. Мне комфортно чувствовать себя свободным в перемещениях. Любой человек, наверное, хотел бы иметь такую возможность.


— А где ты больше себя чувствуешь своим?

— Знаешь, в Париже я приехал на район в студию к чувакам. И все, о чем мы говорили, мы говорили так, словно росли вместе. Потому что мы говорим на одни и те же темы, мы знаем одно и то же, мы слушали одно и то же, мы смотрели одно и то же. Это и есть глобализация — что у общего с арабом из Парижа с сенегальским происхождением и мной, рожденным за полярным кругом, который живет в Праге и в Москве? Это и есть глобализация. Поэтому я чувствую себя комфортно на районе (смеется)


— Что за битмейкеры над твоим альбомом трудились?

— Это Илья Драмс. Это Хай-Хейтер — как я понимаю, он не работал ни с кем из известных исполнителей. Это 4EU3, который три бита сделал. И еще ABC-on-the-drum — тоже unknown, но крутой чувак с крутым саундом. Я слушаю много битов неизвестных битмейкеров. В месяц попадаются один-два, которые могут вдохновить меня на написание песни. Я знаю, какой саунд меня интересует, и за первые 10 секунд обычно слышу, то это звучание или не то.


— 4EU3 ведь тоже делал для тебя биты, когда он еще не был 4EU3, таким как сейчас.

— Для меня он всегда был таким, как сейчас (смеется) Сотрудничество началось, как и сейчас начинается. Или я ему первый написал, или он мне. Я ему сказал: “Клевые биты, чувак”, он сказал: “Клевый рэп, чувак”. Много общались на тему музыки, так и нашли общий язык. Потом в Питере виделись, тусили, потом связь как-то прервалась и с тех пор давно не общались.


— Сейчас он звезда AVG. Каким он был тогда?

— Нормальный чувак. Ровный тип.


— Видишь себя участником рэп-баттлов? Versus?

— Честно говоря, мне предлагали участие, но… я вообще не сторонник баттл-рэпа. На русском языке мне вообще не очень нравится, как это звучит, не слишком органично, на мой взгляд. И я не буду участвовать, я думаю, потому что я не готов писать такие куплеты. И не готов слушать какие-то помои в свой адрес. Как-то так (смеется). Поэтому я себя в этом не вижу.


— Для рэп-артиста важно образование?

— И да, и нет. Для человека важно образование? И да, и нет. Есть люди, у которых три высших образования, а ума не слишком много. А есть люди, которые не закончили, бросили университет, но стали успешными людьми, с которыми есть о чем поговорить. Поэтому важно быть разносторонне развитым. И важно быть open minded на мой взгляд. Это вообще важнейшее качество человека.


— Если бы меня попросили охарактеризовать как-то песни с последнего альбома, то я бы отметил в первую очередь, что они сочетают уличность с интеллигентностью.

— Это именно то, чего я хочу, чего я добиваюсь!

Я ставил на студии у чуваков в Париже свой новый EP. И они говорили — французские рэперы: “Чувак, я не понимаю, о чем это, но у тебя дикий флоу”. Типа, это звучит просто пиздец, это качает очень круто. И это то, о чем я в детстве мечтал, когда я слушал французский рэп, я ничего не понимал, но думал, как это круто звучит, как он круто рифмует, какое флоу, какие там приколы по ритмике и так далее.

Мне хочется делать рэп, который будет круто звучать, эпично. Даже если это будет просто, знаешь, сырой луп с тремя клавишами пианино. Мне хочется, чтобы это был классический звук — classy. Но в то же время, чтобы это не было какой-то попсой, когда ты включаешь и думаешь: ну что за говно. Мне нравится, когда ты получаешь энергию от рэпа. Знаешь, как я вижу? Тот же Chief Keef, почему он в свое время понравился людям? Потому что в нем была эта уличная энергия. Знаешь, когда появляется новый игрок и люди смотрят на него и верят. Это может быть сиюмитным мгновением, но это присутствует. Так же, как на первых альбомах почти всех больших рэперов. И мне хочется сохранить это ощущение, когда тебя не связывают никакие мысли об индустрии, о конъюнктуре. Когда ты не думаешь как получше бы продаться, что продается на iTunes, “мне тоже нужно с этим исполнителем записаться”.

То, что будет популярно, ты можешь создать сам. Everything you believe is real. Ты можешь создать все, что понравится людям. Я знаю, чего ожидают многие мои слушатели. И я знаю, что понравится людям. Я не хотел бы себя, конечно, сравнивать… Но, я смотрю фильм Мартина Скорсезе, я включаю и я знаю, что получу то, что хочу получить от этого фильма — те эмоции, ту тематику и ту история. И так же я хочу делать со своей музыкой. Чтобы это оставалось уличным, но звучало как гребаный завтрашний день.


