Марк Мэнсон: 5 уроков жизни, приобретенных за 5 лет путешествий по миру
перевод: Михаил Никитин
Однажды, почти пять лет назад, истёк срок действия договора об аренде квартиры, в которой я жил. Я отправил несколько коробок маме, собрал в чемодан вещи, которых (как я надеялся) должно было хватить на несколько месяцев, и поднялся в воздух над Атлантическим океаном. На моём банковском счёте было меньше тысячи долларов.
Первой остановкой был Париж. Оправляясь от расставания с девушкой, распродавая пожитки и поддерживая интернет-бизнес, который почти не приносил денег, я хандрил, бродил по улицам La Ville-Lumiére и абсолютно не ценил того, что меня окружало.
Через некоторое время дела наладились. И я продолжил движение — подальше как от Парижа, так и от праздника жалости к самому себе. Переехал в Бельгию, потом в Голландию, потом в Германию, потом в Прагу. Я вернулся домой лишь для того, чтобы несколько месяцев спустя снова уехать в Южную Америку. Потом в Юго-Восточную Азию, потом в Австралию, потом в Центральную Америку, потом в Восточную Европу, потом снова в Южную Америку.
За эти пять лет я посетил 55 стран, нашёл много друзей, встретил сотни интересных людей, немало пережил и даже выучил по дороге пару языков.
Не волнуйтесь, я не собираюсь включать сентиментальность и рассказывать о том, как нашёл настоящее призвание, или о том, как на самом деле счастливы африканские дети, мол, если бы вы только видели, как они играют с мусором и справляют нужду в вёдра — они были ну о-о-очень счастливы. Я не собираюсь демонстрировать раздутое самомнение и уж точно не буду заявлять, что «обрёл себя» или что-нибудь в этом роде.
Нет. Путешествие по миру, как и любой другой избранный путь, имеет преимущества и недостатки, ведёт то вверх, то вниз, на вершины и в глубины.
Скажу одно: оставить собственную жизнь позади и провести пять лет в скитаниях по планете было одним из самых сложных и наиболее окупившихся решений, которые я когда-либо принимал. И я о нём не жалею.
Потому что ты многое узнаёшь — о людях, о мире, о жизни. Просто порой узнаёшь не то, что ожидаешь узнать. Порой уроки приходятся некстати и открывают нежеланные истины. Порой учишься так, что невозможно разучиться, и видишь то, что невозможно развидеть.
Так или иначе, ты растёшь. Вот некоторые из уроков, которые я получил, и некоторые из направлений, по которым я вырос.
1. СЧАСТЬЕ ПОВСЕМЕСТНО — В ОТЛИЧИЕ ОТ ЧЕЛОВЕЧЕСКОГО ДОСТОИНСТВА
Стереотипный путешественник по миру — студент из семьи, относящейся к верхушке среднего класса. Он отправляется в какую-нибудь из стран третьего мира, видит стайку бедных полуголых детишек, радостно плещущихся в грязных лужах с игрушками из верёвок и сломанных палок, и вдруг его жизнь изменяет прозрение, что для счастья в этом мире вовсе не нужны XBox 360 и круглосуточная доставка из пиццерии «Доминос».
Кто бы мог подумать?
Оказывается, человеческая способность быть счастливым — штука удивительно гибкая. Исследования психологов свидетельствуют о том, что люди быстро приспосабливаются к окружающей обстановке и способны извлекать радость из большинства ситуаций вне зависимости от политической ситуации, уровня культурного развития или благосостояния.
Поездив по миру, я перестал завышать важность счастья. Покидая Бостон в 2009 г., я руководствовался в некоторой степени гедонистическими соображениями: много тусоваться, встречать интересных людей, попадать в безумные приключения. Однако за эти годы я осознал, что стремлению к «хорошему настроению» уделяют слишком много внимания.
Я не хочу занудствовать. Счастье, конечно, важно. Однако оно и повсеместно, его можно обрести почти всегда — как только разум приспособится к окружающей ситуации. Счастье можно найти в трущобах и особняках, на пляже, в горах и посреди пустыни.
Однако же во многих уголках света действительно является редким человеческое достоинство. Ну, когда к людям не относятся как к животным — когда их не используют, не игнорируют, не обманывают, не бьют, не калечат, не затыкают, не подавляют. Опять же, не хочу показаться занудой, но весёлые дети, которые играют в канализации и справляют нужду в вёдра, были бы счастливы дожить до среднего возраста и не стать жертвой жестокости, зависимости или проблем со здоровьем.
