Идеолог украинской хип-хоп церкви — о дьяволе Kanye West, популярности Face и страданиях геев

Несколько лет назад в Украине начала работу “хип-хоп церковь”. Ее основала группа рэперов и брейкдансеров из Запорожья, которые на концертах общались с молодежью и исполняли песни о том, как бог меняет жизни. Одним из идеологов общины был Sasha Chef, лидер коллектива Gospel People и автор строчки “Иисус — мой президент”.

Был у группы и свой хит. Вышедшее в 2011 году остросоциальное видео на песню “Протест” сначала не пользовалось особой популярностью, а потом было перезалито на неофициальный YouTube-канал, где обзавелось кликбейтным заголовком “Запрещенный всеми каналами клип” и, как следствие, 11 миллионами просмотров. Фантастические по тем временам цифры.

Сейчас Chef проживает в Киеве — и продолжает двигать госпел в массы. Именно такое название носит основанная им команда, чей концерт здесь в 2018 году посетило 600 зрителей. Мы захотели узнать больше о феномене госпел-рэпа и поговорили с Александром о том, как люди на его концертах начинают каяться, какая песня Pharaoh ему нравится больше всего и почему музыка Kanye West — это почерк дьявола.




— Когда рассказали, что в Украине есть хип-хоп церковь, я тут же представил монастырь, где живут бибои и читают молитвы под бит. Наверное, все по-другому.

— Это не место, а серия мероприятий. Мы проводили их по субботам в танцевальном центре Wake Up в Запорожье. Пять лет назад, когда мы запустились, в городе был танцевальный бум, а мест для джемов мало. Поэтому приходили баттлить к нам. Мы общались с молодежью, а также молились о городе. Это платформа, где легче знакомиться друг с другом, с Библией и верой.

В зависимости от сезонности формат хип-хоп церкви менялся. Летом мы выходили на площадь, с колонками и диджеем, и проводили уличное служение. У нас была договоренность с мэрией. Это выглядело примерно как на Крещатике, где бибои возле “мака” на картонке джемят. Плюс к этому мы рассказывали, что Бог (спикер попросил любое упоминание Бога в его репликах писать с заглавной — прим. The Flow) сделал для нашей жизни. Если подойти к парню или девушке и сказать: “Приходи в церковь!”, это не сработает. Ребята смотрели наши выступления и видели, что молодежь талантливая и красивая, без курева и пива, зато с разговорами о ценностях.


— Много людей собирали?

— Вначале опускались руки. При том, что в нашей команде было 15 человек, на наши вечера приходили трое-пятеро новых ребят. Потом это как ком снежный набрало обороты. До 60 человек в танцзале, до 200 — на уличных выступлениях.


— Рэп и церковь для тебя начались одновременно?

— Музыка — раньше. С 15 лет. У нас была большая тусовка: МС Т, Кекс, Караты, Artik, Paravoz. Мы тусили, танцевали, бомбили. Когда стали рэп читать, то поделились на группы. Я был участником команды Блок Питания.





В 17 лет, когда я уверовал и пришел в церковь, там уже была своя группа. Они читали, готовили пару песен на Пасху и Рождество. Я же привык, что в музыке нужно быть всегда. Понял, что через нее можно влиять на молодежь. В Штатах существует немало групп, работающих по такому принципу. Сейчас мы — первопроходцы нового жанра в русском рэпе. Мы его называем “госпел-рэп”.


— Прийти в церковь в 17. Как это?

— За 3 года до этого в церковь пришла моя мама и преобразилась. Она торговала на рынке сигаретами и алкоголем. Отца не было, надо было содержать меня и младшую сестру. Она материлась жестко, — рынок же, — а после прихода в церковь тут же перестала. Я понял, что это работает и стал слушать внимательней, когда она касалась этой темы, а то в детстве говорить о Боге с друзьями стыдно. Помню, что однажды заболел, у меня была горячка. Мама пришла ко мне ночью, положила на меня руку и стала молиться. На утро я полностью выздоровел. По чуть-чуть во мне появлялась вера. Я стал каяться, ведь с 15 лет мы с пацанами нырнули по ночным клубам, тусовкам.




Помню, что в день, когда я решил прийти в церковь, внутри меня происходила борьба. Я полдня уверен, что иду, а полдня — отмахиваюсь: “Да какая церковь, вы что! Все кенты забанят”. В итоге я пошел, но мой один товарищ обзвонил всех и рассказал: “Chef пошел в церковь. Надо спасать его из секты”. У нас в церкви, чтобы обратиться к Богу и покаяться, надо было выйти к сцене и помолиться с пастором. Прикинь: выхожу я и вижу, что все кенты собрались в зале. Казалось бы, 17 лет, но я уже тогда осознавал, что делаю жизненно важный выбор. Я переступил через страх того, что друзья обо мне подумают. Лет через 10 этот кент, который всех созвал, и сам попросил у меня Библию. С ним успели произойти жизненные кризисы.