— Какие люди творчества тебя вдохновляют?

— Например, Пабло Пикассо. Потому что он гениальный художник и артист, в полном смысле этого слова. А помимо этого он был успешным бизнесменом, жил в достатке, получил свою порцию успеха и занимался творчеством в удовольствие.

Для меня это, по большому счету, ролевая модель того, как я хотел бы жить.

У меня нет кумиров, но есть люди, чьи взгляды мне нравятся. Нравится, когда люди мыслят вне рамок, вне шаблонов. Конечно, это больше присуще людям западного мышления, но, по большому счету, все люди на это способны и в России тоже таких много. Среди них успешные бизнесмены, дизайнеры и так далее.


— То есть, вариант Ван Гога — написать гениальные полотна, но не получить признания при жизни и умереть в нищете тебя не устроит.

— Не очень вдохновляет пример человека, который был психически больным, и при этом сумасшедшим гением, но не сумел при жизни продать ни одной картины. Это печальная история. Но с другой стороны, если ты предан искусству, то you never know, как бы. Все что ты можешь делать, это просто пытаться сделать хороший продукт.





— К разговору о рамках и шаблонах, о том как важно быть open-minded. На мой взгляд в России сейчас четко задан тренд на противоположные ценности. Консервативность, зашоренность.

— По-моему, это просто создается такое впечатление. Когда ты заходишь на любую новость в ленту фейсбука, хорошую или плохую, ты все равно видишь, что народ хейтит. Но если ты видел, ничего не написал и подумал: “Вот дураки”, если я видел, то нас уже двое. Я уверен, что люди, которые мыслят более разумно, они не участвуют в таких переписках и таких обсуждениях в принципе. Они делают свое дело. Let the success makes noise. Поэтому я считаю, что любой честный продукт и любое честное прогрессивное мнение найдет отклик. Любая чистая разумная мысль так или иначе возобладает над мнением большинства.

— Немного переиначу вопрос. Ты живешь в западном мегаполисе, наслаждаешься благами либеральной цивилизации, но Россия от этого отгораживается. Какие мысли в связи с этим?

— Я предпочитаю оставлять политику политикам. Мне никто не платит за обсуждение политики. Я в этом не профессионал. Тратить свои эмоции, некомпетентно обсуждая что-то, я не хочу. Пока не закрыли железный занавес, пока люди могут свободно перемещаться, всё окей. В лице Путина Россия, может быть, отгораживается от Запада. В лице Меззы — сближается.

Последние двадцать лет люди говорили: “Почему из России мигрируют? Потому что нет уверенности в завтрашнем дне”. Что имеется в виду, казалось бы? Нормальная жизнь течет, люди богатеют, все окей. Но вот и наступил тот самый завтрашний день, в котором не было уверенности. Все знали это. Окей, живем дальше.


— Нравится ли тебе, что происходит в русском рэпе?

— У Kanye West есть строчка в песне: “Damn, these niggas that much better than me?” Так же я к этому отношусь. Я редко слышу какую-то крутую идею, то что меня может поразить как саундпродюсера — а я же выступаю в качестве саундпродюсера, когда пишу свой альбом. Но, конечно, есть и вполне достойные игроки. Я послушал альбом L’One, мне понравились несколько треков и мне в целом нравится концепт, нравится направление. Это верный саунд. Во Франции в принципе ничего не делают кроме ньюскула. Кроме суперпоследнего звука. Это обыденность. Я считаю, что и русский рэп точно так же трансформируется в ближайшие несколько лет.


— Что ты сегодня можешь назвать своим главным достижением?

— Главным достижением является то, что я нахожусь в точке, в которой мне комфортно находиться. Любые мысли о несбыточных мечтах — в будущем. Прошлое тоже уже случилось. И мне нравится то, что я сейчас занимаюсь музыкой, нахожусь в хорошем месте, хорошем городе, курю хорошую травку, слушаю хорошую музыку, записываю то, что мне нравится, получаю удовольствие от того, что мне не нужно ходить в 7 утра на работу, стоять в метро, делать все эти ужасные вещи. Я считаю, это достижение для любого человека и для меня в частности — быть довольным тем, что происходит с тобой. Перестать фрустрировать, прокрастинировать и начать наслаждаться жизнью.


— Любые финальные слова в адрес твоих слушателей.

— Я ценю внимание всех слушателей. Мой альбом, только оказавшись в предзаказе iTunes, даже без возможности прослушивания треков — непонятно же что там, может быть, тишина? — все равно сразу попал в топ. Это не может не радовать. Сейчас мы готовим презентации нового EP в Москве и Питере, готовим тур на следующий год. Информация размещена во всех моих социальных аккаунтах и официальных группах, организаторы могут связываться. Я подписал контракт с “Союзом”, теперь I’ve got a major deal nigga. Ну и, не знаю, всем счастья, любви, мира.