Впервые BMB Spacekid (тогда еще под своим старым псевдонимом — Beatmaker Beat) появился на альбоме ДеЦла "Aka Le Truk" 2004 года — при том, что сам музыкант в это время еще учился в школе.
После этого была работа с группой Gunmakaz, биты для Смоки Мо и участников питерской тусовки Def Joint и статус "вундеркинда русского рэпа". Сейчас он реже работает с русскими рэперами, и это неудивительно — особенно когда на тебя выходят зарубежные новички вроде GoldLink, а под твои биты читает Raekwon.
23 апреля BMB Spacekid отыграет
на московском Boiler Room вместе с DJ Premier и MF Doom.
У тебя микстейп сейчас вышел, до этого альбом, до этого еще микстейп. За год, получается, уже три релиза. Много музыки записываешь?
Да, много. Если не записываю что-то в один день, делаю несколько битов в другой.
Как вообще день битмейкера проходит? Встаешь ты утром — и?
У меня день с зарядки начинается. Потом пишу, первую половину дня лучше, конечно, писать, творить что-то. Потому что энергия еще свежая. Потом можно отдохнуть, а к вечеру уже послушать, что ты сделал. Но обычно так выходит, что я работаю весь день. Даже забываю поесть иногда — просто не хочется. Либо езжу на гастроли. Иногда играю сеты, иногда — живые live-выступления. Все это в рамках клубной музыки: bass, beats, хип-хоп, электроника, funky.
На чем играешь?
По-разному. С MPC далеко не уедешь, он тяжелый. А если полегче, то беру с собой MPD или контроллеры типа APC40, для Ableton. Дома у меня много железа вообще. Много, но мало! (смеется).
Сколько битов за день получается сделать?
Иногда за пять минут делаешь бит, а люди думают, что ты его делал две недели. Иногда наоборот: неделю что-то вылизываешь, а для себя понимаешь, что мог бы и меньше времени на это потратить. Могу сказать, что в год 300 треков делаю точно.
Много из них потом идет рэперам?
Сложно говорить. Русским рэперам в последнее время не так часто идут треки — я сотрудничаю с единицами: два-три человека. В основном у меня артисты с Запада. Такие люди, как GoldLink, например. Сейчас у него новый альбом, за продюсинг взялся Рик Рубин — человек, который за свои работы “Грэмми” получил.
Кто на кого вышел? Ты ему писал или наоборот?
Менеджер его вышел на меня. Очень хороший менеджер и очень хорошая группа: буквально за год его подняли.
C Raekwon так же было? Он тоже первый инициативу проявил?
Было так: я отослал пачку битов моему корешу из Нью-Йорка Cavalier. А они в то время работали с Raekwon. Он услышал биты, ему понравилось, зачитал, сделал совместный трек.
Что надо сделать артисту из России, чтобы тобой блоги типа Fader заинтересовались?
Музон хороший делать — и все! Fader — это работа моих менеджеров, которые к этому как-то руку приложили. Так как я подписан на английский Sony Music, они этим занимаются.
Ок, а как контракт с Sony Music получить?
Не совсем Sony Music. Это его подлейбл, The Full Hundred. Как? Да точно так же: письма, имейлы. Тебе приходят письма, ты отвечаешь. Мною заинтересовались люди, они показались мне достойными в работе. Основатель лейбла, где вышла моя первая пластинка — это вообще Оливер Родиган, сын Дэвида Родигана. А Дэвид Родиган — это такой старичок 70-летний, который до сих пор играет даб, регги. Он основатель даб-звучания в Англии, придумал всю даб-начинку в том, из чего потом сделали дабстеп, грайм, драм-н-басс. Привез это звучание в Англию. Оливер тоже пишет музон, у него свой проект. Он мне и написал насчет работы с The Full Hundred.
Ты говоришь “мои менеджеры”. Их много?
Три человека. Главный один, двое помощников. Но они не только мной занимаются, на лейбле еще четыре-пять артистов. Они курируют два лейбла — один из них называется SEG Music. На нем издаются британские драм-н-бейс звезды, например, Breakage или Wilkinson.
Насколько прибыльно музыканту с таким лейблом работать?
Прибыльнее, чем в России. Больше возможностей. А прибыль от тебя зависит — сколько ты будешь делать музыки, какую. А в России же нет фундамента зарабатывания денег с этого. Вплоть до законов о праве — лейбл культурно очищает сэмплы, работает с каталогами. У нас этого нет. РАО не работает нормально, везде воруют, нет культуры.