— Перебравшись в Киев, ты пробовал здесь запустить хип-хоп церковь?

— Пока нет. Киев другой. То, что в Запорожье работает, здесь — нет. Ментальность молодежи отличается. Здесь мы начали проект “Gospel в массы” с одноименной песней. На этапе подготовки видео я познакомился с людьми, которые помогли с организацией концерта в клубе Bingo (зал вместимостью 2 тысяч человек, где регулярно проводятся рок-концерты, а также выступления Face, Pharaoh, Thomas Mraz — прим. The Flow). Мы делаем концерт — и приходит человек 600. Для нас это было шоком.


— Это же не билетный концерт?

— Чтобы попасть на него, надо было прийти за пригласительным. Мы написали в соцсетях, где их можно взять. Мне писали из ближайших городов: “Вышли 40 билетов, мы приедем бусом”.


— Это союзная церковь людей привозила?

— Не-не, просто молодежь, которая захотела попасть. Клип сыграл такую роль.


— Если это просто молодежь, которая не проводит время в одном коллективе, то как она смогла самоорганизоваться в автобусный тур на 40 человек?

— Они могли быть в какой-то церкви, я не знаю. Нам пишут, что хотят приехать. Мы только рады.


— Проекты Gospel People и "Gospel в массы" звучат так, будто ты хорошо осведомлен, что происходит в жанре. Сложно тебе слушать новый рэп?

— Это как с футболом. Ты хочешь научиться спортивным приемам — и не важно, кто учитель. Ты перенимаешь технику, а не философию жизни. Поэтому мы черпаем вдохновение из жизненных примеров и Библии, а музыкальную и техническую основу подмечаем у наших артистов.




Последний релиз Pharaoh “Redrum” я врубил, проклацал и удалил. Тексты чересчур пестрят матом. Мы не то чтоб от нового рэпа качаемся, но держим руку на пульсе. Мне нравится J. Cole. Kendrick Lamar, само собой. Русский рэп особо не слушаю. Вот у Pharaoh есть песня “Lollipop”. Припев — ну хитовый до ужаса (смеется). Я жене даю послушать. “Зацени, — говорю, — что сейчас молодежи заходит”. Врубаю — а она в шоке.


— “Jesus Walks”. Великая песня?

— Крутая. Я думаю, что рэперы всегда считали, что у них должна быть хотя бы одна песня о Боге. При том, что другие 9 песен — про травку и девушек.

В Америке культура такая, что несколько поколений были евангельские: и президенты, и их советники. Это одна из причин, почему для них госпел-рэп — это норма. А у нас в комментах вопрос: “Что за сектанты?” Я уверен, что того же Kanye West бабушка водила в воскресенье в церковь и учила заповедям.




В Штатах артисты делятся на два типа. Для одних Бог — это часть репертуара. Просто одна из тем, помимо девах и курева. А есть те, для кого вера — это образ жизни. И если ты лидер мнений, если за тобой пристальнее следят, стоит оступиться — и это раздуют на весь мир. Могут быть намеренные подставы. Я слышал о проповеднике, который в свой гостиничный номер всегда заходил вторым. Перед ним шел кто-то, потому что в номере могли ждать папарацци и пара голых девчонок для фото. Когда ты влиятельный и о чем-то заявляешь, тебя хотят опорочить. Так же было и с Христом.


— Так вот, про Kanye. Человек называет себя “Yeezus” и выпускает песню “Я — бог”. Как тебе такое?

— Это почерк дьявола. Дьявол на небесах был самым главным по музыке и хвале. Ветхий завет пишет, что он захотел стать Богом и подумал: “Сделаю рядом такой же престол, чтобы и мне поклонялись”. За это Бог его скинул. Действия Kanye West — это характер дьявола. Все, кто однажды возомнил: “Я — великий”, пали.


— Три любимые песни Kendrick Lamar?

— “Humble”, “DNA”, “Element”. Он мне нравится именно в этом стиле.


— Удивлен, что ты называешь самые трэповые, простые его вещи.

— Но я не знаю, о чем эти песни (смеется). Не вникал. Я не знаю английский.


— В рэпе Gospel People нет ни слова о плохом. О том, что видишь, выходя на улицу. Странно делать вид, что этого не существует.

— Сейчас мы на переломном этапе. Обсуждаем, как расширить нашу аудиторию. Мы где-то радикальный госпел. Он понятен церковным людям, а надо, чтобы всем.


— Да и не церковным — вполне. Вы будто существуете в параллельной реальности.