Мы в американской культуре слишком сосредоточены на том, чтобы постоянно чувствовать себя хорошо. Кажется, порой забываем: в мире есть более важные вещи, чем веселье и развлечения. Путешествия дали мне понять, что есть более важные вещи, чем удовольствие и счастье. Они дали мне осознать, что несправедливость и жестокость творятся не только на другом конце света, но и рядом с нами — просто не всегда обращаем на это внимание.
Опять же, я не хотел бы излишне ораторствовать. Вышеупомянутое осознание в целом сделало меня счастливее. Как ни парадоксально, предпочтение других ценностей — чувства общности, связи, самовыражения, честности — собственному удовлетворению приводит к тому, что счастье и самореализация возникают естественным путём в качестве побочного действия.
Ну и круглосуточная доставка пиццы радует.
2. ПУТЕШЕСТВИЯ ПО МИРУ ПОЗВОЛЯЮТ ШИРЕ ВЗГЛЯНУТЬ НА ЖИЗНЬ, ОДНАКО ПОДРЫВАЮТ СПОСОБНОСТЬ СОСРЕДОТАЧИВАТЬСЯ
Путешествия прекрасны тем, что позволяют набрать высоту.
Нет, я не про ту высоту, которую набирает самолёт.
Я имею в виду, что путешествия позволяют взглянуть на вещи шире, увидеть, как разные культуры перемешиваются и сталкиваются, как разные потоки истории подтачивают и закрепляют общественные структуры каждой из стран уникальным образом.
Ты осознаёшь, что многое из того, что казалось тебе уникальным на родине, зачастую универсально, а многое, что казалось универсальным, часто относится только к твоей стране.
Ты осознаёшь, что люди, в общем и целом, похожи, и схожие потребности, схожие желания и схожие предрассудки злополучно их стравливают.
Ты осознаёшь, что сколько бы ни увидел, сколько бы ни узнал о мире, всегда есть что-то ещё — открыв для себя одно место, узнаёшь о десятке других, и с каждым новым пластом знания лишь понимаешь, как много тебе на самом деле неизвестно.
Ты осознаёшь, что никогда не сможешь изучить все направления. Ты осознаёшь, что чем большую площадь покрывают твои перемещения, тем скуднее и бессмысленнее то, что ты переживаешь.
Ты осознаёшь, что в самоограничении — не только географическом, но и эмоциональном — действительно что-то есть. Что существует определённая глубина восприятия и понимания, добиться которой можно лишь сосредоточившись на чём-то одном и заявив: «Нашёл. Моё место здесь».
Постоянные путешествия по миру в буквальном смысле дают тебе мир переживаний, однако они же забирают у тебя другой.
3. ЛУЧШЕЕ В СТРАНЕ ИЛИ КУЛЬТУРЕ ОБЫЧНО ЯВЛЯЕТСЯ ТАКЖЕ И ХУДШИМ
В 1965 г. Сингапур, островок у оконечности Малаккского полуострова, получил независимость. Нищета, низкий уровень образования, немногочисленное население, отсутствие натуральных ресурсов — новые лидеры Сингапура понимали, что для выживания им придётся действовать быстро и каким-то образом сделать остров незаменимым для всемирного сообщества.
С упорством близким к маниакальному новое правительство налегло на развитие образования, торговли и коммерческой деятельности. Так началось строительство культуры, основанной на стремительном экономическом росте. Вскоре возник мегаполис, ориентированный на потребности иностранных инвесторов, банкиров и специалистов по международной торговле. Он стал Диснейлендом для богатых иностранцев, райским островом, на который они приезжали со своими деньгами навсегда.
Сейчас Сингапур относится к числу самых богатых стран мира. Остров более или менее избавлен от преступности и нищеты. Приезжая в Сингапур, я чувствую себя в будущем — таким должен был стать Манхэттен. Это современный, чистый и идеальный город.
Но это ощущение идеальности обошлось высокой ценой. Сингапур слегка бездушен. Всё разработано и устроено для получения финансовой выгоды. У страны нет истории, нет лица, нет глубоких ценностей, а уважение к человеку зависит от его достатка и полезности.
По иронии судьбы, наиболее впечатляющая и достойная восхищения сторона Сингапура оборачивается и наиболее гнетущей. Страна испытывала настолько сильную потребность в том, чтобы стать финансово незаменимой, что в процессе становления принесла в жертву культурную самобытность.