У тебя был опыт работы с РАО?
Был, но ничего хорошего там нет. Полторы тысячи рублей в год — это ж смех. В то же время они пять миллиардов налогов не выплачивают — разбирательства идут, суды.
На зарубежные фестивали ездишь?
Часто ездил, да, а сейчас уже четыре месяца не бывал за границей. Последний был Outlook Festival в Хорватии. В планах поехать в Барселону, Лондон, Лос-Анджелес. А вообще я не измеряю, сколько я езжу и когда поеду снова — работы на студии и без выездов хватает. К тому же новый материал я только сейчас начинаю выпускать, и это будет хорошим промо для тех кто захочет меня привезти.
Если вернуться в прошлое — помнишь, в каком возрасте сделал первый бит?
Лет в 10, наверное. Писал на синтезаторе Yamaha, но это такой прикол был, детские игрушки. А что-то приличное уже записал лет в 11. На кассету. Дома стоит аппаратура, времени много свободного — ну и все.
Кто из рэперов первым захотел почитать на эти биты?
Сейчас попробую вспомнить. (после паузы) Слушай, неужели Децл? Мне 16 или 17 лет было, я писал для его альбома 2004 года. Я тогда ездил в Москву, покупал себе виниловые проигрыватели. Брал уроки скретча у DJ 108. Мы в Москве пересеклись — и случайно заехали на студию D&D Music. Она в то время в Сокольниках находилась, там писался Лигалайз, Батишта, ну и Киря. Там мы и познакомились.
Каким он тогда был?
Таким же (смеется). Разве что чуть помоложе.
Что вообще чувствуешь, когда ты школьник, а большая рэп-звезда предлагает тебе в записи альбома поучаствовать?
У меня была только одна мысль: “Не облажаться”.
Параллельно для группы Gunmakaz писал?
Мы же вместе начинали читать. Я однажды попал на опен-эйр в Питере, когда увлекался брейкдансом, слушал электронику. В итоге там я увидел группу Ikambi Gwa Gwa, прошел за кулисы, узнал Джеффа. Он мне дал наводку, что есть ДК Первомайский, туда можно приходить каждый вторник и пятницу на рэп-репетиции. Вот там я встретил Брюса и Даймона, они прокачивали скиллзы. А я же пришел рэп читать, не биты делать. Но они мне сказали: “Ты еще можешь делать музон, у тебя программы разные есть, попробуй!”. Вот и решил попробовать. У меня же все пять элементов хип-хопа: танцевал, рисовал, читал, играл в клубах с винила 12 лет.
Кто в Петербурге тогда котировался?
Купер, Ikambi Gwa Gwa, DJ 108, Bad Balance. Но, скорее всего кого-то забыл — меня тогда волновало то, что я могу сделать сам. Я искал себя на тот момент.
Кто-то из теперешних новых российских артистов симпатичен тебе?
Из новых — сложно сказать. Много новичков, которые еще не устоявшиеся артисты. И Ты знаешь, что через какое-то время они будут совсем другими. А так, мне по душе те, с кем я общаюсь.
Как тебе альбом Басты и Смоки Мо?
Не могу сравнить с предыдущими их альбомами. Все такое разноплановое. Половина альбом точно удалась, половина — “на Россию". Но это не значит, что плохо. Понравилось то, что они решили затронуть тематику 90-х. И понравилось видео “Старая школа”, качество и кач.
Будущее — за живой музыкой или нет?
Не, за электронной. С ней проще работать и интересней: можно придумывать все новые и новые вещи. А с акустикой такого нет: есть струнные, духовые, ударные и так далее. В электронике много синтеза. Синтез стилей, звуков — все это влияет на развитие музыки.
Бывало такое, что ты отказывался с артистом работать?
Бывало, но не часто. Например, если не совпадают у нас взгляды в музыке: человеку нужен какой-то закос или мне не нравится, что доносит до людей этот артист. Или просто мне не нравится его музыка. Все просто.
И последний вопрос — почему ты к имени приставку Spacekid добавил?
Это совсем недавно произошло — полгода назад, что ли. Я давно понял, что уже вырос из имени которое придумал, когда был 13-летним начинающим диджеем. Ну и плюс на данный момент у меня появился контракт с Sony Music и The Full Hundred, где я должен был указать одно только имя. Понял, что оно теперь будет BMB SpaceKid: оно больше выражает то, что я на данный момент делаю.
