Как Playboi Carti стал поп-идолом: язык, стиль и культ

POP STAR БЕЗ ПОПА

Playboi Carti — один из самых странных поп-идолов поколения TikTok. Контраст между тем, что он делает и как он воспринимается, невероятен.

"Круто, что сейчас так раздрызганно и грубо звучат песни на 100 миллионов прослушиваний", — реагируют на него люди, которых не упрекнешь в любви к автотюновому рэпу новой школы.

Есть и те, кто не принимает его как новатора: "Нет смысла — слушать не буду". Вероятно, это разрыв поколений мешает непредвзято взглянуть на факты.

А факты таковы: музыка Карти ни сейчас, ни на старте карьеры не была форматной, удобоваримой, коммерческой. Она ломала привычные формы. Тексты были потоком сознания: такое сочинял бы Паша Техник, родись он не в Лефортово 80-х, а в Атланте 90-х. Визуальная сторона дела тоже выходила за рамки привычного — а в мейнстрим ее выносило как бы непреднамеренно, вопреки сопротивлению среды.

Но при этом Карти — абсолютный поп-феномен: правит чартами, собирает стадионы, вдохновляет армию клонов и формирует эстетику времени. Carti — не просто рэпер. Это мем, культ, символ и энергия.

Третий альбом Playboi Carti "Music" вышел в марте. Пока кажется, что это один из ключевых релизов года в американском рэпе



НОВАЯ ЗВУКОВАЯ ЭСТЕТИКА: ОТ РЭПА К ШУМУ

Прочертим его путь пунктирно.

Появился на свет в Атланте, покрутился рядом с Awful Records (помните Father и других экстравагантных рэп-аутсайдеров?); променял их, связавшись с Роки, на самую хайповую гарлемскую рэп-клику тех лет, но не стал A$AP Carti; издал микстейп "Playboi Carti" (2017) со свежайшим звуком момента и мегахитом "Magnolia" при помощи битмейкера Pi'erre Bourne, скрипевшего дверью на большинстве его треков; выпустил "Die Lit" (2018) и закрепился как звезда минималистичного трэпа с бэбивойсом и эдлибами вместо панчлайнов, а также даватель (можно так сказать?) диких концертов и фанат стейдждайвинга; пошел дальше и в визуале, и в звуке, за пару лет превратился из трэп-панка в рейдж-Дракулу, вошел в свою эру гот-гламура и максималистского рейдж-трэпа с абразивным мусорным звуком, выпустив "Whole Lotta Red" (2020) с помощью таких битмейкеров как F1lthy и Art Dealer и других; пропал с радаров на четыре с половиной года, но все это время пытал слушателей сливами демок, обещаниями релиза и бесконечными переносами; наконец, вернулся в 2025-м с триумфальным альбомом "Music" — рэпом из Атланты, но под индастриал-синты и вперемешку с электропопом.

"Playboi Carti" и "Die Lit" доказали — Carti играет по другим правилам. Бэбивойс и минималистичный продакшн Pi’erre Bourne стал вирусом и стандартом для последователей. На этом несложно было остановиться.

Но с "Whole Lotta Red" и "I Am Music" выяснилось — он играет в другую игру. Агрессивный, рваный звук, голос, больше напоминающий скрим, чем рэп; тексты словно бы написанные взбесившейся нейросетью и отсутствие привычной структуры — всё это сделало альбом вызовом для неподготовленного слушателя и blueprint’ом для новой волны трэп-авангардистов: речь про Kai Angel и 9mice Ken Carson, Destroy Lonely или Yeat.

Carti превратил рэп в перформанс, где текст не важен, а важен вайб (об этом речь дальше). "Я — музыка", — сказал он. Но это не просто музыка — это ощущение.



ПОСТ-ИРОНИЯ И ОБНУЛЕНИЕ СМЫСЛА: ЯЗЫК КАК ЗВУК

Мамбл-рэп пришел в 2010-е. Это была музыка для пати про то, как люди чиллят, не напрягаются, кидают молли, пьют лин, ну или грозят оппам с блока глоком, куда без этого. Олды послушали это и постановили, что рэп пропал — из него ушел смысл. Что этому поколению просто нечего сказать.