Каждая культурная черта имеет преимущества и недостатки, и тем они заметнее, чем ярче эта черта выражена. Таким образом, наиболее очевидные аспекты культуры любой из стран одновременно являются лучшим и худшим в этой стране.
К примеру, бразильцы часто с гордостью говорят о jeito brasileiro — «бразильском пути». Это понятие означает типичную способность халтурить и находить самый простой путь к успеху, чтобы можно было дольше расслабляться, пинать мячи на пляже и потягивать кайпириньи на солнышке. Бразильцы гордятся своей склонностью к отдыху.
Именно jeito наделяет бразильцев расслабленным и весёлым характером, который так привлекает приезжих иностранцев — никто не умеет веселиться и отдыхать так, как это умеют бразильцы.
Однако именно из-за jeito Бразилия представляет из себя полный бардак. Ничто не работает как надо: правительство полностью коррумпировано, а инфраструктура застряла в семидесятых. Вот вам одновременно лучшая и худшая часть бразильской культуры.
То же самое можно сказать о японской вежливости, русской прямоте, немецкой аккуратности и американском потребительстве. Все эти черты представляют собой одновременно лучшее и худшее в своих странах и культурах. Имеешь дело с одной стороной медали — будь готов справиться и с другой.
4. ПОДАВЛЯЮЩЕМУ БОЛЬШИНСТВУ ЖИТЕЛЕЙ ПЛАНЕТЫ ВСЁ РАВНО, ЧТО ТЫ ГОВОРИШЬ ИЛИ ДЕЛАЕШЬ — ЭТО ХОРОШО
Когда всё знакомо — когда мы просыпаемся в одном и том же доме, пьём кофе в одном и том же кафе, водим машину по одним и тем же дорогам, приветствуем одних и тех же людей, обедаем в одних и тех же ресторанах, ходим в одни и те же туалеты — у нас появляется ложное впечатление, что все мелочи имеют значение.
Если ляпнешь какую-нибудь глупость у кассы, это плохо — ты ведь покупаешь здесь маффины каждое утро, и теперь всякий раз на тебя будут смотреть как на идиота.
Или же ты случайно ссоришься с коллегой, потом волнуешься из-за того, что видишь его каждый день, всё это очень неудобно, и из-за этого он ненавидит тебя ещё сильнее, и всё становится ещё неудобнее, что в свою очередь, возможно, заставляет тебя сказать ещё какую-нибудь глупость, и это задевает его ещё сильнее, и всё становится ещё ужаснее — до той степени, что уже хочешь просто лежать в постели и играть в видеоигры.
Однако находясь за границей, позоришься постоянно: то заикаешься, говоря на незнакомом языке, то заказываешь что-нибудь отвратительное и едва не заблёвываешь всю скатерть, то говоришь совсем ужасную глупость, не сориентировавшись.
Однако скоро осознаёшь: прелесть в том, что никому нет дела. Никому. Совсем.
Подавляющему большинству людей всё равно, что ты говоришь или делаешь большую часть времени. И это раскрепощает.
Однажды я сказал аргентинской подруге, что американская пища не является здоровой из-за того, что в неё добавляют презервативы. Она едва не поперхнулась пивом. По всей видимости, английское слово «preservative» означает не то, что означает испанское «preservativo».
Однажды я забрёл на бондажную гей-вечеринку в Берлине. Я испытал кучу затруднений, объясняя симпатичным немецким парням, что ни в коем случае не отвергаю их, нет — просто стремлюсь поскорее отсюда выбраться.
Однажды, пребывая в дурном настроении из-за смены часовых поясов, я начал говорить гадости о тайском водителе такси. Так вышло, что он прекрасно владел английским и понял всё, что я сказал. Он повернулся ко мне и начал с американским произношением объяснять, почему он переехал в Таиланд и почему мне следует быть более терпеливым в отношении других людей.
Такое случается. Случается часто. Однако ты быстро замечаешь, что мир живёт дальше. И то, что кажется тебе достойным самоубийства позором, для всех остальных обычно является максимум лёгкой неожиданностью или причиной ухмыльнуться. Это осознание полезно. И это урок, который тяжело усвоить, когда сидишь у себя в стране и каждый день перемещаешься между одними и теми же тремя-четырьмя местами.