— Каждый артист создает свою. Возьми альбом Yanix. Его параллельная реальность — это девки, бабки, цепи и бирки брендов.

Лет семь назад был этап, когда 70% наших песен были социальными. Тогда же у нас вышел клип “Протест”. Потом мы вернулись в госпел.


— Тебе не кажется, что “Протест” — это пересказ выпуска новостей?

— Ну нет. Мы перечисляем, что нас не устраивает, а в конце читаем: “В наших сердцах пламя. Мы не ждем перемен, мы их делаем сами”. У песни “Протест” есть предыстория: в Запорожье есть молодежная организация “Рука поддержки”. С ней на районах мы делали концертные программы социального характера. В тот день, когда мы выступали в самом неблагоприятном районе Павло-Кичкас, в милицию не поступило ни одного привода пьяных, избитых или обворованных. Говорят, впервые за много лет.




В другом районе, Осипенковском, мы проводили концерт во дворе с большой площадкой, там поставили сцену и звук. Прямо напротив дома, где была алкогольная точка. Все знали — и милиция, и алкоголики, — что там делают паленую водку и продают ее. Мы пришли туда, читали песни, а лидер молодежной организации, парень верующий, прямо в микрофон стал говорить, что хозяин этого бизнеса будет иметь проклятие, ведь из-за него умирают и сгорают люди. И после помолился, мол, “Господь, пусть эта точка закроется”. Тут же прилетела хозяйка магазина со скандалом: “Что вы молитесь о таком плохом?” По итогу эта точка закрылась через две недели. Мы увидели, что если не молчишь, а говоришь, — всегда есть фидбек. После этих акций мы написали “Протест”, но сначала мы сделали дело.


— В этой песне ты протестуешь против гей-культуры. Почему?

— Это плохая культура. Культура вымирания. Бог изначально запланировал мужчину и женщину, чтобы они могли иметь продолжение. Гей-культура под собой имеет фундамент того, что геи берут в семьи детей, ими не рожденных. И эти дети тоже могут вырасти с нарушенной психикой и будут иметь нездоровые отношения.


— У тебя нет статистики, способной это подкрепить.

— Не согласен. Если, например, ребенок, парень, жил в семье, где отец не уважал мать и пил, то есть большая вероятность, что он будет делать так же. Потому что, когда растешь, ты как губка все впитываешь. И когда дети растут в таких семьях, они впитывают то, что такие отношения — это норма.


— Это же совсем разные вещи.

— А ты — за?


— Я за то, чтобы человек был счастлив — неважно, с мужчиной или женщиной.

— Ну если ты мне покажешь счастливых геев…


— Вчера гулял по Киеву. Видел двух совершенно счастливых, идущих под ручку, чуваков.

— Это сейчас! У всех бывает свой момент. Но пройдет лет 10… Я слышал, что геи за свою жизнь имеют минимум 40 партнеров. Это статистика. Когда мы проводили акции протеста, лидер молодежной организации мониторил это все. И геи — люди депрессивные. Такие отношения на психике сказываются. Ученые доказывают, что это болезнь.


— Геи — не дети божьи?

— Бог любит всех людей, но Бог ненавидит грех, а гомосексуализм — это грех. В Ветхом завете за такой грех побивали камнями. В Новом завете написано так: людей, которые познали Бога, но не воздали ему славу как Богу, Он придал превратному уму. Так что женщины начали разжигаться похотью на женщин, а мужчины — на мужчин.

Есть тема, что геи приходят в церковь, и через некоторое время перестают быть геями. Но это бывает очень редко.


— У тебя в фейсбуке видел цитату из Матфея о том, почему нельзя судить других. Почему же судишь?

— Если мы говорим о людях — это одно, а если о культуре как о пропаганде… Ну вот гей-парад. Их ведь делают в честь победы. В спорте, например. В чем победили геи, что они хотят пройтись парадом? Ведь это пропаганда, как бы там ни было. В интернете есть манифест геев и он очень агрессивный. Кто-то скажет: “Любят люди друг друга — ну и пусть”. Мне лично все равно. Ну хотите вы друг друга, чпокайтесь дома. Но согласно тем законам, которые сейчас хотят выдвинуть, обычные семьи ущемляются больше, потому что в защиту геев предоставляется так много привилегий, что ты просто боишься дыхнуть в их сторону.

Помню, в период популярности Децла у него в эфире спросили, почему он такой противник ЛГБТ-темы. И он ответил тааак правильно: “Ну вы только подумайте. Это же говно!” Ну красавчик же, правду-матку взял и рубанул. Ну какая это любовь?


— Клип “Протест” стал вашим главным хитом?

— Один парень, с которым мы потом пообщались, выложил видео на свой канал и назвал его “Запрещенный всеми каналами клип”. По какой-то причине клип начал набирать миллионы просмотров. За первый год — около миллиона, а потом — по миллиону за месяц. Накапало 11 миллионов.