И в самом деле: иногда кажется, что текст Карти рождается прямо на ваших глазах. Он может повторять одну строчку, сколько считает нужным, пока не нащупает следующую. Наступает ее черед. Но Карти не зайдет далеко; в его рэпе не рождается нарратив, он не приводит вязью вымеренных рифм слушателя к могучему финальному панчлайну. На "Music" присутствует Кендрик Ламар, звезда другого стиля и полная противоположность всему, что есть в Карти. Наверное, не просто так в их совместках полностью отсутствует химия. При всей любви, Кендрик в них выглядит кринжевым дедом.

Карти — звезда Gen Z, а его музыка словно призвана подтвердить все стереотипы о зумерах. Например те, согласно которым они, проскроллив миллионы вертикальных видео, просто больше не в состоянии концентрироваться, не хотят / не могут воспринимать длинную форму, мыслят ассоциативно, и вместо нарратива выбирают ВАЙБ.

Хотя вайб тут своеобразный: из потока сознания Карти не всегда легко вычленить смысл, но когда он есть, то как правило это что-то про насилие, секс или вещества. Хаотичный и сумбурный, не поддающийся рационализации полет сознания кетаминового демона — вот что это такое.

Carti делает с языком то же, что и с жанром: обнуляет. Его тексты часто бессвязны, полны повторов и случайных фраз, но именно в этом их сила. Он превращает слова в звук, в текстуру, в инструмент. Для слушателя Carti — это не смысл, а ощущение момента.

Это идеально ложится в культуру TikTok и постмодерна: когда внимание рассеяно, а всё важное — в первых 15 секундах. Carti не рассказывает истории — он их ощущает. И мы ощущаем вместе с ним.




Альбом "Whole Lotta Red" вышел в 2020-м — именно здесь Карти перевоплощается в глэм-гота




МОДА И ВИЗУАЛЬНОСТЬ: CARTI КАК ИКОНА ГОТ-ГЛАМУРА

Carti давно ушёл от образа типичного трэп-артиста.

Его стиль — это постапокалиптический подиум: черная кожа, красные линзы, готический макияж, ботфорты и Rick Owens. Он находится на грани готики и глянца, сочетая маскулинность с андрогинностью. Он создал образ, в который молодежь проецирует всё: бунт, моду, депрессию, сексуальность.

Carti — визуальный артист. Его клипы, сценические образы и даже редкие фотоаппирансы — это продуманный визуальный язык, в котором модные референсы сплетаются с панковским "мне плевать".

Если мы будем вспоминать других артистов, которые вот так же ломали бы гендер и стилистические границы, то в рэпе не отыщем, видимо, никого. А в поп-музыке немедленно назовем Принса и Дэвида Боуи. Лестное соседство, чего и говорить.




КУЛЬТ ЛИЧНОСТИ: CARTI КАК МЕМ И МИФ

Чем меньше он говорит — тем громче звучит его имя. Carti почти не дает интервью (а когда дает, мало чего рассказывает), не ведет соцсети, а его фанбаза всё равно знает о нем все: отслеживает сливы, ищет скрытые смыслы, создает фандом как культ.

Сливы недоделанных демок и невыпущенных треков, которыми занимались то ли наиболее одержимые слушатели, то ли недруги с доступом к его студии, то ли он сам, стали для Карти успешной промо-стратегией.

Эта стратегия молчания и загадочности — часть игры. Carti стал тем, кого фанаты могут додумать сами. Его личность — это пустой сосуд, в который каждый фанат вкладывает что-то своё.

В какой-то момент Карти перестал быть просто артистом — и стал меметическим полубогом.

Популярность Carti — это не результат агрессивного промо или хитов в чартах. Это результат того, что он стал идеальной проекцией времени: распыленным, непостоянным, красивым и разрушенным. Он ускользает от определения, и в этом — его сила.

Carti как бы исчезает в собственном образе. Он не говорит напрямую, не даёт себя полностью. Это делает его загадкой — и все хотят её разгадать. Его музыка, визуал, поведение — это артефакты новой поп-звёздности, в которой важнее выглядеть и звучать, чем быть.

Carti разрушил традиционное понимание поп-звезды. Его музыка не звучит как поп, его поведение — не как у звезды, его смысл — неочевиден. И именно поэтому он настолько популярен. Он не дает ответов — и это дает свободу. Он не объясняет — и становится мифом.

В эпоху, когда всё доступно, Carti остается недоступным. И этим — абсолютно современным.





Первый студийный альбом "Die Lit" сегодня способен вызвать теплое ностальгическое чувство: Карти был совсем другим