Однажды ты осознаёшь, что подавляющему большинству жителей планеты всё равно, кто ты и что ты делаешь, поэтому нет никакой причины не быть тем, кем хочешь быть. Ты не обязан никому угождать. Ты не обязан производить ни на кого впечатление. Как правило, это всего лишь ты, ты и истории, которые сам придумываешь.
5. ЧЕМ БОЛЬШЕ ПУТЕШЕСТВУЕШЬ, ТЕМ МЕНЬШЕ ПОНИМАЕШЬ, КТО ТЫ — ЭТО ТОЖЕ ХОРОШО
Многие отправляются в путешествие вокруг света «найти себя». Какой бы глубокой эта фраза ни казалась, это лишь клише, за которым ничего не стоит.
Когда человек говорит, что хочет путешествовать, чтобы «найти себя», думаю, он имеет в виду вот что: он хочет избавиться от всех крупных факторов внешнего влияния на его жизнь, поместить себя в случайные и нейтральные условия и после этого увидеть, кем он является на самом деле.
То есть избавившись от внешних факторов — досаждающий начальник, ворчливая мать, давление со стороны неприятных друзей — человек наконец-то сможет понять, как он относится к жизни дома.
Возможно, это следовало бы объяснять иначе: ты путешествуешь не для того, чтобы «найти себя», а для того, чтобы лучше понять, каким ты был дома и нравится тебе этот человек или нет.
Но есть проблема: путешествие — это ещё один фактор внешнего влияния.
Человек, которым ты являешься на пляже Кубы, это не человек, которым являешься в боксе офиса посреди мерзкой зимы в Чикаго. Человек, которым ты являешься во время путешествия по Восточной Европе, — не тот человек, которым приходишь на семейную встречу в Торонто.
Собственное «я» крайне легко приспосабливается ко внешней среде, и как ни странно, чем сильнее ты изменяешь внешнюю среду, тем скорее забываешь, кто ты на самом деле, потому что не существует цельного эталона, с которым можно себя сравнить.
Из-за частых путешествий в твоей жизни изменяется столько переменных, что тяжело изолировать измеряемую переменную и оценить эффект, который оказывает на неё всё остальное. В тебе постоянно смещаются пласты. Трудно сказать, почему ты однажды просыпаешься подавленным: то ли скучаешь по оставшейся дома семье, то ли из-за стресса, вызванного проектом на работе, который ты запорол перед тем, как уехать, то ли из-за того, что не говоришь на языке страны, в которой находишься, то ли из-за того, что ты был подавлен на протяжении долгих месяцев или даже лет, но до сих пор скрывал это.
Ты не знаешь. Знать это невозможно. Все эти факторы словно сливаются.
Вместо того, чтобы узнать себя, начинаешь задаваться вопросами о себе. Ты без ума от Франции, но через год тебе там совсем не нравится. Когда ты был дома, идея сменить работу казалась прекрасной, сейчас она кажется ужасной, но когда возвращаешься, она снова кажется прекрасной. То ты любитель побездельничать на пляже, то пляжи вдруг начинают докучать тебе, и даже не знаешь, почему.
Действительно ли всё так сильно меняется? Или меняешься только ты?
В силу частых путешествий твоя личность претерпевает постоянные изменения, из-за которых невозможно с точностью определить, кем ты являешься, что ты знаешь и знаешь ли хоть что-нибудь вообще.
И это хорошо.
Потому что неуверенность порождает скептицизм, который порождает открытость, а та, в свою очередь, — отсутствие склонности судить других. Потому что неуверенность помогает тебе расти и развиваться.
И когда на протяжении длительного времени не понимаешь, кем являешься на самом деле, твоё состояние превращается в некую деликатную продолжительную медитацию — неослабевающее и необходимое приятие всего, что бы ни случилось. Потому что на самом деле ты не знаешь, из-за еды тебе плохо или из-за чего-то ещё. Ты не знаешь, по-прежнему ли тебе нравятся культуры стран Восточной Европы. Ты уже не понимаешь, что действительно думаешь о неравенстве доходов. Не знаешь, действительно ли избранный карьерный путь подходит тебе лучше других. Не понимаешь — скучаешь по друзьям дома или тебе просто нравится идея тоски по друзьям, оставшимся дома.
В какой-то момент просто перестаёшь задавать вопросы и начинаешь слушать. Слушать волны, ветер и призывы к любви на всех прекрасных языках, которые никогда не поймёшь.
Оставь всё как есть. И продолжай движение.