Это 2011 год. YouTube еще не был столь популярен. Никто не думал о монетизации. Такими цифрами не могли похвастаться ни Потап, ни Ирина Билык. Потом видео забанили. Полагаю, это случилось, потому что мы отдали его видеоканалу ELLO. Сейчас думаю, зачем. Сделали — и ладно.


— Что ты сделаешь, если услышишь, что у дочки в наушниках играет Face?

— (долго смеется) Улыбнусь и предложу выбросить эту дрянь. У верующих нет цели категорически запретить. Иисус так не делал. Иисус общался, он задавал наводящие вопросы: “Почему тебе это нравится? Что ты от этого получаешь?”. Если моя дочь берет в руки нож, я не кричу, чтобы она его бросила, а то порежется. Я учу ее резать хлеб.





Она у меня танцует обычно под песни группы Время и стекло. Это у нее топ. Ей нравится все такое современное и молодежное. Мы сейчас гостим у родителей супруги, и папа любит старую музыку включать, что-то о медленное о любви. Дочка и говорит ему: “Деда, ну и музыка у тебя ржачная”. То есть, для нее это уже не музыка. Моей целью не является запрет, а необходимость объяснить, почему это плохо, и предоставить человеку выбор.


— Ты делаешь выводы о поколении, наблюдая, какая музыка популярна?

— Музыка — это зеркало поколения. Это модно, потому что люди так общаются. Сейчас в музыке позволено использовать мат и откровенные кадры. Если раньше это хоть как-то цензурилось, то сейчас можно петь про бургер.

Я смотрел как-то передачу “Пусть говорят” с Малаховым, где участвовала подростковая рок-группа Климбатика. Все их клипы — залиты кровью. На эфире присутствовал продюсер Сектора Газа, и он предложил всем посмотреть, чем закончили участники данного коллектива: кто-то спился, кто-то умер, кто-то подсел на наркотики. Ведь изначально все невинно и ржачно, но после обязательно будут плоды, ведь мы сеем это. Мы еще не знаем, что вырастет из нового поколения. Отчасти я даже побаиваюсь. В плане будущих кадров на работу, в плане будущих семей, отцов, матерей. Думаю, что будет жестко. Верю в лучшее.





Если сейчас мы, поколение с постсоветским воспитанием, видим статистику, согласно которой каждая третья семья является неполной, где мать сама воспитывает детей, то что дальше? Поэтому сейчас хочется писать песни о семейных ценностях. Как трек Басты “Папа What's Up”. Это фирма! Видно, как он любит дочек. Понимает этот кайф, когда тебя ждут. Такое нужно прививать. Но, песни и новости о хорошем продаются плохо. А вот чернуху и жестяк все хотят видеть. Возможно, и клип “Протест” пошел в массы, потому что сыграло описание “Запрещенный всеми каналами клип”.


— Нашел на YouTube запись юбилейного концерта Gospel People. Там в подписи фраза: “В тот вечер 55 человек приняли Иисуса Христа, помолившись молитвой покаяния”.

— В середине концерта я вышел и произнес пятиминутный спич о том, что у Бога для каждого есть жизнь, классное будущее и судьба. И предложил тем, кто хочет познакомиться с Богом и жить с ним дальше, подойти к сцене. Вышло 55 человек. Был человек, который отвел их в зал, подарил Новые заветы, диски. Он и вел подсчет.


— Госпел-рэп может быть политически оппозиционным?

— У нас есть песня “Нет войне”, ее можно отнести к данному жанру. Там два куплета нейтральные. О том, что война приходит и это отстой для всех. А у нашего дружбана там парт о том, что брат пошел на брата. Понятен наш взгляд на тот момент. Мы были убеждены, что Россия напала на Украину. Это подавалось не прямым текстом, мы использовали прообразы Каина и Авеля. Сейчас-то мы понимаем, что оба хороши! Но тогда говорили так, как увидели. Многие писали, что мы не правы, что России нет на Донбассе. Это наш взгляд. Рэп вначале был политическим, взять тех же Public Enemy. Всегда поднимались такие темы. Eminem, кажется, говорил: “Если мне есть, что сказать, я буду говорить. Если нет, я промолчу”. Нас тогда жгло по живому. Молчать было нельзя.


— Скажи мне вот такую штуку: Дарвин — дурак?

— Почему?


— Из-за теории происхождения человека.

— Это же теория. Он имел право на ошибку. Так можно и про Адама и Еву спросить, дураки ли они, что всю жизнь нам перепоганили? Жили бы мы сейчас вообще отлично. Один проповедник говорил, что если встретит на небесах Адама, обязательно ему врежет.